Алексей Тырышкин - Тейлитэ [litres самиздат]

Вахтер аккуратно похлопал в ладоши: все же старается девушка, надо отдать должное. Синоптик еще раз обозвал его тупицей.

И в этот момент в зрительном зале появились Миры. Разом, как по команде.

Они стояли по всему залу прямо в пустых ваннах, где когда-то любили плавать, слушая песнопения, их предки. Тетет почувствовала присутствие Миров и слабо попыталась что-то предпринять. Даже слегка приподнялась, нащупав опору в виде изящной ножки стула. Но каждое движение давалось ей неимоверным усилием воли.

– Человек, Синоптик, немедленно отойдите от нее! – распорядился один из Миров, раскручивая самоцветную цепочку.

– Ага, щас, – грубо отозвался Вахтер, наливая себе очередной бокал вина. – Я еще не допил. Идите на улицу, там разбирайтесь! Взяли моду в храме искусства воевать.

Он схватил кусок недоеденного бутерброда и кинул в неблагодарную публику.

– И не мешайте! У нас идет спектакль с элементами абсурда и садо-мазо. То ли «Гамлет», то ли «Ромео и Джульетта», еще не понял толком. – затем Вахтер обратился к умирающей. – Тетет, подскажи, ты чего там изображаешь по всему полу? Джульетту?

Ответа не дождался. Тетет силилась поднять голову.

Не дожидаясь пока она придет в себя, Сверкающие разумом миры ударили разом, тело Тетет подскочило, стул разнесло в щепки, стол опрокинулся на бок и лишь в последний момент, схватив с него кувшин вина, отскочил прочь Вахтер. От тела Тетет поднялся легкий дым.

– Эй, ребята! – взвизгнул Вахтер с испугом. – Осторожнее, вы же обещали мне вернуть Тейлитэ в целости и сохранности!

– Ничего подобного мы не обещали! – отозвался один из Миров.

Другой ответил не столь категорично:

– Да если даже обещали, тут уж ничего не попишешь, тварь слишком сильна и ее придется убирать из нашей Вселенной – вместе с носителем!

– Ах вы обманщики! – картинно возмутился Вахтер. Потом спросил. – Ребята, вы же вроде умные чуваки, неужели не понимаете, что это ловушка и сейчас она вас всех пустит на тнете?

– Ловушка? И кто же нам ее устроит. – отозвался кто-то из Миров с легкой иронией. – Вот это пьяное существо на карачках?

Впрочем, Тетет как раз поднялась с четверенек на колени, еле держа голову прямо.

– Я проиграла, я признаю, – совершенно подавленно проговорила арагма. – Я вижу: сопротивляться нет смысла и мне остается лишь смириться со своей участью.

Она закашлялась, сплевывая на подмостки кровь. Вахтер, стоявший чуть поодаль с бокалом в руке и кувшином вина подмышкой, заметил вслух, что с такими топорными актерскими данными даже в ТЮЗ не возьмут. Тетет нисколько не отреагировала на его скепсис, обреченно глядя в зрительный зал. Она не оказывала никакого сопротивления противнику. Не торопились нанести завершающий удар и Сверкающие разумом миры, совершенно озадаченные нестандартным поведением арагмы.

– Но пред гибелью, прошу об одном. Выслушайте меня, Сверкающие разумом миры, я скажу, зачем мы пришли к вам, – умоляющим тоном сказала Тетет. Ее глаза сверкнули фиолетовыми огоньками из-под сбившихся на лицо волос.

– Вы боялись меня, вы правильно боялись. Но что есть я и что есть ваш народ в громаде Вселенной? Только представьте это. Проникнитесь. Загораются и гаснут звезды, приходят и уходят новые племена, тщета сменяется тщетой – и где мы все в этом? Что мы? Зачем мы? Вьется нить времени вокруг наших судеб, плачут камни, становясь песком, а далее пылью, что разносится прочь, чтобы стать камнем, которому суждено перетечь в песок и стать пылью…

Текущие мерным потоком слова незаметно перешли в песню. Это была Грустная песня.

Сверкающие разумом миры застыли в оцепенении. Камень можно отразить, от удара кресеканом уклониться. А Грустная песня била по сознанию и никаким щитом от нее нельзя укрыться, даже заткнув уши. Она шла прямо в разум, обтекала его влажной патокой безразличия и уныния. Попавший под ее действие оставался жив и здоров, его сознание не ломалось и не менялось. Но портилось настроение. Очень сильно. Попавшему под влияние Грустной песни некоторое время все вокруг начинало казаться бессмысленным и серым. И ничто не могло заставить его действовать, двигаться… сопротивляться.

Грустная песня не входила в разряд самых грозных умений аграи куп пеле. Она не раздирала плоть врага на сотни кусков, не жгла горы, не гасила звезды. Она не убивала целые племена по схожести Речи Жизни, как Великая песнь скорби народов.

В свое время Грустную песню выучила дочь Тейлитэ, и это явилось препоной для ее карьерного роста. Умение было не в чести у аграи куп пеле, они его считали подлым. Да и в чем-то бесполезным. В самом деле, ведь для эффективного исполнения Грустной песни надо заставить врагов собраться в одном месте с хорошей акустикой, умудриться сделать так, чтобы они выслушали первые, затягивающие в гипноз фразы. Пойди, поищи таких идиотов по Вселенной! Да те же баллоты на первой руладе изрешетят исполнителя Грустной песни Прожигателями.

С другой стороны, жизнь показала, что если хорошенько поискать, идиоты во Вселенной обязательно отыщутся.

– Тридцать семь, – подытожила Тетет, закончив песню. Она резво поднялась на ноги, словно и не помирала недавно от отравления. И теперь по-хозяйски пересчитывала парализованную пищу, словно чабан – овец в отаре.

По ее подсчетам, Миров до вторжения арагм было ровно сорок. Из них одного она перевела в тнете, тридцать семь уже приговорены к той же участи, еще двое где-то прогуливали общую расправу.

Тетет обернулась на хлопки за спиной. Это Вахтер, хапнув еще один бокал, с удовольствием зааплодировал, хотя ему и мешал кувшин вина подмышкой. Она просияла, гордо подняв голову и сделав небольшой книксен.

– Иногда даже печально быть правым, – сказал Вахтер и с грустью вздохнул. – Но с другой стороны, если господа Миры решили меня кинуть и не выдавать Тейлитэ, наши с ними пути расходятся.

– Ты не поверил моей игре? – расстроилась Тетет. Вахтер кивнул и пояснил, почему:

– Слишком топорно ты действовала. Услышала про драмы с отравлениями, бац и сама отравилась вином. Не бывает таких совпадений. Но с другой стороны, Тейлитэ ведь аграи куп пеле и должны была травануться. Как…?

Тетет оказалась возле него и с легкой усмешкой посмотрела снизу-вверх: сказывалась разница в росте. Взяла кувшин с вином, припала к его горлышку. Вахтер с изумлением наблюдал, как быстро опорожняется тара. Тетет отшвырнула прочь пустой кувшин, подняла для назидательности указательный палец и провозгласила:

– Аграи куп пеле, конечно, не переносят опьяняющие напитки. Но есть определенные нюансы! Хе-хе-хе.

Смех у Тетет вышел совершенно пьяным, отчего Вахтер заподозрил, что госпожа арагма, говоря по-народному, подшофе.