Алекс Холоран - Devastator [1]

— В гробу отдохну. А пока…

Он осторожно заглянул внутрь люка, пока остальные подтягивались к нему. Это было рискованно — неизвестно, в каком составе был экипаж этого судна. В любой момент новая машина смерти могла выбраться из челнока и закончить начатое своим товарищем. Но пока в жилах Магеллана текла божественная эмульсия, он был уверен в своих силах умертвить как минимум ещё одного врага. По крайней мере, в течение следующих пары минут, пока его мозг не отрубится от навалившейся на него нервной перегрузки.

— Нам сильно досталось, — прозвучали слова Таркова у него за спиной. — Четверо погибли.

— Лишь бы теперь остальные выжили, — произнёс капрал. — Приготовьтесь.

Башенное орудие БТРа повернулось в их сторону. Из люка высунулся Мамбет с окровавленной головой, готовый нанести упреждающий удар по возможному противнику. Вид у него был решительный — похоже, паренёк только что прошёл ускоренный курс школы жизни, и теперь был готов практически ко всему. Тем более, в его машине находился президент, которому, наверное, очень досталось при столкновении бронемашины с челноком. Защитить такую важную фигуру чести подобно. Оставшиеся в живых члены команды в количестве двух человек держали тыл, не рискуя больше приближаться к челноку.

Магеллан вдруг остановился, вспомнив одну важную вещь. Взглядом нашёл голову синтета и доковылял к ней, ощущая, что движения его костюма стали какими-то дёрганными — повреждения на груди выглядели серьёзно.

— Бета, сможешь снять его визор? — спросил он, взяв голову в руки.

— Хорошая идея. Подключи меня в разъём на затылке.

Капрал перевернул голову в шлеме, и нашёл небольшую защитную панель, которую выдрал с корнем. Внутри находился порт, в который как влитой вошёл кабель, вытащенный из его руки.

— Секундочку… Всё. Можешь снимать.

Девастатор осторожно отцепил маску-череп с лица мёртвого синтета. К его счастью, остекленевшим взглядом на небо смотрела совсем не копия его лица, чего Магеллан очень боялся. Это скорее было упрощённое подобие человеческого лица, будто небрежно высеченное из глины скульптором-самоучкой. Бесцветные глаза, тонкие губы и ничем не примечательные черты, словно у персонажа массовки в какой-нибудь виртуальной игре.

— Они не люди, — произнесла Бета. — И не такие, как ты. Синтеты — это высокотехнологичное оружие, которое никогда не воспротивится приказу. Будь то расстрел мирной манифестации или самоубийственная атака на превышающего численностью противника. Девастаторы версии два ноль.

— Живые андроиды, — подвёл итог Магеллан. — Самое то, чтобы противостоять галактидам.

— А мы, тандем человека и машины в итоге останемся за бортом…

Капрал подсоединил визор к шлему и тут же на него посыпался град критических уведомлений:

ЭКЗОБРОНЯ МАРК-I + ПР-II

Целостность скелета [

32

]

(!)

Заряд батарей [

85

]

Тяжёлые повреждения грудного отдела [обнаружено

], средние повреждения правой нижней конечности. Требуется срочный ремонт (!)

— Только не говори, что не хотела расстраивать меня лишними подробностями. Всё реально так плохо?

— Скорость передвижения снижена на 50 %. Как и физическая сила костюма. Что самое печальное, процесс выхода из строя скафандра будет продолжаться. Там всё коротит.

— Вот дерьмо… Как думаешь, внутри челнока найдётся военный верстак? Может удастся починить…

— На текущий момент в починке нет смысла, Два семь. Мы можем забрать скафандр с того синтета. В этот раз ты не слишком сильно его поломал.

Его настроение начало улучшаться, даже несмотря на ухудшающееся состояние организма. С Бетой не пропадёшь — всегда найдёт лучший вариант разрешения ситуации.

— Теперь ты стал ещё более страшным ублюдком, — усмехнулся Тарков, поглядев на его новую маску-череп.

— Не страшнее тебя, — огрызнулся Магеллан, подходя к люку. — Ну, я начинаю.

В его руках активировался позаимствованный у солдата вибромеч. Капрал скорректировал его длину под габаритные размеры отсека челнока, чтобы было удобнее сражаться в тесном помещении. Внутри был полумрак — большинство систем корабля оказалось поражено антидроидной гранатой. Фонари на кирасе осветили комнату, внутри которой всё оказалось вверх дном: на переборках валялись массивные приборы с антеннами и ящики с боеприпасами. Плазменные винтовки наоборот были надёжно закреплены на соответствующем щите на стене. Среди них не доставало лишь одной.

Капрал прошёл дальше, как вдруг чуть не наступил на распластанное тело с кровавым пятном на спине. Похоже, это был штурман. Магеллан потянулся к нему рукой, чтобы забрать солдатский жетон, как вдруг человек молниеносно повернулся, и, сверкнув в свете фонарей озлобленными глазами, выстрелил ему прямо в маску из плазменной винтовки.

В последние секунды жизни десантник ощутил, насколько невыносимо горячей может быть смерть, растекающаяся по лицу расплавленным металлом.

— Это было жутко больно, — простонал Магеллан, оперевшись рукой о барную стойку.

Голова трещала, будто об неё разбили что-то тяжёлое. А лицо наоборот совсем не жгло.

«Неужели моя кожа полностью расплавилась со всеми нервными окончаниями, и поэтому я ничего не чувствую?» — растерянно подумал он.

— Лучше приляг. С такой травмой тебе только лежать, дорогой, — сказал знакомый женский голос.

— О, да… Вздремнуть бы часиков десять, как ты говорила, или того больше. Как же я устал…

Капрал растянулся на холодном кафельном полу и так бы лежал, если бы не яркий свет, бьющий в глаза с ламп на потолке. Когда ему надоело щуриться, Магеллан повернул голову на бок и увидел высокие стулья у барменской стойки. И встревоженное лицо хозяйки заведения под названием «Завтрак у Тиффани». Пожилая женщина смотрела на него из своих очков-половинок, постоянно качала головой и цокала языком.

— Понятно. Я снова во сне, — устало произнёс десантник, присев на колени.

— Что ты сказал? Лучше не вставай. Я вызвала тебе скорую помощь. О тебе позаботятся, Рост.

Он осторожно потрогал мокрый от бренди затылок и тут же ощутил тупую боль, колоколом прозвеневшую в голове. Уж слишком много реального было в этом сне: яркие вкусы и запахи, настоящая боль. При таком раскладе это могла быть вообще какая-нибудь параллельная реальность, где капрал тоже имел возможность погибнуть…

«Постойте-ка! Погибнуть? А там… В челноке я, что — умер?!»

Пугающая мысль заставила его резко содрогнуться всем телом, из-за чего голова снова напомнила о себе, вынудив капрала застонать от боли.

— Тихо-тихо. Не переживай. Сейчас я позвоню Лине.

— Не надо. Она не на машине. Не зачем ей волноваться и на перекладных нестись ко мне сломя голову вместе с дочкой, — прошептал капрал, снова вжившись в роль порядочного семьянина и фермера. — Кстати, который час?