Михаил Шуваев - По ту сторону пространства [СИ]

— Лол, ты попробуй, не пожалеешь! — подначил её Леша, зная, какая она сластёна.

Лола-Люда капризно сложила пухлые губки, развязала бантик на свертке и отправила в рот один кусочек. Глаза её округлились, и она начала лихорадочно вертеть в руках пакетик:

— Леша, что это за фирма? — она делала ударение на последнем слоге. — Я такой вкуснотищи никогда не пробовала! Это что — нуга, шоколад и карамель? Девки с ума сойдут!

Ненароков уже пожалел, что подарил сулум — ведь на пакете не было никаких надписей и картинок.

— Это… экспериментальная партия конфет фабрики «Красный Октябрь». Только не говори никому. Они с этим товаром собираются побить швейцарских и бельгийских кондитеров на мировом рынке, — на ходу импровизировал Леша. — Я еще принесу, Но никому — ни слова!

— Молчу, могила! — согласно закивала головой Лола-Люда.

— К Семенычу можно? — перевел разговор в нужное ему русло Леша.

— Ой, нет! К нему с самого утра пришел какой-то хмурый дядька, и шеф просил пока никого не пускать и по телефону не соединять, — протараторила секретарша.

Алексей несказанно удивился такой ранней активности Кирштейна. Обычно он с утра вызывал к себе то менеджера по продажам, то главбуха, то юрисконсульта и пытал их насчет планов на день. Справедливости ради стоило отметить, что обычно гендиректор лучше своих сотрудников знал, что и как надо делать в то или иное время. Но чтобы он с самого утра принимал контрагента для переговоров, такого Ненароков припомнить не мог. Хотя, может быть, это просто его приятель.

— Лола, будь любезна два чая нам! — неожиданно раздалось из интерфона. — И это… печенье, что ли!

— Сейчас, Эдуард Семенович, — сразу же ответила Лола-Люда, сделав Леше страшные глаза. — У меня и бисквиты есть!

— Ну, давай свои бисквиты.

В интерфоне что-то щелкнуло, но он не выключился сразу и позволил Леше услышать еще одну, крайне интересную фразу из диалога шефа и незнакомого посетителя:

— …тогда в двенадцать ночи вы придете сюда, и мы вместе спустимся на минус три. Вот тогда…

Интерфон, наконец, отключился, хрюкнув, и обрезал последние слова. Леша посмотрел на секретаршу: та была занята приготовлением чая и ничего не заметила.

— Ладно, коли такое дело, то зайду попозже, — Алексей послал воздушный поцелуй Лоле-Люде и вышел из приемной.

Добравшись до своего кабинета, в котором, по-прежнему активно помогая себе языком, стучал по клаве упитанный чернявый Феликс, он снял трубку городского телефона и набрал рабочий номер Сергея — сотрудника Министерства иностранных дел. Тот ответил после первого же звонка:

— Оперативный дежурный Беляев слушает!

— Привет, Сергей, это я — Леша Ненароков.

— Леха? Привет! Сколько лет, сколько зим! Куда пропадал? — явно обрадовался, услышав голос хорошего знакомого дипломат. Но тут же осекся. — Только ты не звони больше по этому городскому номеру — как-никак официальный канал. Позвони-ка ты вот по этому телефону.

Дипломат продиктовал другой номер, на который Леша и перезвонил. Сергей его внимательно выслушал и сказал:

— Ты вот что — звякни мне ближе к вечеру на мобильный. Можешь и поздно, я сегодня в ночь работаю. Авось, к тому времени я соображу, с кем тебя свести стоит.

— Договорились! — обрадовался Леша и записал мобильный, который ему продиктовал Сергей. — Часов в десять нормально будет? Хорошо, мой мобильник тоже запиши…

После этого он включил компьютер и углубился в изучение движения товаров через их магазин, состояние и выполнение долгосрочных контрактов и прочих коммерческих данных.

В комнату зашел еще один сотрудник — Валя. Он редко появлялся в офисе, всё больше торчал на таможенном терминале в Домодедово. Валя бросил на вешалку изрядно поношенную дубленку и шапку-ушанку, стянул с шеи длиннющий шарф, а сам плюхнулся в полужесткое кресло:

— Привет честной компании!

— Здоров, Валь. Как дела та таможне?

— На таможне, Лёш, совсем обнаглели — скоро будут за растаможку требовать больше, чем стоит сам товар! Вот гады! Они даже не боятся, что их с периодичностью раз в два года частично увольняют, частично сажают! — проворчал Валя.

— А почему периодичность именно два года? — поинтересовался Алексей, стараясь не отвлекаться от цветных графиков на мониторе.

— А потому как после увольнений и посадок, новые таможенники сначала исправно отстёгивают процент и милиции-полиции, и прокуратуре, и чиновникам таможенной службы. Так обычно продолжается год-полтора, после чего они матереют, начинают наглеть, проворачивать собственные схемы отъёма денег и «забывают» делиться с большими дядями, которые и разрешили им заниматься этими… поборами. Вот тогда те и запускают в производство очередное громкое коррупционное дело и отправляют самых наглых на зону, а повинившихся и раскаявшихся — на все четыре стороны, с испорченной анкетой, разумеется.

— Господи, и как ты в этом гадюшнике работаешь?

— Приходится. А с другой стороны — деньги на взятки ведь не мои и не твои, а Семеныча. Что нам-то переживать? — равнодушно пожал плечами Валя.

— За всё дяде приходится платить! — подал голос племяш.

— На то он и гендиректор! — поднял палец Валентин. — А главное — владелец процветающей компании «ООО «ЮНИВОКС»»!

— Но платить должны все! — упрямился Феликс.

— Как это — все? — изумился Леша.

— Зарплату получаете? Значит, и на непредвиденные расходы должны все скидываться, а то всё дядя Эдик тянет! — упорствовал племянничек.

— Твой дядя Эдик так бедствует, что рассекает по Москве на Порш Каррере Джи-Ти 2 за пятнадцать лямов! Причем мечется, несчастный, на своем точиле не между станциями метро Свиблово и Выхино, проверяя работу занюханных ларьков, а между пятиэтажной виллой на Рублевке и офисом почти в центре Москвы. Мне же и Леше, да и другим, он платит столько, что мы ездим на скромных Фольксвагенах: Леша на Гольфе, я — на Пассате. Так что, если мы будем скидываться на взятки, то давайте и доходы делить соответственно, а не платить наемным работникам фиксированную мизерную зарплату! Как тебе такой вариант, правдолюб?

Валя практически ничем не рисковал, героически выдавая сентенции, которые почти наверняка, стараниями племянника, достигнут ушей Кирштейна. Шеф, хоть и не был особенно приятным человеком, но во главу угла ставил профессионализм своих сотрудников. То, что многие из его работников относятся к нему, мягко говоря, не очень хорошо, его не сильно беспокоило — главное работа и результат! А болтать могут что угодно — в пределах допустимого, конечно. Кроме того, Валя несколько кривил душой — зарплаты в ООО «ЮНИВОКС»» были вполне на уровне. Другое дело, что Кирштейн нещадно лишал премий прогульщиков и лентяев. Но таковых на его фирме и не осталось вовсе.