Anna Jones - По истечении срока годности – забыть [СИ]

— Я на двенадцатом этаже. Тут два тела, уже мёртвые, но я вытащил их и положил на землю. Поднимаюсь на тринадцатый этаж. Выше спасателей уже нет, они не могут сюда добраться. А ты где? Ванда?

Голос Старка доносился до неё будто через вату. Ей хотелось дышать, глотнуть свежего воздуха, раствориться в нём. Девушка опустилась на четвереньки, потому что у пола было не так жарко.

— На девятом. Наверное. Я не помню. На тринадцатом никого нет. На четырнадцатом только две канарейки. На пятнадцатом… — Ванда закашлялась, чувствуя, что не может вздохнуть.

— Я иду к тебе…

— Нет. На пятнадцатом целая семья. Они стоят на балконе, но спасатели не могу до них добраться. У них полностью обвалился потолок.

— Уходи отсюда, слышишь? Можешь спуститься до восьмого? Там ещё остались пожарные. Иди к ним. Ванда?

Кажется, на несколько секунд она потеряла сознание. Ей внезапно так захотелось сейчас оказаться в броне Старка, там внутри наверно прохладно, есть чем дышать, да и передвигаться легче. Девушка с трудом поднялась на ноги, в темно-красном мареве огня она взглянула на свои руки, черные от копоти, и постаралась как можно быстрее добраться до лестницы.

Голова трещала и дико хотелось пить. По вискам молоточками стучал чей-то голос. Он доносился откуда-то из-за двери, с этого же этажа. Ванда взглянула на железную плотную дверь и коснулась ручки, надеясь, что та открыта. Возможно, она обожглась, но боли не почувствовала.

— Ванда? Ты уже спустилась? Ванда?

— Нет ещё.

— О чём ты думаешь? Спускайся немедленно. Мне самому уже тяжело дышать. Я на шестнадцатом, тут никого. Спасатели говорят, выше уже никого нет.

— Двадцатый…

— Что?

Ванда с третьего раза выбила входную дверь, от бессилия сползая вдоль стены. Казалось, она варится заживо.

— На двадцатом кто-то есть.

— Ладно, я проверю, а ты спускайся, слышишь?

Девушка поползла, понимая, что не сможет встать. Она ползла медленно, буквально скребя пальцами по полу.

— Эй, здесь кто-нибудь есть?

Ответом ей было треск горящей мебели.

— Ванда! Если ты меня слышишь, подай хоть какие-то признаки жизни!

— Со мной всё нормально.

Она доползла до середины коридора и остановилась, заметив на полу мужчину. Она уже не слышала его мыслей, но Ванда всё равно заставила себя доползти до него и коснуться руки.

— На двадцатом труп.

Какие жестокие слова он произносит, бесстрастно подумалось Ванде, которая поняла, что и перед ней тоже уже труп.

— Я вытащу тело и вернусь за тобой, слышишь?

Раздался очередной треск, что-то рухнуло у неё за спиной, лопнуло стекло, осыпав осколками её голову.

— Здание рушится. Конструкция не выдержала. Ванда, мать твою, отзовись, ты меня слышишь?

Она слышала, но сил что-то сказать в ответ не было. Как глупо, пронеслось у неё в голове, она сама сюда прибежала, ведь знала, что в таком пожаре она либо покалечится, либо умрёт. Героизм, да и только.

Что-то взорвалось, и ей показалось, что это произошло у неё прямо над головой, наверное, трубы, пол внезапно накренился, и Ванда стала сползать вбок, отчаянно пытаясь зацепиться за что-нибудь.

— Ты где? Ванда?

В его голосе слышался страх, но девушке вдруг стало смешно.

— Здание рушится, — бесцветно прокомментировала Ванда, когда её швырнуло об стену.

— Прыгай.

— Что ты сказал?

— Прыгай из окна. Я поймаю.

— Ты с ума сошёл? Я же так разобьюсь! — от идеи Старка ей стало немного не по себе, зато она довольно быстро пришла в себя.

— Прыгай, иначе угоришь.

— Ты меня не поймаешь.

— Поймаю. Я обещаю тебе.

— Нет. Я… Я не могу.

— Прыгай, здание складывается как карточный домик, людей срочно эвакуируют со двора. Ванда, прыгай, я поймаю тебя. Хватит сомневаться.

Стены задрожали, огонь добрался уже до её ног, и Ванда не понимала, а горят ли её кеды, или это просто ей кажется. Она будто была в бане, раз тысячу натопленной жарким летом. Девушка подняла голову, заметив окно, и встряхнула руками, заставляя пламя отступить хотя бы сантиметров на десять. Она с трудом встала, удивляясь тому, откуда она взяла в себе столько сил. Как она дошла до подоконника, как стекло взорвалось осколками, покрывшись алыми искрами, она помнила смутно. Но то, как она вывалилась из окна, словно тряпичная кукла, и сообщила об этом Старку, она запомнила.

Тони тут же взлетел, но падающего тела не заметил. Он видел лишь пляшущие языки пламени в окнах. Старк метнулся в противоположную сторону, облетел здание вокруг и только тогда, почти у самой земли, увидел маленькую точку, которая стремительно летела вниз. На мгновение Тони испугался, что не успеет. От этой мысли в груди всё замерло.

А Ванде показалось, что она ослепла, настолько ярким оказался день вне горящего здания. Ей стало так легко дышать, хотя в горле так страшно першило, будто она съела горсть золы, и ветер. О, этот ветер в волосах, так приятно охлаждавший кожу. Одна её половина радовалась, что наконец выбралась из пожара, другая — верещала от ужаса.

Что-то горячее схватило её прежде, чем она успела превратиться в кровавую лепёшку на сером безжизненном асфальте. Что-то твёрдое и железное, чьи руки так крепко схватили её за талию, что снова стало тяжело дышать. Она так сильно вцепилась Старку в его металлические плечи, что заболели пальцы. Она видела, как соседнее здание проносится перед её глазами, видела отблески огня и дыма, голубое яркое небо.

Она почувствовала твёрдую поверхность под ногами и только тогда поняла, что она на крыше соседнего дома. Она еле выпуталась из объятий Тони, хотя тот никак не хотел её отпускать.

— Ты напугал меня! Ты сказал мне прыгнуть! А если бы ты не поймал меня?! — вдруг закричала Ванда, отталкивая его от себя и на подкашивающихся ногах делая шаг назад.

— Но я ведь поймал! Я поймал!

Ванда с таким ужасом посмотрела на него, что Тони стушевался, вдруг подумав о том, что было бы, если бы он не успел.

— Боже, — в ужасе покачала она головой, оседая на пол и чувствуя жуткую усталость. По грязным от копоти щекам текли слёзы, и её немного тошнило.

— Я поймал, я ведь обещал.

— Какая безответственность! Безрассудность, самонадеянность. О чём ты думала, когда лезла туда? Хотела превратиться в гриль? Ладно, со Старком всё ясно, у него есть броня, но ты-то какого чёрта там делала?

Генерал Росс выглядел безумно разъярённым, даже его усы чуть ли не дыбом стояли. Он кинул на стол свежую утреннюю газету, на первой странице которой жирным шрифтом было выведено: «Железный человек спасает людей из горящего здания», под заголовком была расположена фотография Старка в броне на фоне задымленного неба.

— Ну, судя по новостям, ноги моей там даже близко не было. А если серьёзно, то я не могла просто так пройти мимо людей, которые нуждались в помощи.