Anna Jones - По истечении срока годности – забыть [СИ]

— Спи.

— Поставь меня, — потребовала она, начиная вяло брыкаться.

Тони раздражённо опустил её на пол, и Ванда зевнула, расстёгивая на себе куртку. Она вся раскраснелась и выглядела весьма помятой. Её слегка мутило, и Старк даже не знал, радоваться ли ему, что она ещё пока не обнималась с унитазом, или начинать беспокоиться. Девушка швырнула куртку на пол и прежде чем рухнуть на кровать, схватила Тони за футболку и повалила на себя.

— Что ты делаешь?

Ванда потянулась к нему, и Старк отпрянул, но девушка была слишком настойчива, и мужчина не смог долго сопротивляться.

— Ну вот, а говоришь, что не хочешь мною пользоваться, а сам целуешь, — с сонной улыбкой хмыкнула она, и Тони с трудом, но всё же отстранился.

Она туманила его разум, её губы его манили, ему хотелось зарыться носом в её шоколадные волосы, дотронуться до нежной кожи на её бедрах, целовать в запретные места. Тони пересилил себя и встал, не обращая внимания на то, что Ванда попыталась его остановить. Она обиженно сверкнула глазами, развалившись на кровати, с грустью отмечая, что она всё ещё слишком пьяна, чтобы справиться с возбуждением.

— Засыпай, — бесцветно выдохнул Старк, облизывая губы и выдёргивая из-под девушки одеяло, чтобы накрыть её.

Ванда проснулась ближе к вечеру со страшной головной болью и похмельем. Во рту было так отвратительно, словно она всю ночь облизывала ржавые трубы. Даже глаза было больно открывать. Она застонала, ощупывая себя на наличие повреждений, и внезапно поняла, что лежит в мягкой постели и почему-то в одном белье. Ванда открыла один глаз и осторожно присела, откидывая подушку, которую обнимала, словно детскую игрушку. Она огляделась, и взгляд тут же зацепился за стакан, полный ледяной воды, и девушка жадно к нему припала, будто только об этом и мечтала всю жизнь.

Комната была ей совершенно незнакома, зато по виду из окна она сразу поняла, что находится в доме Старка. Во всё ещё гудящей голове пулей пронеслись мысли. Она смутно помнила прошедшую ночь, разве что бар и весьма горячие танцы. И море выпивки.

— Господи, я больше никогда не буду пить. По крайней мере, так много, — всхлипнула она, сгребая аккуратно разложенные на стуле вещи, которые при внимательном рассмотрении оказались её.

Постепенно, пока она принимала душ и пыталась привести себя в более-менее приличное состояние, память стала возвращаться. Она вспомнила, как разъярённый Старк вытолкал её из бара, как она что-то говорила ему. И сколько Ванда не напрягалась, она не смогла досконально воспроизвести их долгий и абсолютно бессмысленный диалог. Зато она вспомнила, что призналась ему в том, что ей всё известно, а ещё — что лезла к нему целоваться. Вспомнив последнее, она беззвучно взревела и пристыженно схватилась за голову.

Из комнаты она выходила, стараясь не шуметь и не привлекать внимания, почти что на носочках и прижимаясь всем телом к стене, в надежде, что дома никого нет или Старк её просто не заметит. Но надежды рухнули, когда прямо перед ней из-за угла возник Тони и помахал перед глазами бутылкой с водой. Ванда застонала и нехотя выпрямилась, понимая, что теперь-то прятаться бессмысленно.

Тони молча наблюдал за тем, как она утоляет свою жажду, и лишь улыбался.

— Давай говори, — вздохнула она, когда ей надоело, что Старк смотрит на неё так, будто что-то знает. — Не томи. Назови меня безответственной, глупой, не умеющей выражать свои эмоции… Ну-ну, давай.

— Ты хоть помнишь прошлую ночь?

— Смутновато.

— Помнишь, что говорила мне?

— Ну, — уклончиво протянула она.

— Так вот запомни. Я не отступлю, я буду настойчив. Не исключаю того, что буду тебя жутко этим раздражать, но ты сама дала мне повод думать, что ещё не всё потеряно. Ты можешь кричать мне в лицо о том, что ничего ко мне не испытываешь, но я добьюсь своего.

Ванда удивлённо выпучила глаза, не ожидав такое услышать. Слова Старка казались такими искренними и уверенными, что она даже не посмела в них усомниться.

— И что? — сглотнула она. — Насильно заставишь меня тебя любить?

— Я думаю и заставлять не придётся.

— С ума сошёл? Я же чётко сказала, что тебе ничего не светит.

— А вот твоё тело говорило иначе.

Тони говорил серьёзно и даже не посмел хитро прищуриться или улыбнуться, и Ванда ужаснулась тому, что её пьяный разум посмел её так подставить. Она открыла рот, чтобы возразить, но не смогла издать и звука. Просто не знала, что сказать. Девушка направилась к двери под тяжёлым взглядом Старка, который даже не предложил её подвезти, и она всё никак не могла понять, он злится на неё или нет.

— Ванда.

Она вздрогнула и беспокойно оглянулась.

— Ты забыла ключи. Я забрал их сегодня из бара, — он протянул ей связку, и она благодарно кивнула, в странных смешанных чувствах покидая его дом.

Она была настолько поражена его ярым нежеланием её отпускать, что даже не смогла разозлиться и начать ссориться. Она просто оторопело смотрела на ключи в своей руке и понимала, что от Тони, добившегося её расположения, избавиться будет сложно. Но вот парадокс: она даже не ощутила раздражения или обречённости. Даже гнева не было.

И сколько не просчитывай ходы, Ванда не знала, что выиграет: его настойчивость или её принципиальность.

Наташа пребывала в хорошем расположении духа, и настроение не портили ни многочисленные пробки, ни косо смотрящие на её машину подростки, с ухмылкой провожавшие её недобрым взглядом. Нат выставила в открытое окно средний палец и погромче включила музыку, делая вид, что не слышит их весьма грубые подколы насчёт того, как она эту самую машину получила. Девушка цокнула, ужасаясь тому, какой всё-таки жуткий район для проживания выбрала Ванда.

Сама виновница вышла из дома спустя пару минут с огромным, воистину роскошным букетом в руках. Наташа удивлённо присвистнула, наблюдая за тем, как Ванда выбросила в мусорный бак ярко-красные розы и направилась к ней.

— И что же это было? — укоризненно покачала головой Нат, когда девушка села на переднее сидение и пристегнулась. — У тебя появился ухажёр, чьи знаки внимания тебе не по душе? Или у тебя аллергия на цветы? Зачем ты выкинула такой букет? Сколько там было роз? Штук семьдесят?

Ванда молчала, тщательно разглаживая складки на платье. От рук пахло цветами, пальцы всё ещё пылали от острых шипов. Наташа внимательно смотрела на неё, выезжая со двора, и заставляла неловко ёрзать.

— Ты ведь знаешь. Зачем спрашиваешь?

Нат удивлённо взглянула на неё и нахмурилась, уставившись на дорогу.

— В каком смысле?

— Ты знаешь, кто подарил эти цветы и почему я их выбросила. Не строй из себя идиотку, тебе не идёт.