Юрий Соколов - Солнца трех миров

– Неплохо бы, – согласилась Даша. – Сколько уже едем без перерыва.

Мартышка идти с нами не захотела, и мы оставили ее у машин. Облезлые заросли встретили нас кладбищенским молчанием и запахом гнилой соломы. Чем дальше мы шли, тем сильнее становился этот запах, и тем плотнее окутывала нас густая тишина. Стволы сплетались и срастались друг с другом ветвями, с которых спускались вниз воздушные корни. Случайно задев один из них плечом, я обнаружил, что он твердый и неподатливый как сталактит. Большие круглые листья на ветках оказались такими прочными, что никто из нас не смог их порвать.

– Вот ничего же себе, – удивился Лысый.

– Это не лес, – сказала Инга. – Одно растение. И больше всего оно похоже не на дерево, а на траву.

– Серьезная трава, – заметил я. – Посреди нее Великий баньян потерялся бы.

– Может, какая-то мутация? – предположил Эпштейн.

– После ядерной войны? – уточнила Инга. – Не думаю… Скорее, когда-то неподалеку был хоул с другой планеты. Потом он закрылся – а это осталось.

– На дрова хоть оно годится? – поинтересовалась Машка, доставая мачете.

– Не трогала бы ты его, – сказал я, но Машка меня не послушалась и рубанула по ближайшему стволу.

Лезвие от него отскочило, крохотная оставшаяся от удара зарубка тут же затянулась. По всему «лесу» пронесся глухой протяжный стон. Где-то у нас над головами зашуршала листва, невнятно загомонили ветви, словно переговариваясь между собой, а далеко впереди ухнуло, фыркнуло, чавкнуло – и все смолкло. Лишь воздушные корни, только что бывшие неподвижными и жесткими, вибрировали и колыхались. И вдруг один резко удлинился, будто щупальце вытянулось, скользнул к Машке и обвился вокруг ее ноги.

– А-а-а, твою мать! – заорала Машка, но сделать ничего не успела. Через секунду она уже висела в воздухе вниз головой, а к ней со всех сторон тянулись другие корни.

– Не дергайся только! – крикнул Лысый, снимая винтовку с предохранителя. – Сейчас я его отстрелю!

Однако поймавший Машку корень отпустил ее сам, и она шлепнулась на землю, изощренно матерясь. «Лес» вокруг нас заколыхался и зачавкал. Стволы корежило, с них сыпались на землю лохмотья коры, запах гнилой соломы стал удушающим. Мы стояли, боясь шевельнуться, но помаленьку все успокоилось. Только Машка продолжала ругаться, пространно и недобро поминая родословную атаковавшего ее растения вплоть до общего предка всех живых существ. Хорошо еще, что винтовку при падении она потеряла, а про свой пистолет забыла.

– Спокойно, ты для него несъедобная, – сказал я, прерывая поток яркого Машкиного красноречия. – Подняться сможешь?

– А вот взял бы и помог! – ответила Машка, вставая сначала на четвереньки, а потом и на ноги.

– Ты ствол на прочность испытала? Испытала. Корни такие же, и если они схватят сразу нас всех, мы ничего не сможем сделать. Так что лучше суетиться как можно меньше. Давайте, отходим, только осторожно и по одному.

– В планшетах Мартинеса нет упоминаний о лесах на этих широтах, – пробубнил рядом со мной Эпштейн ни к селу ни к городу.

– Да пошел ты со своим Мартинесом! – в сердцах сказала Даша.

– Но я ничего не говорил! – возразил Эпштейн. – Про леса сейчас не я сказал.

– А кто?..

– Ну, этот… Это… Растение.

– Наверно, здесь вода недалеко, – сообщило растение голосом Лысого, и я понял, что на самом деле голос звучит у меня в голове. – Не дергайся только! Вот ничего же себе.

– Валим отсюда! – раздельно и внятно предложил я остальным. – Все помнят, кто и что говорил? Старайтесь строить фразы не повторяясь. Надо выбираться к машинам как можно быстрей!

– Давайте, отходим, – поддержало меня растение моими же собственными словами. – Только осторожно и по одному.

– Если оно еще и визуально нам фантомов-двойников наделает – пропали, – прошипел Лысый, осторожно двигаясь вперед. – Не поймем, кто где.

Словно в подтверждение сказанного, Эпштейн заморгал, закрутился на месте и замахал руками. Машка ухватила его за шиворот и подтолкнула в нужном направлении.

– Ничего не вижу, – пожаловался он.

– Не боись, Боря, – подбодрила его Машка. – Ты, главное, иди, а я тебя сопровожду.

По лицу Инги градом катился пот, глаза закатились под лоб. То ли она изо всех сил пыталась прощупать растение, и ничего не выходило, то ли наоборот, растение так вцепилось в ее психику, что Инга не могла освободиться. Мы с Дашей подхватили ее с двух сторон под руки и повели – через десяток шагов уже тащили.

– Не получится тут по одному, – сердито процедила Даша.

– Исходный план необходим, – ответил я. – Иначе и начать не с чего будет. Зато закончится все быстро – оглянуться не успеешь.

– Что-то долго идем, – сказал Лысый пару минут спустя. – Должны выйти уже.

– А мы точно идем куда надо?

– Конечно, вот наши следы.

– А ты вправду их видишь?..

Инга задыхалась. Мы не знали, чем ей помочь, только старались идти побыстрей. Заросли не кончались. Лишь когда они стали ниже и реже, мы поняли, в чем дело: дьявольская древесная трава невероятно быстро разрасталась в сторону нашей стоявшей в пустыне автоколонны. Раздвигая песок и камни, из глубины земли лезли и лезли все новые побеги, они на глазах становились выше и толще, тут же выбрасывали ветки, на которых распускались листья…

Когда мы добрались до машин, зеленый язык зарослей почти дотянулся до них. По цистерне заправщика с визгом прыгала перепуганная Мартышка. Запихнув потерявшую сознание Ингу и ослепшего Эпштейна во внедорожник, мы завели моторы и дали задний ход, оставив на съедение траве один квадроцикл, для которого не нашлось водителя. Чуть отъехав, развернулись и помчались по пустыне. Я глянул в зеркало заднего вида – брошенный квадроцикл уже оплетали ветви, они приподняли его над землей и ворочали туда-сюда, будто осматривая со всех сторон. И тут растению не повезло: что-то оно сделало не так, и попавшийся ему в плен квадрик взорвался. Растение зарычало на тысячу глоток, почти заглушив шум двигателей; я перестал видеть и мертвой хваткой вцепился в руль, чтоб не вилять и ни в кого не врезаться, надеясь, что и остальные сделают то же самое. Остановиться я не мог, потому что сзади мой грузовик подпирал Лысый на заправщике. Видит он меня или нет? Хоть кто-то зрячий у нас остался? Слева шла Машка на квадроцикле, справа – Даша на внедорожнике… Впереди никого не было, и я пытался вспомнить, что там впереди – ровное место или скалы. Помнится, как раз на подходе к «лесу» мы проезжали у скал, а вокруг них было много больших камней, в которые лучше не врубаться. Да и по-любому надо как-то останавливаться. Я нажал на гудок – сзади загудел Лысый, по бокам – Даша с Машкой. Я начал плавно притормаживать, остановился, и почти сразу ко мне вернулось зрение. До камней у скал оставалось совсем не далеко. Перекликнувшись гудками, мы взяли в сторону и окончательно остановились только тогда, когда «лес» скрылся за горизонтом.