Юрий Соколов - Солнца трех миров

Даша, насмотревшись на опарышей, зажала рот ладонью и зажмурила глаза.

– Расслабься и дыши глубже, – посоветовал я. – Вряд ли они даже живые. Квазиживые – может быть. Только вид отвратительный, а в остальном-то нормально все.

Над полосой озеленения в воздухе висел приятный запах свежей пашни и весны. Роботы не обращали на нас никакого внимания. Стараясь не глядеть по сторонам, мы прошагали до того места, где опарышей справа и слева уже не было. Там похожий на трехметрового коренастого богомола робот дробил бетонку. Обломки в десяти метрах позади него успели густо обрасти разноцветными лишайниками, словно им было триста лет. По бокам работали многочисленные автоматы-садовники.

– Как пройдем? – спросила Машка.

Робот-богомол выглядел устрашающе, действовал целеустремленно, и явно был способен в секунду смешать с бетонной крошкой всю нашу компанию. Однако когда Инга вышла вперед, он неожиданно прекратил работу и вежливо посторонился.

– Пошли быстрей, пока он не передумал! – прошипела Машка и рванула по освободившемуся пути вперед Инги. Я с трудом сдержал смех, однако когда проходил прямо под задранными вверх ударными манипуляторами механического чудовища, мне было сильно не по себе.

Лысый, шедший последним, дружески кивнул роботу и сказал «спасибо», делая вид, что базука у него в руках – что-то вроде зонтика, прихваченного на прогулку из-за неопределенного прогноза погоды. Чуть дальше и в стороне большой раскоряченный агрегат выкладывал новую дорогу диким камнем, и мы вышли на нее. В отличие от прямой как линейка бетонки, эта дорога плавно извивалась из стороны в сторону между лунками с саженцами, и была вдвое уже. Пройдя по ней всего с километр, мы попали в настоящий лес – наверно, при озеленении использовались сильные ускорители роста. Но лес этот скорее походил на ботанический сад. Тропическая и субтропическая зелень поражала разнообразием. И почти все это неброско, но красиво цвело. Местами плодоносило. Мартышка чрезвычайно оживилась и скакала по ветвям, стараясь, однако, не терять нас из виду, – вдруг мы невзначай сбежим и лишим ее своей компании.

Через четыре или пять километров мы вновь попали в зону работ по благоустройству местности, но уже на окраинах города. Когда-то его от свалки отделяла прозаическая лесополоса из однообразных деревьев, похожих на пирамидальные тополя. Теперь роботы выкорчевывали последние ее островки. Дальше стояли здания, в основном высотные. Одно из них на наших глазах начало быстро оседать вниз. Аккуратненько так – словно его снесли контролируемым взрывом. Только самого взрыва мы не услышали.

– Роботы разрушают город, – сказала Инга. – Потом, наверно, на его месте тоже посадят деревья.

– Живого там никого не видно, – сказал я. – Когда войдем, надо быть осторожными. Ограждений с ленточками и табличек «этот дом через минуту рухнет» наверняка не будет.

– Лучше вообще обойти район сноса подальше. Не такой уж он и большой.

Так мы и сделали. Хотя на окраинах города работали тысячи машин, разрушить они успели не слишком много, и сразу было видно, что дел им тут на годы вперед. Кто бы ни затеял этот проект, он никуда не спешил, и общее количество используемой техники казалось неудовлетворительно скромным в сравнении с размерами мегаполиса и свалки.

Мы медленно шли по улицам, озираясь по сторонам. Чем дальше, тем выше становились здания, – их на всех уровнях пронизывали трубы тоннелей и эстакады, соединяли воздушные тротуары и целые подвесные площади. И все вокруг несло на себе печать долгого неуклонного упадка после взлета технологий. Там и сям у обочин стояли облезлые машины и аэрокары. Иногда они валялись перевернутые на бок или на крышу, разбитые и обгоревшие. Некоторые дома были расписаны граффити до третьих и четвертых этажей. Кое-де на стенах виднелись следы попаданий пуль.

– Что-то похожее мы видели в Америке, – сказал Эпштейн. – Правда, Инга?.. Так бывает, когда бывшие деловые кварталы и богатые белые районы заселяет черная беднота. Никто больше ничего не ремонтирует, полиция туда не заходит. Жители существуют на пособия или на то, что сумели отобрать у соседей. Тотальная безработица, наркоторговля, войны уличных банд…

– Нет, здесь все же не такая разруха, – не согласилась Инга. – Особенно если учесть, что город, по-видимому, давно пустует.

– А куда все подевались? – спросил Лысый. – Съели друг друга?

– Почему бы нет, – сказал я. – Кто знает, до чего они тут дошли, прежде чем занялись озеленением свалок.

Где-то недалеко слева раздался грохот обвала. Минуту спустя из боковой улицы чуть впереди поползли клубы пыли.

– Кое-что здесь рушится и без сноса, – сказала Даша. – Давайте выбираться отсюда.

Однако это было проще сказать, чем сделать. Мы шли по городу с короткими привалами до самого вечера и расположились на ночлег на большой площади, где нас никак не могло завалить, даже если б рухнули все здания вокруг. Наутро продолжили путь и к полудню вышли к реке. На противоположном ее берегу тоже был город. Однако если на нашей стороне повсюду царил хай-тек, там раскинулось царство эко-стиля: малоэтажное, с деревьями и лужайками на крышах, такое же заброшенное на вид.

– Давайте решать, – сказала Инга. – Следующий хоул где-то там. – Она неопределенно махнула рукой вниз по течению реки. – Он далеко, и других, похоже, в этом мире нет. А до хоула на Рорбести роботы доберутся уже через несколько дней, в крайнем случае – недель. Кто знает, что они предпримут, и сможем ли мы потом через него пройти.

Мы с Дашей переглянулись.

– Лучше вперед, чем назад, – сказал я. – Чего мы не видели на Рорбести? Кто нам гарантировал, что мы доедем по ней до других хоулов? В принципе, единственное преимущество Рорбести – это то, что там жратвы навалом. Так и здесь с этим может оказаться неплохо, ничего ведь не знаем, даже не осмотрелись толком.

– Да что решать, – поддержал меня Лысый. – Конечно вперед. Это не Сатанаил ни разу – чего, спрашивается, отступать?

– Правильно, – сказала Машка. – Наши взадпятки не ходят.

– Я тоже за то, чтобы идти вперед, – сказал Эпштейн. – Но может быть, лучше сначала вернуться и попробовать установить контакт с роботами? Точнее, через них – с их хозяевами.

– Если у этих роботов есть хозяева, они нас давно засекли и изучают в деталях, – возразила Инга. – Захотят – пойдут на контакт сами.

На другой берег в пределах видимости вел всего один мост, и оказался он чисто пешеходным. С обеих сторон на нем были устроены контрольно-пропускные пункты, да такие, что с нас семь потов сошло, пока мы перелезли через все ограждения и прошли сквозь все рамки, шлюзы и турникеты. Хорошо еще, что ничего там не работало.