Влад Поляков - Снежный барс

— Рольф! Я рада нашей случайной встрече.

— И я тоже, Мария. Ты, как и всегда, очаровательна. Каждый раз открываешь новую грань своей личности. Сегодня она предстала особенно внушительной.

Улыбается, словно кукла, лишь глаза отражают частицу её настоящей. Ага, прям вот взял и поверил, что она случайно меня тут встретила! Ей захотелось, вот она и воплотила пусть мелкое, но своё желание в жизнь. А вот зачем? Тут у меня ответа просто нет, ведь разбираться в психологии безумца или той, кто успешно под него косит — спасибо, у меня и других дел предостаточно.

— Пройдёмся до полигона? Мне не хочется ехать на мобиле и одной прогуливаться тоже скучно.

— Желание дамы…

— Неужели закон?

— Не-а. но оно всё равно заслуживает внимания и исполнения. Если не идёт совсем уж вразрез с собственными планами.

Кивает, принимая к сведению, после чего позволяет взять себя за руку. Как и полагается в подобных случаях в свете. Тайгеры далеко не столь родовиты и влиятельны как Бельские, но тоже считаются благородным семейством, а потому от донора мне достались и знания этикета. Нужная штука и это я без тени иронии говорю.

А деловая сегодня Мария, сосредоточенная. Минимум косметики, никаких украшений — их все равно бы пришлось снимать, равно как и снимать макияж перед загрузкой внутрь колосса, но это не всех останавливало — про полностью форменную одежду и говорить не стоило. Бельская дама хоть и предельно экстравагантная с то ли настоящим, то ли ложным безумием, но к собственной безопасности относится с предельным вниманием. За все годы пребывания в Железной Академии ни одна из её выходок. порой весьма скандальных, не угрожала ей лично в плане именно физической опасности. Вот как в ней это сочетается? Девушка-загадка, разгадывать которую может оказаться опасно для здоровья. в том числе и психического. Вот я и не собираюсь лезть к мутировавшим тараканам внутри её черепной коробки.

Первые минуты мы перебрасывались обычными, мало что значащими фразами. Я пытался предугадать, что Бельской от меня сейчас понадобилась, она же, как понимаю, просто пыталась слегка меня расслабить, ввести в более доверчивое состояние. Не псионикой, это бы я смог заметить. Её база, насколько я понимал, к менталистике вообще отношения не имела, что уже радовало. Ментальные воздействия, да в исполнении этой особы… бр-р, даже задумываться о подобном не хотелось.

— Бедный Панкратц, — внезапно перескочила Мария на тему нашего пока ещё старосты с совершенно невинного упоминания о снижении цен на нынешнее поколение гауссовок по причине выхода из стадии прототипов поколения нового. — Он теперь так боится Саманту, что это видно всем, кто хочет и умеет видеть. Это забавно. Но вы же узнали от него то, что хотели?

— Не понимаю, что мы должны были хотеть, — пожимаю плечами. — Разве что Саманта пожелала расширить свои интимные забавы, но это её личное дело.

— Камер и подслушивающей техники вокруг, нет, всем уже всё равно, бои состоятся уже сегодня. Я тоже не заинтересована в том, чтобы вредить тому, что поможет от скуки. Мой бой обещает быть… скучным. А вот твой и Саманты вместе с Сальвини — это любопытно. Нет сомнения в победе, но противники… Не те, кого вы бы пожелали, да? Одного из них вы бы точно хотели поменять. На Сальвини особенно.

Полная открытость относительно жеребьёвки. Что да, то да, но оно и понятно, ведь процедура выбора противников состоялась вчера вечером. Типа «благородство Директората», который лет этак двадцать назад стал проводить свою липовую жеребьёвку не за полчаса до начала первого боя, а в день или вечер предшествующий боям. Великая, мать её, щедрость! За ничтожное по величине оставшееся время подготовиться к конкретному противнику всё едино не получалось, а вот издёргать себя назначенные на роль «мяса» кадеты таки да успевали. Достаточно было как следует изучить статистику прошлых лет, сравнить периоды «до» и «после», а затем сделать напрашивающийся вывод — смерти защищаемых системой персон снизились ещё сильнее, поскольку их противники выходили на бой ещё и в раздёрганном состоянии души, что тоже не способствовало увеличению боевого потенциала. Хитрый такой ход, эффективный, несмотря на всю свою подлючесть, замаскированную под заботу.

— Жребий, он такой, далеко не всегда радует, — процедил я. — Хотя лично мне, тебе, да и Саманте жаловаться точно не следует.

— Я и не жалуюсь. Разве что чуточку, — проворковала Бельская, на мгновение прижавшись ко мне и тут же отстранившись, ничуть не сбившись с шага. — Мне будет очень неприятно, если милая Кариночка, которая так и не подошла ко мне за помощью, окажется растерзанной этим грубым мужланом Мареком. Это… некрасиво и опечалит меня. Может быть. Или даст возможность утешиться в крепких объятьях другого или другой. Не знаю. Желания, они такие разные.

— Мы сами их создаём. Воплощаем или уничтожаем.

— Ты — возможно. Наверняка. Мне интереснее плыть по волнам, лишь иногда меняя их. А сегодня… Я посмотрю. На тебя. На Саманту Меерштайн. Вы способны удивить. Или разочаровать. А пока… Я хочу тишины, она иногда тоже желанна.

Возражать я даже не собирался. Бельская умела одновременно и заинтриговать и всерьёз утомить необходимостью пытаться хотя бы частично понять поток её искажённого сознания. Того самого, которое, насколько я успел понять, во многом помогало решать многие проблемы и добиваться желаемого, пускай и совершенно нестандартными путями. Воистину не всегда прямая есть кратчайшее расстояние между двумя точками. Надо лишь разбираться не только в евклидовой, но и в неевклидовой геометрии. Только мало кто способен на такие подвиги, по полной погружаясь в неимоверно усложнённые понятия, меняющие казалось бы незыблемые истины. Бельская же могла, умела и очень качественно практиковала. Всё ж она действительно безумна с определённой точки зрения. Вопрос оставался лишь о степени контроля этого самого безумия. Мда, та ещё персона!

Дальнейший путь проделали почти в полном молчании, что меня ни разу не расстроило. Хватит, наговорился. Разве что в самом конце, уже на входе в ангар, в котором находилась большая часть колоссов — ангаров вообще было три, основной и пара вспомогательных, на тридцать машин и два на десять — Мария поблагодарила за составленную компанию и пожелала не просто показать себя, но ещё и удивить одну любящую сюрпризы девушку. Себя подразумевала, ясно дело.

Удивить — это мы непременно, совсем недолго ждать осталось. Совсем-совсем, вот гадом буду. Проводив взглядом направившуюся к своему «Сокрушителю» Бельскую, я осмотрелся, прикидывая общий расклад. Ну да, всё понятно. Тут, в главном ангаре — не типичном для меня, без крыши как таковой, которую заменяло слабенькое силовое поле — четыре резервных колосса и немалая часть задействованных в боях. По возможности сделали так, чтобы поединщики друг с другом не пересекались. Почти получилось за несколькими исключениями. Потому я не увижу Свирского и Корбюзье, а вот Пэнкрофт таки да присутствует. Пофиг, меня это всё равно ни разу не колышет, в то время как самого пилота «Берсерка» моё присутствие равнодушным явно не оставило. Смотрит этак пристально, оценивает меня издали, пытаясь понять, не сумеет ли обнаружить излишнюю нервозность или что иное, способное помочь. Смотри-смотри, всё равно проблемы придут к тебе с совершенно иного направления, ни разу не ожидаемого.