Игорь Вардунас - Клетка [litres]

Выждав еще немного, девушка выбралась из укрытия, подошла к мотору и замешкалась. А как узнать, насколько далеко ушел Мичурин, чтобы не услышать, что плотик поедет назад? В конце концов, Ася принялась считать. Трех минут в ее понимании было вполне достаточно для того, чтобы шестидесятилетний не слишком здоровый мужик отошел по болоту ночью на нужное расстояние.

Когда Ася нажала зеленую кнопку, заработала цепь, и девушка с замиранием сердца стала ждать прибытия медленно ползущего откуда-то из Хмари плота. Вот показалось темное пятно, которое, приближаясь, обретало все более четкие очертания. Внезапно сердце девушки упало – на плоту кто-то был.

Это донельзя рассерженный Савелий Павлович! Он не успел далеко уйти, услышал и теперь возвращается, чтобы узнать, кто его преследует! А вдруг… Девушка тяжело задышала в респиратор. А вдруг там только его откушенная рука? Залитая липкой слизью, она приклеилась окровавленным пальцем к кнопке и давит, давит на нее и медленно сползает…

Ася судорожно сглотнула и потянула из крепления полицейский фонарь.

Но чем ближе становилась подвижная переправа, тем меньше то, что на ней находилось, напоминало человека. Это оказалось нечто величиной с большую собаку, горбатое, бесформенное и пульсирующее, со множеством коротких, раскинутых в стороны щупалец-отростков, призрачно шевелящихся в окружающей темноте. Словно увеличенная амеба.

Чудище сожрало Мичурина! И, чуя новый человеческий запах, стремится к очередной добыче… Ася зажмурилась, но тут же снова открыла глаза и решительно взялась за нож. Бежать нельзя. Обратно к воротам – значит, объяснять возможно уже сменившейся охране, а потом и отцу и, что особенно страшно, товарищу Чулкову свою безалаберную выходку – не на свиданку же списывать или непонятно чем занимавшегося Савелия Павловича подставлять. Расследование грозило обернуться минимум домашним арестом… на полгода точно. А то и чем похуже. Впрочем, Костик с дружками тоже не совсем дурак, наверняка сообщил об их выходе сменившейся охране.

Может, надо было взять с собой Вовку? Вдвоем было бы не так страшно. Вовка однозначно пошел бы за ней не раздумывая. С другой стороны, подставлять любимого совсем не хотелось…

Стоп!

Дурья башка!

Ася чуть не расхохоталась от пришедшей в голову спасительной мысли. Да если бы эта тварь напала на Мичурина, криков уж точно было бы отсюда и до горизонта! Тьфу-тьфу, постучать по дереву… В данном случае голова сойдет. Воробьиный сычик насмешливо цвикнул, покровительственно погладил Асю клювом по уху и упорхнул в темноту.

Так. Хорошо. Если Яшка настолько спокоен, значит, ничего страшного не произойдет, тварь относительно мирная и ее не тронет. И Савелий Павлович в безопасности. Но что все-таки делать, когда плот доберется до берега? Как согнать это мерзкое существо? Не ехать же вдвоем! Девушка передернулась и раздосадовано прикусила губу.

И в этот момент ее словно кто-то услышал. Неужели ангелы-хранители, о которых на воскресных проповедях толковал отец Иннокентий, действительно существуют?

Цепь, скрипнув, остановилась и чуть провисла. Было похоже, что сидящая на плоту тварь просто раздумала двигаться дальше – несколько щупалец медленно обвились вокруг какого-то торчащего из воды влажного корневища.

Напрягаемый обратной тягой движок начинал потихоньку ныть, усиленно набирая обороты, словно закипающий чайник. Ася почувствовала, как подпрыгнуло в груди сердце. Только бы не сел, только бы не коротнул! Искры точно увидят, а тогда обязательно вышлют патруль. Механики хоть и заботились о переправе как могли, но и дураку было ясно, что железяка на ладан дышит.

Ася храбрилась, ждала.

Вдруг странное многоногое заколыхалось и, с противным чавканьем соскользнув с плота, шлепнулось в камыши, шелестящие на ночном ветерке. Цепь, с щелчком заработав, снова натянулась, и плот вновь пополз к Острову.

Девушка длинно выдохнула в респиратор, подошла ближе и, наступив возле движка на короткий металлический прут, решила взять с собой и его – на случай появления незваного склизкого пассажира, в котором обычный нож, скорее всего, просто увяз бы. Взвесив в руке новое оружие, удовлетворенно кивнула и ступила на сырые доски, покрытые белесой слизью.

Переправа обошлась без приключений. Держась за поручень, Ася внимательно следила за плескавшейся под досками водой.

Только когда ее полностью окутала клубящаяся масса тумана другого берега, девушка в полной мере осознала безумие своего поступка. Где-то в животе гаденько зашевелился страх. Отойдя на приличное расстояние, Ася включила фонарь. Обернулась, внимательно посмотрев расширенными глазами на застывший плот. Ничего. Лучше уж так, чем изо дня в день стирка, шитье, работа на огороде и в теплицах, кухня еще эта дурацкая. Ну да, поди прокорми ораву вечно голодных мужиков, хотя женщин и девушек на дежурствах всегда полно. Хватит с нее. Опыта вот поднаберется и пошлет всю эту бабскую лабуду в Хмарь.

Ася решительно кивнула сама себе и развернулась к туману. Здесь было так называемое распутье. Направо, по узкой натоптанной тропе среди высоченного шелестящего тростника, обычно ходили в рейды добытчики. Налево полоса перемолотой земли, вся в рифленых вмятинах от БТРовских траков, уводила к Железнодорожникам – пешком к Жезлам ходили крайне редко. А прямо шла не особо приметная дорожка, то расходясь на несколько тропинок, то вновь собираясь в одну. Вдоль нее росла особенная фосфоресцирующая травка, так что заплутать было практически невозможно.

Ася хмыкнула. Совсем как в древней сказке: «Налево пойдешь… Направо пойдешь…» Только вот в современном мире, куда ни сунься, везде по башке получить можно за милую душу. Так. Вот следы, свеженькие, их постепенно заполняет чуть светящаяся вода. Мичурин, больше некому. Пошел прямо. Девушка довольно улыбнулась и двинулась следом.

Тропинку, не издав ни звука, грациозно перепрыгнуло что-то приземистое. Ася мазнула по траве фонарем. В сумраке сверкнули зеленые кошачьи глаза.

– Гуляй-гуляй, кошара, – одними губами проговорила Ася. Ей сразу стало немного спокойнее. Незримое присутствие Ра ободряло.

Странный это был зверь. Рыжий, громадный, лоснящийся котяра. Он приходил из ниоткуда и уходил в никуда, когда хотел, для него тюрьма не была тюрьмой. Разве что улыбку чеширскую не оставлял. Как только Ра появлялся в колонии, за ним тут же устанавливалось пристальное наблюдение: он был своего рода барометром. Спит растянувшись, а то и выставив белое пузико и давая себя почесать, – значит, можно спокойно выходить за ворота; сидит хмурый, таращится в одну точку и порыкивает – жди нашествия диких свиней или кого похуже. Да и вообще, если кот есть, а ты его не погладишь перед дальним рейдом – живым не вернешься.