Сергей Семенов - Цена свободы [litres]

Парень вспомнил вчерашний вечер. После заплыва они еще несколько километров продирались в темноте вдоль поймы. Наконец, выбрав удобное место в петле русла, встали на ночлег. Тяжелый день вымотал всех, и беглецы, едва немного обогрелись, тут же попадали спать.

У дерева зашевелилась девушка. Она протерла сонные глаза и уселась на сухом бревне, оглядывая новых знакомых. Только сейчас, при свете солнца, Михей сумел хорошенько разглядеть ее. Невысокая и худая, словно тростинка. Ровно очерченный овал лица, еле заметные светлые брови, нос с горбинкой. В карих глазах – холод и безразличие к окружающему ее миру.

– О, вот и сударыня проснулась, – улыбнулся Вячеслав, подкидывая хвороста в разгорающийся костер. – Как спалось?

– Хорошо, – впервые за все это время девушка улыбнулась и попыталась пригладить растрепавшиеся за ночь волосы.

Мишка продолжал изучать ее, удивляясь, что в их компанию попала женщина. А то в тюряге – кругом одни мужики, да и потом, после побега – тоже. А тут – живая девчонка, настоящая. Парень пытался понять – сколько же ей лет. На вид – чуть младше его, но так сразу не разберешь. Интересно, тоже застала конец света или родилась уже позже?

– Таисия Батьковна, – улыбнулся Батя, глядя на девушку. – Ты мне вот чего скажи – куда ты дальше? С нами пойдешь или как?

– А у меня есть выбор? – вопросом на вопрос ответила Тайка, с подозрением оглядывая мужскую компанию.

– Ну, мы никого не заставляем, – пожал плечами бригадир. – Мы вот с Михал Санычем домой хотим. Леха тоже с нами. А про тебя мы не знаем ничего. Может, ты уходить отсюда не хочешь. Силком тащить не будем.

– К кому домой? И куда? – спросила девушка.

– Хороший вопрос, – качнул головой Батя. – Да не важно. Лишь бы подальше отсюда. Говорят, есть еще чистые земли, где ни зверья, ни радиации, ни дикарей нет. И люди там нормальные живут.

– А ты откуда вообще? – спросил ее Михей. Тайка резко повернулась, глянула на него.

– Не важно, – дернула головой она. – Не хочу рассказывать. Или вам обязательно знать?

– Да нет, просто спросил, – пожал плечами тот. – Не хочешь – не говори. Твое дело. Да, если что – мы никого не держим. Может, тебе у дикарей лучше жилось, откуда я знаю.

Девушка вдруг дернулась и обожгла Михея холодным взглядом. Парень увидел, как ноздри ее расширились – Тайка тяжело дышала и смотрела прямо ему в глаза. А потом отвернулась и замолчала.

– Не перегибай палку, – толкнул его Вячеслав. – Кто знает, чего она у этих тварей натерпелась? Пускай с нами идет. Куда ей еще?

– Да мне разве жалко? – удивился Михей. – Я и сам ей предложил. Эй, Тась, не обижайся. Сдуру ляпнул, не подумавши.

Девушка посмотрела на него с таким видом, будто размышляла – прощать его или нет. Наконец немного расслабилась и сказала бригадиру:

– С вами можно? Мне назад некуда, там меня никто не ждет.

– Чего спрашиваешь-то, – улыбнулся Батя. – Говорю же – идем. Только вот совсем обули нас дикари. Ни еды, ни оружия опять.

– Да уж, есть еще как охота, – пожаловался Михей. – Чего делать будем?

– Хороший вопрос, – ответил бригадир. – Сам пока не знаю. Для грибов-ягод рано, без оружия и мяса нам не видать. На реку вся надежда.

– Рыбалить хочешь? А чем? – наседал парень.

– Да чего ты пристал, – глянул на него Вячеслав. – Что, я обо всем думать должен? Вы прямо как дети малые. Вон у вас – три светлые головы. Давай-ка, Михал Саныч, скумекай чего-нибудь. И ты, Лешка, давай тоже думай.

– Тут где-то дорожина вроде была, – подал голос молчавший до этого Матвей. – Наши рассказывали, я сам не ходил, правда. Пойдем ее искать – куда-нибудь да выведет.

Собирались недолго – да и нечего было им собирать. Вскоре двинулись вдоль реки, обходя старицы и топкие места. Через полчаса и правда вышли на зарастающую грунтовку, и идти стало намного легче. Шагая рядом с Матвеем, Батя спросил:

– Как ты к дикарям-то попал?

– Да чего тут рассказывать, – будто бы нехотя отвечал новый знакомый. – По дурости.

– По какой?

– Да жили мы у себя в Биробиджане общиной небольшой, – рассказывал Матвей. – Пусть бедно, но жили. Почти не фонило, еды вроде хватало. Правда, потом за рекой дикари объявились, но они дальше Биры не совались. Уж не знаю почему, суеверия там у них какие-то. А потом с границы эти пришли и давай свои порядки наводить.

– Эти – это кто? – осведомился Михей.

– Да люди с границы.

– Китайцы? – спросил Вячеслав.

– Не-е, наши. Чего-то их там припекло, пошли лучшей жизни искать. Осели у нас, решили, что командовать нами будут. Нашим-то не больно понравилось, ну и начали мы с товарищами своих подговаривать прогнать их. А они пронюхали. Меня как главного заговорщика повязали. В общем, я ночью от них сбежал – и драпать. Они просекли – и стрелять давай. Чего я им сделал-то, а? Я через мост, думал – спрячусь, отсижусь, а потом уйду. А тут меня дикари и сцапали. Так что мне назад тоже ходу нет.

– Ну, ты даешь, заговорщик, – хмыкнул бригадир. – Натравил нам тут баек.

Матвей улыбнулся в ответ, и Мишке вдруг показалось, что мужчина сочинил эту историю на ходу. Но разве проверишь?

Шли чуть больше часа. Наконец судьба будто решила, что хватит с них неприятностей. Минут через десять грунтовка вывела их к заброшенным строениям на краю разрастающейся рощи. Михей огляделся и понял – здесь когда-то располагалась пасека. В низине, выгороженной давно упавшим забором, догнивали остатки ульев. Друзья тщательно обследовали покосившиеся здания, и, ко всеобщей радости, в старом сарае Батя отыскал моток стальной проволоки, ржавеющий нож и порванную сеть. Потрясая добытыми «сокровищами», он вышел навстречу остальным.

– Вот это богатство! Мишань, давай-ка сюда, поможешь мне.

В домушке с рухнувшей крышей Эстет отыскал глубокую чугунную сковороду и старые жестяные банки. Тут же устроили привал и принялись чинить сеть. Когда кое-как залатали прорехи, бригадир бодро предложил парням:

– Айда на реку. Может, хоть мелочи наловим на уху.

Река текла неспешно, над водой проносились быстрые, словно пули, стрижи. Михей намочил волосы, чтобы не так сильно припекало макушку солнце. Выломали палки и края сети намотали на них. Батя взялся с одной стороны, Миша – с другой. Прохладная вода бодрила и освежала.

После нескольких забродов выудили одного подъязка, потом – еще пару. Вскоре в подлеске неподалеку от берега весело пылал костер, а Вячеслав точил о камень старый нож.

Леха отмыл в реке сковороду, налил до краев воды. Мишка с Тайкой крышками консервных банок пытались сдирать с рыбы жесткую чешую. Через пятнадцать минут в сковороде томилась ароматная уха. По поляне растекался такой дурманящий запах еды, что у Михея потекли слюнки.