Сергей Семенов - Цена свободы [litres]

Тем временем Тайка молча вырвала у него свою руку и крикнула в сумерки.

– Я согласна!

Налетел порыв ветра. Он взметнул пыль и швырнул ее в лицо друзьям.

Мишка видел, как на город стремительно накатывало Нечто – мешалось с сумерками и волной шло к ним. Парень не заметил, как из-за угла здания вынырнула фигура сталкера. Когда он обернулся, взгляды их встретились. Ярость клокотала внутри, но сейчас им не оставили другого выхода.

– Пушку давай сюда, – крикнул Ротор. – И за мной.

Михей покорно отдал ружье, и друзья последовали за сталкером в темное нутро здания. Сталкер открыл какую-то дверь и велел троице спускаться вниз. В тамбур-шлюзе после помывки мужчина обернулся к парням и сказал:

– Сидите в предбаннике и ждите.

Таська молча прошла за сталкером в следующую дверь. Ротор звякнул ключами, и две тени исчезли в темной утробе убежища. Михей стянул противогаз и шумно задышал, глядя им вслед. Леха застыл сзади, не смея проронить ни слова. Грохнула, закрываясь, дверь бункера. Воцарилась тишина.

Всю ночь они провели в тамбур-шлюзе. Кое-как устроившись на узких лавках, пытались уснуть. Просыпаясь, разозленный Михей несколько раз долбил в дверь убежища, кричал что-то гневное в адрес Ротора. Но никто не отвечал им.

Спать получалось урывками. Парень корил и проклинал себя за вчерашнее. Почему он разрешил Таське согласиться на грязные условия сталкера? Зачем дал слабину и отпустил девушку? И как она могла пойти на такое? И только ближе к утру его вдруг кольнула догадка.

Тайка пошла на это ради него. Других объяснений он найти не мог.

Шаман не соврал. Ночь в Чите оказалась беспокойной. Непонятный гул, похожий на жужжание роя громадных насекомых, тек сверху. Казалось, от него дрожат потолок и стены. Вибрация будто передалась телу Михея, и он вдруг осознал, что сам трясется мелкой дрожью.

– Страшно? – спрашивал Леха, прислушиваясь к странным звукам за стенами убежища.

– Есть немного, – отвечал Михей.

Сила ночи и правда впечатляла. До этого им казалось, что Шаман их просто дурит. Но теперь парень понимал – если бы не Таська, до утра им бы не дожить. Но никак не мог Мишка смириться с такой жертвой. Он корил себя, что не сумел удержать девушку. Злился на Ротора, который посмел предложить друзьям такое. Сердился на Тайку и в то же время в глубине души благодарил ее за спасение. О том, что происходило там, в убежище, парень старался не думать. Странное чувство всколыхнуло все внутри, и Мишка не мог найти ему объяснения.

Наконец, ближе к рассвету, в утробе убежища послышались шаги. Скрипнул замок, и на пороге нарисовалась Таська – измученная, с мешками под глазами. Парень метнулся к ней, взял девушку за плечи, но та отстранилась.

– Оставь, – тихо сказала она. – Дай посидеть.

Мишка помог девушке сесть на жесткую лавку. Тайка закатила глаза и тяжело выдохнула. По ее виду казалось, словно она не спала неделю, – так плохо она сейчас выглядела.

– Что он с тобой сделал?!

– Ничего. Сядь, не думай. Скоро поедем. Все хорошо.

– Да какое – хорошо, – закипал Михей. – Он там…

– Тихо!

Девушка произнесла последнее слово негромко, но с силой, и парень отступил. Эстет молча наблюдал за ними со стороны, не вмешиваясь. Повисла минута тишины. Наконец за дверью прогрохотали шаги, и в тамбур ввалился Ротор – бодрый, в полной экипировке.

– Бойцы, готовы? Облачайтесь.

Молча, не говоря ни слова, друзья натянули химзу и противогазы. Сталкер вернул Михею ружье, пообещав отдать патроны в машине. По сколотым ступенькам пошли вверх. Таська еле шагала, и Мишке пришлось поддерживать ее, чтобы не упала. Ротор велел им ждать у двери, а сам отправился за машиной. Казалось, минула вечность, прежде чем друзья услышали гул мотора с улицы. Вскоре заявился сталкер.

– Погнали. Раньше стартанем – быстрее приедем. До вашего Улан-Удэ еще сутки пилить.

Стояло туманное утро. Михей с опаской поглядывал на южные склоны гор, с которых по ночам в Читу приходило Нечто. Но темнота давно отступила, и спокойными казались пейзажи, окружавшие город. Внутри кузова что-то позвякивало. Парень долго слушал, а потом с подозрением спросил Ротора:

– По дороге не развалимся?

– Скорее ты развалишься, чем мой конь, – бросил сталкер, не отрываясь от дороги.

Если сломаемся – считай, что у меня руки из жопы растут. А этого никак не может быть. Не дрейфь, доедем.

Петляя по ухабистым дорогам, водитель вырулил на объездную и вдавил газ. Зашумел мотор, и «буханка» нырнула в топкий туман, ползущий по местности. Торчали из белого месива пиками макушки сосен и молодых лиственниц. Сверху над спящим городом висело серое небо. Ротор не спешил – вел медленно, аккуратно, словно стараясь добросовестно отработать плату за поездку.

Тайка больше не произнесла ни слова. Пристегнувшись в кресле, она задремала, но сон ее был беспокойным. Девушка то и дело вздрагивала, и по лицу ее Михею казалось, что ее терзает боль. А сам он никак не мог смириться с произошедшим. Хотелось дать выход гневу и обиде, выместить злость на сталкере. Но сейчас он понимал, что Ротор и его машина – единственное их спасение.

И снова в голову парня полезли старые думы. А что будет там, за Улан-Удэ? Не конечная ведь, и оттуда до родного дома еще сотни километров пути. Ну, высадит их сталкер, а что потом? Сумеют ли они с одним ружьем на троих и верой в лучшее пройти оставшийся путь? Что ждет их впереди? Мишка ругнул себя за то, что снова дал волю дурным мыслям, и посмотрел на улицу.

За окном вдруг мелькнул силуэт крупного зверя. Парень непроизвольно схватился за ружье, но водитель наддал газу, и «буханка» рванула вперед. В зеркале заднего вида промелькнула тень – и вот уже ее засосали заросли придорожных кустарников.

– Патроны надо экономить, – улыбнулся Ротор. – Всех не перестреляешь.

– Тебе обратно одному не страшно будет ехать? – спросил сталкера Леха, чтобы хоть как-то поддержать разговор.

– Только дураки не боятся в нынешнее время. Ничего, не впервой. Неужели за меня распереживался?

– Да просто спросил, – ответил Эстет, и на том разговор закончился. Тайка спала, Леха утонул в своих мыслях, а Михей смотрел в окно, как неторопливо рождается новый день. Дорога разматывалась под колесами автомобиля серой лентой. Дальним своим концом она цеплялась за горизонт, так манивший неизвестностью и надеждой.

День разгуливался. Посвежело, и в щель окна тянулась струйка бодрящего воздуха. А над миром плыли в сторону Мишкиного дома облака. То старец с косматой бородой, как у дяди Матвея из родной деревни, то комья бабушкиного творога, а то и вовсе что-то несуразное и невнятное. А потом ветер мял их и швырял за горизонт, а на смену им торопились новые.