Сергей Котов - Хрупкий мир [СИ]

- Пойду я тогда в рубку. Пока мы на поверхности – думаю, не разумно полностью доверять автопилоту.

- Добро, - кивнул я, - я тебя сменю часов через пять.

- Точно сможешь стоять вахту?

- Точно, - уверенно ответил я, - совершенно.

Ночь прошла спокойно. Как и обещал, я сменил Кая через пять часов. До этого успел принять душ и два раза перекусить.

В тёмном небе было множество звёзд, и они отражались в зыбкой, но спокойной поверхности океана, создавая иллюзию, что челнок плывёт в пространстве, где-то на границе двух вселенных. Созвездия, конечно, были незнакомыми. Только Млечный путь был неизменным. Ну, или почти неизменным.

Если бы я не знал, что мы на Земле, которая когда-то должна стать привычным мне миром, очень легко было предположить, что наш челнок прибыл на другую планету. Ведь жизнь тут другая, и небо – другое… и правда, есть ли такая уж большая разница между путешествиями во времени и путешествиями в пространстве?

Под утро, когда горизонт уже светлел там, где вскоре должно было подняться Солнце, мои размышления прервал сигнал радара. Впереди, там, где тьма всё ещё оставалась непроглядной, скрывалась суша.

Я остановил челнок в нескольких километрах от берега, и включил систему инерциальной динамической стабилизации, чтобы дождаться, когда окончательно рассветёт, а сам отправился завтракать.

Берег оказался на удивление пологим. Вот только полоса чистой поверхности была очень узкой, не больше пары километров. Дальше начинался ледник. Бело-синяя стена вздымалась обрывом на пару сотен метров.

- Маловато для старта, да? – озадаченно спросил Кай, разглядывая берег; очевидно, он имел ввиду узкую полосу открытого базальта.

- Думаю, мы стартуем на леднике, - сказал я.

- Уверен?

- Нет, - я покачал головой, - мы сейчас, судя по всему, где-то в каменноугольном периоде. Я смутно припоминаю, что следующий период был холоднее. Значит, лёд так просто не растает.

- А твой план в силе? Что идём короткими скачками, пока ты в режиме?

- Конечно, - подтвердил я.

- А что значит «в режиме»? – спросила Таис; она тоже была с нами на мостике – только здесь были кресла, предназначенные для полёта.

- Долго объяснять, - ответил я и поспешно добавил, пресекая другие вопросы: - значит, стартуем сейчас, садимся на леднике, глубина километров пятьдесят. Думаю, будет достаточно. И поехали.

- Может, тебе не надо ещё отдохнуть? – озабоченно спросил Кай, - всё-таки ты едва поправился. И полночи не спал.

- Справлюсь, - уверенно ответил я; удивительно, но я действительно ощущал необъяснимый прилив сил, должно быть, сказывалась чистка крови, - отдохнём хорошенько, когда до моего времени доберёмся.

Короткий перелёт прошёл без происшествий. Мы приземлились на идеально плоском ледяном плато, занесённым небольшим количеством снега. Я заглушил двигатель и активировал контур управления полем стазиса.

- Наверно, это будет необычное зрелище, - предположил Кай; он явно нервничал, причём куда больше, чем перед предыдущими стартами в будущее.

- Наверно, - я пожал плечами, и добавил: - для меня будет сложновато, но зато так точно безопаснее.

- Надеюсь, ты прав, - тихо сказал Кай.

Я готовился войти в режим, но странное дело – именно в этот момент мне в голову пришла очень интересная мысль. Точнее, не мысль даже, а так, неуверенная ассоциация. Я вдруг вспомнил свои ощущения, когда попал на грибную поляну, и они показались мне смутно знакомыми. Словно бы нечто подобное я уже испытывал.

Секунду я размышлял, а потом меня осенило: там, в космосе, внутри странного ажурного планетоида нечто будто бы тоже пыталось подчинить мою психику. Не химическими веществами, конечно – скафандр всё-таки совершенно герметичен, в отличие от рабочего наземного комбинезона. Но сам принцип воздействия, его идея были очень похожи.

На секунду у меня даже возник соблазн задержаться в этом времени. Вернуться на ту грибную полянку.

Но я подавил это желание. Сжал зубы. Вошёл в режим. И активировал поле стазиса.

Эон: Фанерозой

Эра: Палеозой

Период: Граница Перми и Триаса

298,914 млн лет до Перехода

Наверно, зрелище и правда было впечатляющим. Краем глаза я фиксировал, как Таис и Кай замерли в своих креслах с расширенными глазами, вцепившись в подлокотники. Но мне было не до эмоций. Фиксировать в секунду все нюансы полученной картинки, искать следы необычного и тут же принимать решение, двигаться дальше или остановиться было совсем не просто даже в супер-режиме.

Первые несколько сотен лет пейзаж за иллюминатором мог показаться однообразным, особенно для не слишком внимательного наблюдателя. Но я фиксировал всё: трещины на леднике, цвета и оттенки, следы ветров и так далее.

Потом ледник стал меняться, плато накренилось, и я готов был в любое время прервать путешествие, если возникнет угроза его обрушения или если вдруг осадки резко усилятся, и нас начнёт вмораживать в ледник.

Кстати, одним из приятных бонусов такого прерывистого путешествия было то, что мы не проваливались под лёд, как бы непременно произошло, стартуй мы в обычном режиме. Собственно, поэтому мы и двигались раньше, выбирая для точки старта исключительно скальные основания. Но в этот раз мой расчёт оказался верным: во время каждой очень короткой остановки силовое поле успевало нас вытолкнуть на поверхность снежно-ледяного покрова.

Ледяное плато выровнялось, обошлось без лавин и крупных обвалов. Ледяная шапка держалась уже несколько сотен тысяч лет, когда я заметил, что Солнце начало, постепенно ускоряясь, менять положение. Я специально выбрал такое время «мерцания» стазиса, чтобы оказываться в реальном времени в одно и тоже время года и суток. Так можно было проследить за движением материков. И вот – это движение фиксировалось, как будто мы плыли на огромном ледяном плоту по обычному океану, а не на каменной подложке по раскалённой магме.

Лёд постепенно начал исчезать; несколько секунд нашего времени – и белая пустыня сменилась чёрным базальтовым пейзажем, ещё несколько мгновений, и по нему побежали стремительно меняющиеся зеленоватые пятна.

Я почувствовал отголоски лёгкой досады; полноценные эмоции в супер-режиме были недоступны. Очень не хотелось останавливаться, но, если вокруг нас возникнет густой лес – придётся. А то в мгновение ока окажемся погребёнными под слоем осадочной породы.

Однако, к моему облегчению, этого не произошло.

Каменистое плато под нами стало резко подниматься. Я фиксировал подъем по горизонту и положению Солнца. Ещё через несколько тысяч лет растительность сошла на нет, зато снова появился ледник. Судя по всему, мы были уже довольно высоко в горах.