Александр Дроздов - Свет освобождения. Дилогия

— Назови имена своих сообщников! — срываясь на крик, прокряхтел голос.

— Нет. Не назову, — Райк позволил себе наглую ухмылку. Он смотрел прямо туда, где должны были быть глаза скрытого за экраном собеседника.

— Да чтож это такое, — растерянно пробормотал голос, — ты будешь отвечать на мои вопросы?

— Нет, не буду.

— Боб, дурья твоя башка, что ты начудил? Ты разводил раствор?

— Всё должно быть в порядке. Я вколол ему обычную дозу, — прохныкал здоровяк.

— Ты уверен, что не испортил ампулу? Что сыворотка качественная?

— Господин, я уверен что всё в порядке, мы ещё вчера кололи из этой же партии того… — он осёкся, — в общем всё должно работать.

— Но она не работает, Боб. Ты это понимаешь?

— Я не знаю почему, — растерянно сказал он, злобно бросая взгляды на Райка.

— Что, не привык чувствовать себя беспомощным? — нагло усмехнулся Райк, — когда тебе надоест играть в эти игры и ты перестанешь бояться станционной крысы, приходи сюда и мы поговорим. И если ты себя хорошо проявишь, дашь повод тебе доверять, я честно поделюсь информацией.

— Ты разве не слышал, что встречу с Патрицием нужно заслужить? Что со мной имеют право встречаться только самые преданные сторонники? — в его голосе звенела не столько злость, сколько обида.

— Ты называешь себя патрицием, но как по мне, ты обычный бандит. Ах да, трусливый бандит, — Райк улыбнулся.

— Дерзишь? Я мог бы убить тебя за одну только дерзость. Никто не смеет дерзить Патрицию! — в его голосе послышалась угроза.

— Мог бы, да не станешь, — Райку показалось, что он разгадал игру этого человека. По крайней мере, он был уверен, что его не убьют. Он был ценен, но в чём заключалась эта ценность, Райк не знал. Вряд ли из-за его работы над сопротивлением пришельцам. Если бы этот Патриций знал о том, что уготовано человечеству, он не стал бы держать Райка взаперти.

— Ты прав, не стану, — спокойно ответил он, — Боб, вколи ему ещё. Двойную дозу.

— Сэр, но…

— Я сказал коли! — рявкнул патриций. Расслышать эмоции за модулированным голосом было невозможно, но Райк был готов поклясться, что вывел его из себя.

Не зная почему, Райк был уверен, что справиться с сывороткой и на этот раз. Ради своих товарищей. Ради общего дела. Два быстрых укола в плечо только укрепили его решимость. Двойная доза… Он не знал, что поменяется с изменением дозы, но готовился к худшему. И только игла покинула его плечо, как он сконцентрировался на внутреннем диалоге. «я не стану им ничего говорить. Я не обязан этого делать» мысленно стал он повторять фразу из раза в раз, словно мантру. Он ждал сражения, ждал заданного вопроса, чтобы сразиться своей силой воли, против действия Жидкой правды.

— Как ты сопротивляешься сыворотке? — задал вопрос голос с экрана.

— Не знаю, — честно ответил Райк. Это было легко.

— С кем ты работаешь здесь, на станции?

— Со своими друзьями и товарищами

— Назови имена всех своих сообщников, — задал вопрос голос с экрана и боль в висках вернулась к Райку. Пульсирующая, она заглушалась лишь голосом в его сознании «ответь на вопрос и боль пройдёт». «Нет, я не стану отвечать!» мысленно кричал он, но контролировать своё тело становилось всё труднее. Его рот, словно бы непроизвольно раскрывался, пытаясь что-то сказать без разрешения Райка, но ни одного звука не слетело с его губ. «Ответь на вопрос, иначе ты пожалеешь, будет очень плохо!» вторил голос, но Райк сконцентрировался всем своим естеством на одной мысли. Этот голос принадлежал ему. Эту боль в висках вызывал он. Он может сопротивляться, потому что сражается сам с собой.

— Я… не… скажу… ничего… — процедил он сквозь сжатые зубы.

Боб вспотел ещё сильнее. В страхе поглядывая на экран, он ждал приказа своего начальника. Райк всё ещё с трудом боролся с действием сыворотки, но он побеждал и это придавало ему сил. Он не ответил ни на один вопрос, он справился. Но теперь, когда первая схватка была позади, Райк ждал нового сражения.

— Давай, задавай свои вопросы! Дай мне возможность отказаться на них отвечать! — крикнул он. Голос на экране молчал, — давай!!

— У тебя есть сообщники здесь, не с твоего корабля? — спросил голос с экрана. Райк, который лишь на мгновение расслабился, чисто машинально кивнул.

— Нет, нету! — запоздало сказал он. Но было поздно. Он не учитывал, что ответ, вопрошающий может получить иначе.

— Ты связался с военными? — спросил человек. Райк напряг все мышцы. Он не должен сдвинуть голову ни на один миллиметр. Малейший кивок выдаст его. Он терпел боль до тех пор, пока не обрёл власть над движениями и отрицательно покачал головой, — нет, не связывался? — уточнил Патриций.

— Нет, я не стану тебе отвечать! — процедил Райк и зло ухмыльнулся, — я снова победил тебя. Давай ещё вопрос, мне даже нравится эта игра, — Райк лукавил. Голова у него раскалывалась, а в глазах всё поплыло. Он даже не мог чётко разглядеть объёмистую фигуру Боба.

Решив сэкономить силы, Райк закрыл глаза. Он концентрировался на своём дыхании, пытаясь отстраниться от боли. Отстраниться не получалось и тогда Райк наоборот, сконцентрировался на ней. Он изучал эту боль, анализировал. И ему удалось её оседлать. Он чувствовал, что приручил её и стоит лишь только захотеть, как он сможет прекратить это. Пускай боль и не уходила, но осознания власти над ней помогало справиться. В комнате висела тишина и он открыл глаза.

— Ты меня удивил, — наконец сказал Патриций, — а это редко кому-то удаётся.

— А ты меня нет. Давай, коли ещё или наберись смелости и предстань передо мной во плоти. Хватит прятаться за экраном!

— Нет, — после некоторой паузы ответил голос с экрана, — Боб, выруби его.

Райк не успел что-либо сказать, он не успел даже понять, что произошло, когда мясистая ладонь сдавила его голову и свободной рукой тюремщик вонзил Райку в шею иглу. Он отключился практически мгновенно.

Райк очнулся от того, что его кто-то тормошил. Объятия Морфея цепко его держали, но человек проявил настойчивость и он, нехотя, открыл глаза. Над ним нависала толстая морда Боба. Сальными пальцами он тряс Райка и, судя по его недовольному выражению лица, тряс уже долго. Увидев, что пленник пришёл в себя, Боб молча бросил ему контейнер с стандартным пайком и термос. Сделав дело, тюремщик неожиданно прытко поднялся и вышел из комнаты, плотно запирая её за собой. Только он собирался возмутиться тем, что ему не развязали руки, как почувствовал, что змейка наручников больше не стягивает запястья. Ноги всё ещё были скованны, но по крайней мере руки у него были свободны. Он чисто машинально ощупал бедро, пистолета там, естественно не было. Повернувшись, Райк с удивлением заметил, что он не один. Также, как и Райк, со связанными ногами, его сокамерник, молодой парень, явно был станционного происхождения. Он сидел, с грустной миной, и вяло ковырял пластиковой вилкой свой паёк. На тощих руках виднелись свежие шрамы, а на голове не хватало клока русых волос.