Александр Дроздов - Свет освобождения. Дилогия

— Ты ещё кто такой? И что здесь делаешь? — враждебно спросил Райк.

— Меня зовут Виктор, и я пленник, как ты видишь, — он выразительно подрыгал связанными ногами.

— Тебя тоже схватил Патриций? Но зачем? — Райк откровенно недоумевал. Неужели этот человек тоже имеет отношение к эксплойтерам? Иначе зачем Патрицию хватать его? Райк даже почувствовал лёгкий укол ревности, он считал себя единственным и самым важным пленником.

— Я работаю в справочном бюро. Какие-то люди пришли и потребовали раскрыть конфиденциальную информацию о некоторых моих клиентах. Я отказался. Это не в моих правилах, — важно сообщил он. Взъерошив пятернёй волосы, он взволнованно продолжил рассказ, — и когда я возвращался после смены, меня вырубили. Очнулся я уже здесь. Видимо, они готовы пойти на многое, лишь бы получить ответы, — невесело усмехнулся парень, — а ты здесь за что?

— А так, ерунда, — отмахнулся Райк. У него не было никакого желание болтать с другим пленником. Может он подсадная утка? Райк слышал, что так делают иногда. Но его обхитрить не удастся, он ничего не скажет этому парню, — ты давно здесь? Долго я был в отключке?

— Я очнулся часа три назад. Но сколько времени ты здесь, я не знаю, извини, — пожал плечами пленник.

— Возможно, тебя уже ищут? — с надеждой спросил Райк.

— Сомневаюсь. Ты ведь знаешь кто нас похитил, да?

— Ага, слышал, — вяло ответил Райк.

Виктор не стал навязывать разговор, и они оба сосредоточились на еде. Райк, открывая термос, принюхался, и расплылся в блаженной улыбке. Бодрящий, ароматный запах кофе. Стандартный паёк на вкус, как обычно, был похож на несолёную, спрессованную гречку, но он был питательным и сейчас это важнее всего. В обычных условиях он мог бы разбавить паёк вкусовыми добавками, но сейчас даже пустой, паёк был желанным как никогда. Мучительная боль в желудке стремительно проходила, Райк и не задумывался о том, насколько он голоден. Справившись с порцией, он тоскливо посмотрел на дверь, но добавку никто не спешил нести. Почувствовав лёгкую сытость, мозг заработал с новой силой и Райк решил скрасить время разговором.

— Виктор, а что ты знаешь о нашем тюремщике?

— Это Патриций. Кто его не знает, — пожал плечами он.

— Расскажи, свою версию.

— Хорошо, — устроившись по удобнее, Виктор начал: — из того что я слышал, это человек, или несколько человек, объединённых под одним именем. Он контролирует преступную деятельность на всей территории Федерации и за её пределами. Если она, конечно, заслуживает внимания.

— Контролирует, в смысле консультирует преступников?

— Конечно нет! Что за глупость, — рассмеялся Виктор, — он большой босс. Все играют по его правилам и платят ему дань. Небольшую долю прибыли.

— Но почему никто не восстаёт? — спросил Райк.

— Как бы тебе объяснить… — он ненавязчиво почесал голову там, где не хватало волос, — он навязал это правило. Вздумай ты ограбить какого-нибудь мелкого торговца, на тебя не обратят внимания. Но соверши попытку ограбления крупного военного снабженца, шахтёрской станции, или взять заказ на убийство какого-нибудь чиновника, ты не сможешь не заплатить Патрицию. Деньгами или кровью.

— Но как он сможет отследить? Невозможно быть повсюду.

— Имя Патриция в определённых кругах знаменито. И платить ему долю, считается привилегией у большинства преступников. Можно сказать, это членский взнос за право считать себя членом элитного клуба.

— То есть люди платят ему добровольно? — нахмурился Райк.

— Множество, но не все. И естественно, если кто-нибудь услышит о крупном куше, с которого доля не утекла в карманы Патриция, он сообщит соглядатаям.

— Это какая-то чепуха. Преступники, у которых, насколько я знаю, верность не в чести, добровольно платят этому человеку, да ещё и сами за собой приглядывают.

— Согласен, выглядит нелепо, — улыбнулся Виктор, — но это система, и она работает. Конечно же, верность Патрицию вознаграждается. Так или иначе.

— Значит он, всё же, помогает своим… гражданам?

— Иногда, если сам того пожелает. А вообще… У него достаточно рычагов давление. Взять хотя бы браслеты. Взломанные браслеты можно получить только у его людей. Но, на самом деле, иногда человеку достаточно знать, что он принадлежит к чему-то большему, чтобы считать это наградой. И поэтому сохраняют верность Патрицию.

— Но неужели никто не захотел занять его место? Это же лакомый кусок, такая власть…

— Пробовали, и не раз. И будут продолжать попытки. Да только все, кто пытались, теперь на том свете, — пожал плечами Виктор, — я слышал, что многие просто исчезали. А кто-то наоборот был публично казнён. Для каждого свой метод.

— Но кому-то же он отдаёт приказы, — не унимался Райк.

— О феноменальной верности его ближайшего круга ходят легенды. Мне кажется, дело не обошлось без психо-программирования, — задумчиво пробормотал Виктор.

— Всё равно это звучит так дико… как он умудряется управлять такой обширной сетью?

— Вот об этом я ничего не знаю. Мне кажется, у него есть аналитики, что подбирают наиболее выгодные предприятия. Но знаешь, иногда личного внимания Патриция удостаивается самый обыкновенный карточный шулер, а крупному ростовщику приходится годами просить аудиенцию. Сложно понять его логику.

— А флот? Следствие? Почему его не арестовывают? — Виктор удивлённо поднял бровь.

— Видимо потому, что это сложно. Не могут его найти. Получают взятки. Да тысяча возможных причин.

— И откуда ты всё это знаешь? Тоже подрабатывал на Патриция?

— Ну не совсем, — слегка зарделся парень, — я ведь работаю в таком месте, где информация крутится. Там кто-то шепнул, здесь разговор услышал. Отовсюду помаленьку, — он невинно улыбнулся.

— Ясно… Так тебя, получается, ещё не допрашивали? Только приволокли сюда и всё?

— Ага, жду своей участи, — плечи его поникли, а на лице возникла отчаявшаяся мина, — иожет всё же расскажешь, за что тебя взяли? Нам тут явно ещё долго сидеть, за разговором время бежит быстрее, — предложил он.

— Я не хочу тебе ничего говорить, — честно сказал Райк.

— Слушай, Райк, я же не прошу рассказывать в деталях, так, в общих чертах… — уже раскрыв рот, человек осёкся. Испуг в глазах. Но было уже поздно.

— А я ведь не называл своего имени, — холодно сказал Райк. Подсадная утка, как это предсказуемо. Райк ухмыльнулся своей маленькой победе. А вот лицо Виктора потеряло маску невинности и он, горестно вздохнув, махнул рукой куда-то в сторону двери.

Не прошло и минуты, как она открылась и он, спокойно расстегнув змейку наручников на ногах, поднялся к выходу. Боб, стоя в дверях, провожал взглядом человека, явно недовольный его работой. Райк лишь посмеивался.