Вячеслав Хватов - Третья мировая война. Оккупация

Когда более-менее стабилизировалась линия противостояния войск коалиции и "повстанцев" (так на западе называли остатки русской армии), новоиспеченный комбриг наладил связь с подразделениями регулярной армии, и теперь имел поддержку и артиллерии и авиации. К этому времени у них был свой бронетанковый батальон, состоящий из трех румынских Т-80, двух украинских "Оплот-2", "Леопарда", грузинской "Меркавы" и английского "Челенджера". Легкая броня тоже однообразием не баловала.

Но все равно, сопротивляться младонатовцам и вооруженной до зубов пятой колонне кавказцев шычалинцы еще могли (и делали это успешно), но когда на их участок перебросили австралийских морпехов, дела стали несравнимо хуже.

И вот в середине октября австралийцы зашли шычалинцам во фланг, высадив одновременно десант недалеко от расположения штаба бригады. Степану посчастливилось (если это можно так назвать) находиться неподалеку от штаба, и он оказался в толпе бестолково мечущихся штабных. Молдованин был не в том возрасте, чтобы бежать без оглядки до местности, находящейся под контролем повстанцев. Он опять ушел в лес. Один раз его, зарывшегося в жухлую листву, едва не обнаружили устроившие облаву оккупанты, другой раз он все-таки наткнулся на чужих, но успел среагировать первым и расстрелял из автомата польский патруль.

Голодного, простудившегося и едва переставляющего ноги его обнаружил один из партизанских секретов. С тех пор он и обитал на базе. Дядька оказался воистину бесценным кадром для нашего отряда. Он стал инструктором по минно-взрывному делу и вообще его опыт не пропал даром. Например, он рассказал командиру отряда Игорю Бобрину о тайных складах продуктов, оружия, амуниции и просто всякого барахла, что возят с оптовых баз на свои рынки кавказские челноки. Поодиночке пересекать районы, где действовало сопротивление, они не решались, прорывались караванами в несколько десятков машин под прикрытием бронетехники и крупных отрядов в несколько сот бойцов. За такую крышу торговцы отдавали половину груза. Если в колонне ехала какая-нибудь шишка из авторитетного тейпа, мощного клана или большой диаспоры, то она на особо опасных участках шла под НАТОвским зонтиком из беспилотников, роботов-разведчиков и звена ударных вертолетов. Те, кто победнее и малочисленнее рассчитывали в основном на скорость и внезапность. Ведь помимо партизан в лесах бродило множество банд, у которых в деревнях и аулах были свои информаторы. Чтобы проскочить чужую территорию за ночь или доставить определенный товар к определенному месту, торговцы изобретали сложные схемы, одними из элементов которых были перевалочные базы и схроны. Базы нашему отряду пока были не по зубам, а вот нычки мы периодически потрошили, тут же перепрятывая их содержимое. Не брали только наркоту. Ее не жгли, дабы не обнаружить себя, а просто мешали с землей или снегом.

На поиски такого схрона наша ячейка и должна была отправиться завтра. А по дороге мы заодно проверим инфу о складе зимнего обмундирования для формируемой в Никольске полицейской части. Наш отряд постоянно пополнялся, и бушлатов, полученных еще в бытность его подразделением коммандос, уже не хватало. А тут какие-то говнюки будут щеголять в теплом, пока наши парни мерзнут в лесу. Непорядок.

06.11.2024 г. В окрестностях села Кивлей

Наша группа вышла из лесу и теперь двигалась по открытой местности, представляя из себя отличную мишень для ударных беспилотников, которые рыскали по окрестностям как раз в поисках вот таких вот целей – неопознанных скоплений некомбатантов, не отвечающих на запрос свой – чужой ввиду отсутствия микрочипов.

А что делать? До точки, где мы должны были встретиться с какими-то дельцами на "воровайке", на которой нам предстояло вывезти на новое место хабар из обнаруженного кавказского схрона. Но прежде та же "воровайка" должна доставить группу как можно ближе к тому самому складу. Как это обычно бывает, начальство все переиграло в последний момент. Наш человек в дружных рядах расхитителей капиталистической собственности скинул посреднику точные ("мамой клянусь") данные об охране и содержимом склада, и Бобрин решил не откладывать дело в долгий ящик. Через день-два либо часть одежи могли увезти, либо охрану усилить.

Ехать было, конечно, тоже опасно, но не так, как идти пешком по населенной духами территории, где тебя может спалить любой их пацан, пасущий овец. Был еще вариант со скотовозкой, но от него отказались не от того, что после такого газенвагена ото всей группы будет нести овечьим дерьмом, а по причине наличия у "воровайки" очень полезного девайса – крана грузоподъемностью. Потрошить упакованное обмундирование, скорее всего, будет некогда, а краном можно быстро покидать тюки в кузов, и только тебя и видели.

Это все хорошо, но до места еще надо было добраться живыми и здоровыми, а погоды нынче не радовали. С неба лилось, как из прохудившегося крана. На узкой глинистой тропе ноги разъезжались в разные стороны, и их то и дело приходилось вынимать из глубокой липкой грязи. Поле ровное, как стол, и ни одного деревца, кустика или канавки. Скорость передвижения, понятно, никакая. Как во сне, где перебираешь ногами и ни на сантиметр не удаляешься от неведомой жути позади. При этом еще зуб на зуб не попадает. Бушлаты давно напитались водой и придавили к земле немалым весом. У кого были ботинки, те хлюпали водой, счастливчики в коротких кирзачах присоединились к ним чуть позже. Казалось, это никогда не закончится. Все звуки вязли в водяной взвеси, за которой еле угадывались крайние домишки села, где была назначена стрелка с дельцами. К лесу подъезжать эти засранцы отказались наотрез. Но самый цирк начался при подходе к цели. Морда дал нам знак рассредоточиться и залечь. Командир обладал поразительным чутьем на опасность. Он и раньше каким-то непостижимым образом предугадывал ее, спасая нас с Баклажаном от неприятностей в виде патрульного робота, неожиданно выскакивающего из-за поворота или засады, поджидающей на той стороне оврага. В этом плане и остальные были наслышаны о способностях Морды или имели возможность убедиться лично, поэтому все, как один ничтожно сумняшеся плюхнулись в пузырящиеся желто-коричневые лужи и буквально слились в экстазе с ненавистной жижей.

И точно по размытой грунтовке вдоль заброшенных огородов уже ползла процессия, состоящая из маталыги, какого-то импортного грузовика, буксируемого трактором и 'Хаммера'. Последний двигался зигзагами и пару раз пошел юзом, едва не съехав в придорожную канаву, но водила видать был опытный и справился. Замыкал процессию отечественный 'УАЗ-патрол', таких проблем не имевший.

Свидание с сомнительными личностями неопределенного образа мысли в наши планы не входило, и восьмерым разведчикам пришлось добрых сорок минут греть пашню своим брюхом. Правда, без дела мы не лежали, а потихоньку подобрались к ближайшему строению, представляющему из себя недостроенный кирпичный коттедж с глухим высоким кирпичным же забором. Тоже недостроенным. Такие подворья в массовом порядке начинали возводить на Кавказе в начале века, естественно на русские деньги. Здесь они тоже начали появляться вместе с первыми переселенцами с гор. И, само собой, строили их опять за счет государства, что было "очень по нраву" местным, продолжавшим выживать в лачугах без электричества и с удобствами во дворе. А чего радоваться, если абориген ездит в ближайший райцентр, где корячится за копейки и смотрит, как гость с юга живет на подъемные, беспроцентный сорокалетний кредит и всяческие ссуды, раскатывает на "Приоре" и снимает местных девок, предпочитающих его русским неудачникам. Впрочем, из аборигенов сейчас тут осталось лишь несколько бабок, да хитрожопый бакинский еврей Юлик Айземан с семейством, к которому они и шли.