Максим Волжский - Планета свиней

В углу блиндажа стояла железная бочка. Майор подошёл к ней и, наклонив, отлил полведра чистого спирта.

– Сашка, ты такой умный… не ожидал. Предлагаю обмыть событие! – поставив ведро на стол, хрюкнул командир батальона в предвкушении весёлой ночи.

***

В квартире отставного генерала Щербы собрались четверо заговорщиков: три старых вепря и одна сумасбродная свиноматка. Её звали Шала́йя. Она носила белые кроссовки и просторный джинсовый сарафан на толстых лямках. На груди всегда висела медаль свиньи-героини, потому что Шала́йя родила более сотни поросят. По этому случаю её даже приглашали во дворец, и лично князь Витольд пристегнул серебряную награду к кармашку в виде размашистой яблони, как символ плодородия.

После убийства пятиклассника – Охрич сын Щербы отказался посещать школу. Генерал любил своего мальчика, заботился о нём и снисходительно разрешил остаться дома. Поросёнок тихонечко сидел в отдельной комнате, подслушивая, о чём говорят взрослые.

Только что пришла плохая весть. Позвонили друзья из контрразведки и сообщили, что убили Олёкминского воеводу Репо. В собственной квартире его застрелил снайпер выстрелом точно в рыло. Репо не только был другом генерала, он возглавлял повстанческую организацию с громким названием «Планета свиней».

– Всех нас перебьют по одному, – бормотал Щерба, переживая гибель товарища. – Как пить дать, как есть, как спать.

Два отставных барона, Клещ и Хруст – озабоченно почёсывали щетинистые подбородки. Звание боевого барона соответствовало званию полковника человеческих подразделений. Если секач дослужился до столь высоко уровня, значит, не зря хлебал помои и честно воевал с врагами страны.

Известие о смерти своего предводителя подрывало веру в конечный успех восстания. Ещё вчера генерал и бароны, вместе с Репо составляли план штурма дворца и мечтали захватить князя, чтобы свергнуть деспотичный режим, а сегодня воеводу убили. Лишь прославленная свинья-героиня сохраняла спокойствие. Шалайя была удивительной женщиной – с уникальной судьбой.

Все свиноматки проживали в определённых районах города. Для них строились специальные дома, отдельные супермаркеты, кинотеатры и рестораны. В свободное от родов время свиньи работали в магазинах и прачечных, кто-то пахал в колхозах, часть трудилась на фабриках. Дамы шили одежду, пилили мебель, изготавливали оружие: автоматы, патроны, снаряды, пушки и танки. Но когда приходило время дать потомство, женщины отправлялись в роддома. В среднем у каждой свинки рождалось по два поросёнка зараз, а у Шалайи меньше четырёх не было никогда. Однажды она выстрелила аж девятью малышами. Это случилось после знаменитой молодёжной ночи.

Каждое первое июля в Якутске проходил вечер выпускников свиношкол так называемый праздник «Алых шаров». Вчерашние дети, прощаясь со школой, запускали в ночное небо тысячи китайских фонариков. Все плакали, рыдали и по княжескому закону совокуплялись – для продолжения свинячьего рода. В общем, все были счастливы и красивы. И вот однажды Шалайя так увлеклась подростками, что переспала с целым классом напористых кабанчиков. Прошло пять месяцев, и мамаша родила девятерых розовощёких мальцов. Среди них была лишь одна девочка, остальные парни – будущие бойцы.

Последние годы Шалайя вела себя скромно, но продолжала посматривать на вепрей, вспоминая молодость непредсказуемыми поступками. Год назад в «Молоко» дама познакомилась с воеводой по прозвищу Душман. Затем вступила в тайное общество – естественно, через постель. Теперь вечерами и ночами она решала вопросы восстания наравне с отставными военными.

– У тебя сохранилась копия плана? – спросила Шалайя у Щербы.

Генерал пошарил в карманах, извлёк потёртый листок.

– Как знал, что пригодится. Вот он, – старый кабан бросил на стол начертанную от лапы карту штурма. – Но что толку, Репо же убили. А завтра наступит и наш черёд. Глупая это затея. Только молоденьких солдат в пекло отправим. У меня сын подрастает. Боязно.

Бароны тоже расстроились. Клещ поставил на стол трёхлитровую бутылку, придавив ею листок. Хруст вынул из серванта четыре стакана. Сковырнув пальцем грязь с ободков, налил до краёв.

– Давайте помянем Душмана, – сказал Хруст и, звонко шмыгнув пятаком, загнал горючие слёзы обратно в пазухи.

Кабаны выпили, не закусывая, не чокаясь.

– И вы считаете себя боевыми секачами? Называете себя кабаньей элитой? – завелась Шалайя, высушив до дна полный стакан. – Ну и мужики пошли. Вы не офицеры, вы тряпки! Чтоб вам рожать, как настоящей бабе!

Генерал с интересом посмотрел на женщину, которая была никак не меньше его самого. Водка медленно расплывалась по телу, согревая копыта и пуская в ход обворожительные чары. Щерба протянул лапу, поправив лямку сарафана на дамском плече. Их взгляды встретились. Сверкнула искра. Всего миг и вспыхнула молния.

У всех кабанов были впечатляющие клыки. До слоновьих бивней им далеко, но всё-таки…

– Я немного погорячилась, назвав вас тряпками, – извинилась Шалая.

Вместо бивней у неё густо росли приличных размеров усы, на подбородке топорщилась редкая бородка, а её пять сосков (один по ошибке ампутировал пьяный врач-енот), так и выпирали из-под сарафана.

– Охрич! – позвал генерал своего сына.

Поросёнок будто ждал. Он выскочил из комнаты, встав перед отцом по стойке смирно.

– Да папочка, – вытирая влажный нос, отозвался малыш.

– Сын, иди-ка ты погуляй. Развейся. Можешь в кино сходить, ну или ещё куда… куда вы там ходите?

– А можно мне к тёте Нюше съездить? – радостно захрюкал пацан.

– Конечно, ты ведь мой сын. Тебе можно всё, – важничал генерал.

– А в школу?.. как же я в школу пойду? Папа, сделай мне отпуск, разреши остаться у тёти Нюши, хотя бы на две ночки?

Щерба задумался. Он вспомнил, что на кухне стоит ещё три бутылки водки. Настроение приподнялось ещё выше.

– Охрич… ты знай сынок. Для тебя я сделаю всё что угодно. А про школу вообще забудь. Нечего там делать.

Мальчонка обрадовался. Постукивая копытцами о пол, как заводной заяц-барабанщик он хотел спросить что-то ещё, но замялся.

– Не тяни сын. Говори что надо.

Охрич бегал глазками, выбирая с чего начать.

– Тут вот какое дело, папа… учительница пугала меня, что когда проснётся император Варакин, то тебя вызовут в школу. Вот я и спрашиваю. Тебе уже позвонил директор Иванов? Он такой строгий и говорит странно.

Кабаны заметно расслабились, а наивный вопрос поросёнка заставил забыть о смерти товарища. Генерал загадочно улыбнулся, будто ведал великую тайну.

– Сынок… знаешь, что мы сделаем с императором Робертом и с другими людьми?

– Я не знаю, – пискнул пацан.