Максим Волжский - Планета свиней

– Салют, уважаемый! Как дела, как бизнес? – пожав хозяину лапу, без приглашения присел в кресло Шмаль – Братан, нам бы хавкой закинуться и перетереть надо. Организуй, что-нибудь из рыбной диеты, да поскорее. Мне помощь твоя нужна. Дело верное.

Ничего другого Абрамяу не ожидал. Шмаль постоянно что-то просил – то рыбы, то мяса, то водки – и всегда у него были важные дела. Сегодня пожаловал с рыжим корешем. Барс пристроился за креслом своего босса, сложив лапы на спинку.

– Рамзес, будь любезен! – окрикнул Абрамяу своего администратора, звонко щёлкнув когтем о коготь.

К столику подскочил худощавый, лысый котейка в белом халате с засученными рукавами и в тапочках на босу лапу. Под глазом желтел позавчерашний синяк, ухо подрано, на груди татуировка с профилями трёх бородатых вождей из далёкого прошлого.

– Значится так, – призадумался Абрамяу, хотя уже точно знал, чем порадовать гостей. – Приготовь нам лосось с мятой и бутылочку «Княжеской» из моих запасов… на трёх персон.

Рамзес был совершенно лыс – как и подобает породе сфинксов. Абрамяу набрал команду поваров и официантов именно из этих неморозостойких парней, чтобы шерсти в кастрюлях не было и воровство извести. Раньше на кухне шаманили еноты. У них ловкие пальцы, это правда – и вообще неглупый народец, но!.. воровали они просто жуть! Как не день, всё недостача. То сало в рюкзаках тащат, то петушиную колбаску норовят в мусоре вынести, и каждый вечер испарялся ящик водки, будто гибридный бык слизал. Кстати говоря, в «Молоко» можно было встретить огромных быков. Как-то заглянули два антропоморфных зубра: парламентёры из далёкой страны. Говорят, что прибыли они из какой-то пущи. Что такое пуща не знал даже Абрамяу, а значит, не знал никто: где эта самая пуща и против кого она воюет.

– Смотри, братан, чего у меня есть, – похвастался Шмаль, осторожно вынув из кармашка, вырезанную когтем картинку из книги.

Несколько секунд он любовался сам, потом передал картинку коту в тюбетейке.

– Интересно, интересно, – поправляя очки, мякнул Абрамяу.

– Интересно ему. Фурор! Это ж мой дед, как живой! – с пафосом произнёс Шмаль, развалившись в кресле. Многозначительно пошарив по карманам жилетки и ничего не обнаружив, чёрный спросил у хозяина кабака: – Есть чего пыхнуть?

– Найдётся, – протянул целенькую, ещё запечатанную пачку Абрамяу.

Прижимистый кот курил редко и не любил делать подарки. Но утречком пришёл его спаситель. Это долг чести быть щедрым. Пусть пыхтит на здоровье.

Шмаль когтем мизинца быстро расправился с обёрткой. Закурил сам, угостил рыжего друга.

– Вот ты Шмаль – молодчик! Всё-таки нашёл, что искал. Это же твой пропуск на крымский сходняк. Твой шанс на воровской престол, – разглядывая картину, сопел Абрамяу. – Легенды о воровской братве сложены, может, и толк выйдет. Ну ты артист, Шмаль!

На снимке изображён Роберт Варакин – ещё тогда, в другой стране, в прошлой жизни, а рядом, держа императора за руку, стоял кот по имени Макс Илларионов: первый антропоморф на Земле, прародитель всех гибридных животных. Макс был раза в три меньше нынешнего поколения котов, весь такой неказистый, словно болел рахитом.

– Вылитый я. Чертовски красив. Доменюга! – намекая на близость к императору, хвастался Шмаль, пустив жирное кольцо дыма.

– Чёрных котов много. Не один ты такой, – разглядывал картинку Абрамяу, но мимолётно заметив, что Шмаль напрягся, быстро исправился: – Очень похож на тебя. Осанка, стать – одно целое!

– А другие коты нам поверят? – не удержался Барс. – Мы в Страну Крым собираемся, только в Алдан нужно заскочить… по одному делу.

Абрамяу передал картинку обратно. Его манила давняя мечта Шмаля, добраться до тёплого моря и вступить в тайный клуб кошачьей братвы, о котором много болтали, но была она, эта братва или всё выдумки – никому не известно. Опрометчиво бросить прибыльный бизнес, чтобы отправиться в опасное путешествие, мешал страх, потерять безвозвратно, что заработал персидской шкурой. С каждым поколением коты становились всё больше похожими на людей: семья, дети, деньги, работа. Но кровь свободы всё ещё бурлила в кошачьих жилах. Так хотелось иногда забраться на крышу и заорать во всю глотку: да пошли вы все козе в трещину!

– В Алдан, значится, собрались… – забегал глазками Абрамяу, где-то в глубине плутовской души, желая присоединиться к походу.

Алдан, это отчаянная вольница – это город золотых артелей: территории, где нет власти князя Сибири. Там укрывались беглые кабаны, дезертировавшие с фронта, находили прибежище соболя и росомахи, за которыми гнались полицейские и прятались сами волки, когда-то уволенные из полиции. Это город, где можно купить всё: оружие, разновидовых женщин, наркотики, золотые самородки, драгоценные камни, алмазы и бивни мамонта. Можно купить всё, а можно проиграть свою жизнь – на спор или в карты, – или, обронив неосторожное слово. Близ Алдана разводили свиней и баранов, не наделённых частицей человека, а значит – всегда можно отведать настоящего мяса, которое было под строжайшим запретом в Стране Сибирь.

В городе было всё, кроме самих людей. Только один человек имел право обитать среди свободных гибридов, потому что ни у кого не поднималась лапа убивать животных на бойне, как бы ни хотелось свежатины. У этого человека не было даже имени. Все звали его просто – Палач. Алданского человека боялись и ненавидели. Поговаривали, что Палач заключил сделку со всеми великими князьями современного мира и даже встречался с дикими людьми из тайги, не признающими никакой власти. Палач жил на окраине города в окружении антропоморфных охранников и никто из вольных горожан несмел приближаться к его владениям.

– Зачем тебе в Алдан? Это опасно. Разве ты не помнишь, что свиньи с золотого прииска «Червонец» ищут тебя? – напомнил Абрамяу.

Шмаль не думал о мстительных парнях, которых оставил без денег, выпивки и петушиной тушёнки, поскольку был влюблён в прекрасную Му́ру. Эта девчонка снилась ему по ночам и даже днём, когда он спал без причины. Чёрный грезил ею, и никто не мог остановить его отчаянный путь в Алдан.

А как он добивался её любви? Никто не умел ухаживать за кисами, как чёрный гибрид с коричневым пучком в подмышке. Ради прелестной Муры кот воровал цветы с клумбы и пел вечерами под окнами песни, не боясь, что нагрянет волчья полиция – потому что не было у него ни слуха, ни голоса. Шмаль так любил пушистую малышку, что готов распрощаться с мечтой и забыть о Крыме.

Драматургия отношений между чёрным и его возлюбленной подобна песне великих поэтов.

Он обещал жениться, и она поверила ему. Влюблённые провели вместе счастливых два дня и две ночи, а затем его куколка, его воздушная принцесса, его ненаглядная пушинка – исчезла без следа, когда Шмаль похвастался количеством женщин, которых он обнюхал ещё до знакомства с ней. Мура сбежала, оставив после себя лишь воспоминания, которые навещали Шмаля во снах, призывая проснуться и вернуть своё счастье.