Александр Воропаев - На дорогах четырех королевств

Рыцари почтительно приблизились, за ними вперёд к обрыву колыхнулась вся свита. Селита вдруг оказалась на самом краю, ближе всех. Отчего-то было совсем не страшно, хотя по верхушкам деревьев, которые качались под ногами, высота ощущалась очень живо.

На вопрос короля граф пожал плечами и осторожно заглянул вниз. Вместо него Стевариусу начал отвечать констебль Гафос.

– Мой король, можно соорудить временную стену из стволов железного дерева и под их защитой выстроить основательную – каменный бастион. Он должен быть неприступным, и при этом при необходимости мы должны иметь возможность выходить на ту сторону. На случай, если уруктаи найдут способ обойти ущелье. Я слышал, что Фюргарты были искусны в этом мастерстве… простите, мой король, но ведь они действительно смогли построить твердыню, столетиями сдерживающую узкоухих…

Король перевёл на него глаза и показал рукой, чтобы рыцарь продолжал.

– Поскольку мы сооружаем новые Закрытые ворота, нет нужды начинать всё с чистого пергамента. Нужно пользоваться чужим опытом. Поколения защитников сменились на Чейн-Тугане. Фюргарты уже заплатили кровью своих воинов, чтобы их зодчие смогли создать стену, лучшую из возможных. Не только элендортцы, сотни рыцарей из всех домов Восточного Предела побывали там. Может, и среди рыцарей Вашего Величества есть такие? Сейчас нам было бы полезно их слово.

Стевариус повернул голову в сторону своей свиты.

– Есть среди моих доблестных единорогов такие знатоки?

Воины молчали.

– Неужели никого?

– Мой шурин, но он сейчас на одной из застав Железного леса, ― сказал седоголовый и седобородый рыцарь, держащий свой шлем на руке.

– Сквайр Куча провёл там почти полгода и даже ходил с дозором на ту сторону. Только он пропал с отрядом у Крево, когда бернские медведи предприняли ту бешеную атаку.

– Может Леди Селита бывала там? ― спросил кто-то из свиты. ― Ведь она с Холмов…

– Моя сноха? ― Стевариус дёрнул плечом и брезгливо поджал губы. ― Мы будем полагаться на женский ум? Разве это дело воинов разбирать куртуазные истории о горных цветочках и козочках на лугах. Искать в них крупицы полезных для нашего дела сведений. Даже Фюргарты в бытность свою знали, что военное ремесло не терпит легковесного к себе отношения. Не думаю, что кому-то пришло на ум тащить в своё время принцессу так высоко в горы лишь для того, чтобы позабавить…

– Я бывала там. Есть много схожего между этими ущельями. Только там ещё исток Эльды ― горный ручей. ― Селита вышла вперёд и стояла у всех на виду. Она сама не ожидала этого от себя. Может быть даже не оскорбление короля в адрес её женской натуры, и не желание опровергнуть эти слова, а его замечание о Фюргартах, как о чём-то давно минувшем и навсегда ушедшем, задело её. Она стояла перед всеми этими единорогами и старалась говорить чётко и разумно:

– Но в остальном очень похоже, и здесь можно было бы устроить, как на Чейн-Тугане. Потому что дорога так же держится ближе к одной стороне и можно использовать тот же план.

Принцесса то поворачивалась к пропасти, то обращала своё разгорячённое, раскрасневшееся лицо к рыцарям короля. Одну руку с нервно сжатым кулаком, она держала за спиной, другой ― оживлённо жестикулировала.

– Вдоль спуска с перевала построена стена. Бойницы. За бойницами лучники, чаны со смолой, камни. Когда уруктаи идут волной, они попадают в узкий коридор. А чтобы сверху они не видели, что их ждёт, стена поворачивает резко, и далее опять ломается… и опять… За первым поворотом на врага обрушивают воины дротики, стрелы и горящую смолу. Они рвутся дальше, а за следующим поворотом их ждёт новая порция угощения. Те, кто достигает конца ― встречают перед собой гладкую стену. Только теперь они видят, что это ловушка, но чтобы вырваться оттуда и унести с собой это обретённое знание уруктаи должны проделать весь путь обратно.

– Хитро!

– Мы можем что-то здесь использовать? ― проскрипел король.

– Непременно.

– Сделано так для того, чтобы уруктаи не искали обхода и не пытались пройти мелкими группками по скалам. ― Слова одобрения даже из уст чужаков поощряли говорить Селиту дальше. ― Я не всё помню: мне едва ли тогда было больше десяти лет. Но я смогу набросать рисунок. Однажды я это уже делала. Мейстер Верн учил меня, как составляются планы…

– Хорошо, хорошо, леди Хеспенская, ― сказал король. ― Не маши так руками. Не ровен час, взлетишь и покинешь нас… Мы все теперь видим, что ты бывала в Закрытых воротах и что-то осталось в твоей хорошенькой головке. Позже тебе непременно дадут уголёк и дощечку. Покажешь свои каракули мейстеру Руу: он большой искусник и сможет привести это всё к полезному результату. А теперь я хотел бы осмотреть арсеналы. Скажите, констебль Гафос, действительно ли подвалы крепости Кхадунг ведут под скалами на ту дальнюю сторону ущелья…

Король повернулся и пошёл прочь от пропасти.

Селита осталась стоять, думая о том, что ей только что представился чудесный случай избавить мир от злого старика. Достаточно было разбежаться и броситься на него, пока он заглядывал в пропасть. Они упали бы на далёкие камни вместе. Но на этот шаг ей не хватило духа: умирать этим прекрасным свежим утром принцессе не хотелось. Вместо этого деяния она, как прилежная ученица, поспешила выложить всё, что знала про Закрытые Ворота, хотя её и не спрашивали, а король вдобавок не преминул выставил её дурой.

Селита почувствовала, как кто-то осторожно дёргает её за руку. Рядом стоял этот мальчик ― сын констебля.

– Я решил, леди Селита, избрать тебя своей дамой сердца. Мне непременно нужно было сказать это тебе. Отныне моё сердце будет биться, чтобы прославлять твою красоту и тонкий ум.

Принцесса не могла не улыбнуться

– Сколько тебе лет, юный Гафос?

– Мне девять лет. Но я вырасту и буду рыцарем, как мой отец. На турнирах я буду биться за твоё имя. А ещё я сочиняю вирши. Можно я прочту тебе несколько строчек?

Селита увидела, что король, удаляясь, ищет её глазами и поспешно кивнула. Мальчик вытянулся в струнку, поднял к груди одну руку и заговорил:

Из огня саламандру достать

Чужестранке с холмов подарить

Пусть она остановит на мне

Бег агатовых глаз хоть на миг

Дом хрустальный воздвигнуть в саду

Чужестранку прохладой завлечь

От оставленных ею шагов

Не смогу свои сны уберечь…

Маленький певец опустил руку и робко взглянул на Селиту. Она смотрела на мальчика с удивлением.

– Чужестранка с холмов ― это я? Как красиво… И как необычно ты складываешь слова. Где ты этому научился?

– Не знаю. Весь мир наполнен ритмами. Живое сердце бьётся в журчанье реки, шёпоте ветра. Люди не желают остановиться на миг и услышать их. А эти слова родились сами, ещё там, на горной дороге. Когда среди рыцарей короля я увидел твои глаза.