Дмитрий Леонидович - Хорошие убийцы 3. Поход за колтаном

Директор смутился. Потом сделал попытку найти выход:

– Если мы поставим новую технику, сможем на порядок увеличить объем добычи. Тогда мы сможем не только окупить роботов, даже содержать местное население за счет доходов от руды.

– Вы предлагаете превратить население в толпу бездельников, которые живут на всем готовом? Знаете, чем они буду заниматься?

– Развлекаться? – несмело предположил мой собеседник.

– У них нет коммов. Нет сети. Нет развлечений, кроме танцев, выпивки и секса. Они будут трахаться, как кролики, и плодиться. И пить самогон из маниока. Многие сопьются. Или пойдут резать соседей, просто потому, что им скучно. К нашим бездельникам набегут еще и со стороны, те, кто захочет сладкой жизни с бесплатными продуктами. И чем больше бездельников будет, тем сложнее нам будет их содержать и удерживать в разумных рамках. А потом из-за высокой плотности населения они передохнут от болезней.

– Вы считаете, что мы должны продолжать их эксплуатировать? – аргументы у директора кончились.

Было у меня подозрение, что он просто пытался оправдать перевод карьера в тот формат работы, который удобен и привычен лично ему, без живых людей.

– Да, мы сейчас ничего не будем менять. А потом начнем учить рабочих управлять техникой или строить дома. И повысим им зарплату.

Разговор закончился.

Завтра надо сходить, посмотреть, что там за карьер. Придумать, как сделать, чтобы местный управляющий не воровал и не превышал полномочий. И что-то думать о поиске нового директора для горнорудного направления. Этот не потянет, его придется оставить директором нашей старой шахты. Он привык командовать роботами, с живыми людьми дела не имел. Где такого взять, который имел? Может, из местных?

***

Весь в задумчивости, я вывалился обратно в личную комнату, в объятия Ирины.

– Почему ты постоянно уходишь в закрытый режим, когда общаешься? – с подозрением поинтересовалась девушка.

– Это по работе. Секретность.

– У тебя почти все общение по работе и секретно. Это ненормально.

– Для общения, не связанного с работой, у меня есть ты.

Девушка потеряла воинственность.

– Всё равно, это ненормально. Вокруг тебя слишком много непонятного. А ты ничего не объясняешь. Меня это напрягает.

Я погладил Иру по спине. Надо что-то объяснить, да. Нужно быть очень доверчивой девушкой, чтобы всё еще считать, что я какой-то особо секретный дизайнер.

– Хорошо. Я тебя расскажу, что могу. Я не дизайнер. Я военный. Я управляю боевой техникой и командую небольшим подразделением.

– Но военных много, и такой секретности в их службе нет. Наоборот, каждый старается перед девушками распушить перья и показать, как он крут – умеет управлять танком или бегать с винтовкой по полигону.

– Я не просто служу, я участвую в боевых действиях. В реальных действиях. За границами нашего сектора. Это секретные операции, поэтому не могу тебе о них ничего рассказывать.

Ирина задумалась.

– То есть вот прямо участвуешь? И живых людей убивал?

– Да.

Смутилась.

– И много?

– Много. Я хороший убийца.

– И… как это? Убивать?

– Сначала переживаешь, пытаешься понять, как к этому относиться. Потом находишь ответы на все вопросы и успокаиваешься, дальше – это просто работа. Мы стараемся поступать справедливо и осторожно.

– Но это же неправильно. Люди не должны убивать.

– Как раз убивать – это нормальное состояние человека. Почитай историю. Всегда были те, кто убивал. И те, кто отдавал приказы убивать. Остальные им прислуживали и аплодировали. А если толпе дать хорошее оправдание и уверенность в безнаказанности – то пойдут убивать многие. Остальные будут смотреть и подбадривать криками.

– Ты страшные вещи говоришь. Люди не такие.

– Люди не такие, потому что их держат в клетках. Единственное, что может избавить их от агрессивности – необходимость все силы тратить на собственное выживание и борьбу за место под солнцем.

– Но были же поколения, которые войн не знали?

– Были. И эти поколения сами разрушали себя и свое общество. Потому что человек не умеет быть постоянно мирным и сытым. Ему надо за что-то бороться. Кто-то способен бороться за идею, но таких – единицы. Большинство тратят свою энергию на выживание или выплескивают ее, пытаясь получить больше, чем имеют. Получить что-то можно двумя путями, создать или отобрать. Мало кто может создать что-то значительное. А вот отобрать у соседа – могут все, особенно если собьются в группу.

Мы замолчали.

– Тебя пугает то, что я убиваю? – спросил я, когда молчание затянулось.

Ира задумалась над ответом.

– Нет. Если ты выбрал такую работу – значит, так надо. Я буду с тобой в любом случае.

– В печали и радости, богатстве и бедности, болезни и здравии?

– Да, – просто ответила девушка.

– Закончу одно задание, куплю нам дом. Или даже раньше.

– Правда? – глаза Иры заблестели, а на лицо непроизвольно выползла широкая улыбка.

– Правда. Я люблю тебя. Ты умеешь рожать мальчиков и девочек?

– Я тоже тебя люблю. Рожать не пробовала, но я обязательно научусь, – пообещала моя женщина и стала ластиться.

Майор попросил нас задержаться в Ниамбе. Крупный поселок, надо было там обустроиться, провести митинг с жителями, объяснить им новые правила, власть какую-то организовать. И гарнизону дать возможность укрепить позиции: мы дальше пойдем по шоссе на запад, то направление очистим, а вот шоссе, входящее в поселок с юга, осталось непроверенным. Там тоже есть деревни и поселки, там тоже есть боевики. В том направлении надо держать серьезный заслон.

***

Я воспользовался этим временем, чтобы перейти в резервное тело, находящееся в деревне около нашей шахты в Катанге. Мне нужно было съездить на наш новый карьер, посмотреть.

Время выбрал, когда очередной транспорт шел забирать руду. Чтобы пешком не топать. Сел, доехал с комфортом. Когда тело механическое – мягкие анатомические кресла необходимостью не являются, сел на железку и сиди спокойно, лишь бы трясло не сильно.

Карьер ничем меня не удивил. Экскаватор снимал верхний слой грунта, дальше толпа рабочих вручную наполняла мешки породой и таскала их к бункеру обогатительной линии. Там порода измельчалась, проходила флотацию и фильтровалась. Содержание руды в породе было средним, может, пара процентов. Почти вся масса породы, измельченной и отработанной, сваливалась тут же, рядом. Установка была маломощной, питалась от дизельного генератора. Я сразу написал директору филиала, чтобы оценил, возможно ли протянуть сюда кабель от нашей электростанции. Она у нас компактная, но атомная. Так что мощность практически не ограничена. Мы купили ее недавно, чтобы убрать риски, связанные с поставками топлива. Заодно и подшефные деревни можно будет электрифицировать.