Алексей Ракитин - Атаман Альтаира

Мужчина этот имел рост два метра четыре сантиметра, был сугубо гетеросексуален, должен был родиться спустя восемьсот сорок два года и получить при рождении доброе русское имя Пафнутий. Кроме того, он являлся куренным атаманом прославленного казацкого куреня имени Че Гевара-Самовара.

Этим человеком был я.

Я сказал самому себе:

– Деньги собрал?

– Собрал, – ответил я опять же самому себе. – Какой-то придурок вызвал группу быстрого реагирования. Машина стоит перед крыльцом. Я засадил им внутрь салона стрелу с пикриновым цианидом. Но там еще одна машина подъехала. Кроме того, человек в каске и со стреляющим устройством кинетического действия сидит под крыльцом на противоположной стороне. Сторожит, стало быть, твой выход. Короче, они сидят и морщат репу, придумать ничего не могут, заходить боятся. План есть?

– Конечно! – отозвался я. – Как насчет алгоритма Бэ-Одиннадцать?

– Лучше Бэ-Девять. Категоричнее получится. Кроме того, если дашь заложникам денег, то они тебе еще благодарны останутся. Ты все равно набрал бабла больше, чем надо…

– Бэ-Девять, так Бэ-Девять. Дай мне пару деморализующих гранат!

Я не сомневался, что коли я оказался в этом месте со своим любимым платиновым чемоданчиком, там должна находиться дюжина необходимых гранат. Я-Второй нагнулся, вынул из чемодана два синих шарика и бросил себе же Первому. Подойдя к двери, я чуть высунулся из-за выступа стены, выстрелил в стекло и заорал в образовавшуюся дыру:

– Мать вашу, козлоногие рогоножцы! Только суньтесь сюда! У меня заложники, блин! Кровищи будет по колено! Покрошим всех в «чесумойку»!

– Они не знают, что такое «чесумойка», я у Наташи специально интересовался, – подсказал мне Я-Второй. – Скажи, что покрошишь в винегрет или окрошку! И еще скажи: «Менты – козлы!»

– Все менты – козлы! Я вас покрошу в винегрет и окрошку! Во как! – на этот раз я остался очень доволен собой.

Для усиления эмоционального воздействия на скудное воображение местных работников правоохранительных органов, я метнул на улицу оба синих шарика. Высокомолекулярные эфиры, рассеянные взрывами в воздухе, должны во много раз усилить впечатление от сказанного.

Я повернулся к лежавшим на полу людям и спросил:

– Господа заложники, покушать желаете? Сейчас мы закажем еду и напитки… Какие будут пожелания?

Один из группы тинэйджеров, лежавшей в углу кассового зала, приподнял голову:

– Пиццы потребуйте! И пива… По две бутылки на брата! Это минимум… «Балтику»-семерку. И кальмаров соленых… И креветок!

– Где ты собираешься креветок варить? – неожиданно подал голос его сосед. – Да и «Балтику» на хрен! «Гиннес» давай! Темное! Две упаковки.

Я опять заорал на улицу:

– Менты – козлы, мать вашу! Пива сюда! Четыре упаковки темного «Гиннеса»! И соленых кальмаров! Если через полчаса пива не будет, в окно полетит первая голова! Да, кстати, и пиццу тащите! Двадцать пицц!

Пока я создавал видимость переговоров с органами власти, Я-Второй прошел вглубь сберкассы, подготавливая путь к отступлению. Покинув место у двери, я проследовал за ним.

В узком коридорчике позади кассовых кабинок Я-Второй стоял на стуле и крепил к потолку клейкую взрывную ленту:

– Сколько денег дать заложникам?

– Дай им по две тысячи. Извинись, пообещай, что никто не пострадает, пусть люди не волнуются.

– Я возьму пару штук шумодымовых гранат? Чтобы замаскировать подрыв потолка?

– Ты у меня спрашиваешь? – усмехнулся Я-Второй. – Этот чемоданчик мой в той же степени, что и твой!

Я вернулся в зал, попросил заложников сесть. Принялся раздавать деньги – каждому по две тысячи рублей. Даже той, что хапнула мое золото, вручил означенную сумму. Всего раздал тридцать восемь тысяч рублей. Поскольку в ценах две тысячи шестого года я не ориентировался, мне трудно было понять, сколь велико воздаяние в глазах заложников.

– Призываю вас не беспокоиться! Штурма не будет, никто из вас не пострадает! Попрошу соблюдать правила заложников! Вас обучали в школе правилам поведения в случае террористической атаки?

– Не-е-е-ет! – хором отозвались заложники. Получив деньги, все они заметно повеселели.

– Скверно… – Я все более разочаровываюсь в своей Родине! – Надо будет провести разъяснительную работу среди губернаторов…

– Проведите, проведите! – оживились тинэйджеры, заказавшие пива с пиццей. – Особенно среди нашего губернатора!

– Будем считать, что ваш губернатор попал в оперативную разработку. Пока же все пригнитесь и заткните уши. Сейчас станет немного громко.

Публика тут же повалилась на пол, позатыкав уши. Я же закричал наружу:

– Менты – козлы, где пиво?! И пицца?! – и сразу метнул первую шумодымовую гранату. Следом полетела вторая. Их рев длился в общей сложности почти восемь секунд. Взрыв, прогремевший внутри сберегательной кассы, почти потерялся в уличной какофонии.

Гранаты все еще продолжали свистеть и жужжать, а я уже пересек помещение, вскочил в пробитое моей пулей пуленепробиваемое окно, преодолел узкую комнатку кассира и выскочил в коридорчик за нею. Там стояло облако пыли, но можно было рассмотреть кусок обрушившейся потолочной плиты. Я-Второго нигде не было видно. Стало быть, он уже вскарабкался наверх.

Я вскочил на стол, оттуда прыгнул в пролом. Меня подхватили крепкие руки:

– Наклоняй голову, тут очень низкий потолок, – услышал я свой собственный голос. – Это у них здесь технический этаж.

Я-Второй, подхватив чемоданчик и сжимая в руке рулон взрывной ленты, побежал вдоль ряда разноформатных труб. Я припустил за ним.

Преодолев по изогнутому буквой «Г» помещению около полусотни метров, мы оказались перед запертой дверью, тут же подорванной клейкой лентой.

– Они проследят маршрут нашего отхода, – заметил я.

– Не сразу. Я тут набросал шутих по всему району. Они подрываются каждые три-пять минут. Этот взрыв ничем не отличим от двух дюжин ему подобных.

Мы выскочили из технического этажа и помчались, разумеется, наверх. Дверь на крышу взрывать не стали. Орудуя сверхпрочным стволом «чекумаши», Я-Второй просто-напросто выломал дверные петли. Затем – энергичная пробежка по крышам.

– Краткий курс местной топографии, – сказал Я-Второй. – Вот Ленинский проспект. Там – Московский проспект. Мы на крыше дома номер сто семнадцать. В соседнем доме – гостиница. Там ты можешь спокойно переночевать.

– Документы потребуются? У меня ведь ничего нет…

– Там сегодня дежурит женщина с коровьими глазами. Скажешь ей ласково: «Красавица, можно денежки провести мимо кассы!» И она тебя поселит без всякого оформления.

– Женщина, говоришь…

– Тебе не понравится. Мной уже проверено. Даже ты столько не выпьешь!