Александр Ярославцев - Испытание на прочность

Прошло ровно полтора дня от момента получения телеграммы до прибытия дипкурьера, и они показались господину министру вечностью. Дрожащими от нетерпения руками он вскрыл сургучные печати на толстом пакете и, достав из него документы, погрузился в их изучение.

Никогда ранее господин Буоль не вчитывался в листы бумаги со столь пристальным вниманием, тщательно оценивая каждый из присланных ему документов. Когда чтение было завершено, холодная испарина обильно выступила на лбу австрийского министра и скомканные листы выпали из его ослабевших пальцев. Столь омерзительного хода со стороны Наполеона господин Буоль просто не ожидал.

На следующий день, отправляясь на доклад к императору Францу Иосифу, кроме бумаг, полученных из Парижа, господин Буоль сознательно прихватил просьбу о своей отставке.

Австрийский император, несмотря на свою молодость, неплохо разбирался в физиогномике и уже при появлении своего министра иностранных дел сразу определил, что у герра Буоля сегодня плохие вести.

– Какие неприятности посетили ваше учреждение? – осторожно спросил император, старательно выдерживая кабинетный этикет, который не позволял монарху напрямую спросить, что случилось.

– Граф Ракоци сообщает интересные новости, ваше величество, – в тон монарху ответил Буоль, напряженно перебирая пальцами тисненную золотом вишневую папку.

– И с чем они связаны? – поинтересовался Франц Иосиф.

– Графу стали известны некоторые подробности последней встречи императора Наполеона с сардинским премьером господином Камилло Кавуром, посетившим Париж на прошлой неделе.

Буоль сделал паузу перед тем, как сообщить императору убийственную новость, старательно перебирая бумаги, заранее разложенные в папке в определенном порядке, но из-за нервного напряжения путаясь в них.

– Продолжайте, пожалуйста, – молвил молодой император, внутренне приготовившись к самому худшему.

– Дело касается скорого присоединения Сардинского королевства к антирусской коалиции и возможной отправки итальянских войск под Севастополь. Официального объявления по этому поводу еще нет. Господин Бонапарт втайне готовит русским этот неприятный сюрприз, но благодаря нашим осведомителям в свите сардинского премьера граф смог прислать довольно подробный отчет об этом визите.

– Что же, видимо, нам следует поздравить моего царственного брата с очередной победой на дипломатическом фронте! Возможно, присутствие итальянцев в Крыму все-таки позволит нам сохранить свой невооруженный нейтралитет, несмотря на наше вынужденное присоединение к декабрьскому договору, – осторожно высказал свое мнение Франц Иосиф.

– Я был бы счастлив, ваше величество, если бы это было бы так, но…

– У вас есть сведения, что Наполеон намерен добиваться участия наших войск в боевых действиях против русских? – вырвался у императора испуганный вопрос. – Господин Буоль, но это невозможно! Французы и англичане одерживают верх над ними только благодаря своим штуцерам, которых у нас примерно такое же количество, как и у русских, если не меньше. Эрцгерцог Альбрехт уверяет меня, что дальше Днестра наши войска пройти не смогут! С началом войны во многих наших частях участились случаи дезертирства славян, а это очень тревожный признак. Случись нам воевать с русскими сейчас, это будет самым черным днем в истории нашей державы.

– Пока, слава богу, французский император не требует от нас вооруженного участия в войне с Россией, ваше величество. Но сведения, полученные из Парижа, заставляют меня сильно усомниться в искренности заверений господина Бонапарта, которые он дал Гюбнеру в обмен на наше согласие присоединиться к союзному договору.

– Что вы имеете в виду, Буоль?

– Ту цену, которую французы пообещали сардинцам за их участие в войне против русских.

Министр вновь сделал многозначительную паузу, по которой монарх понял, что эта цена и была причиной плохого настроения докладчика.

– Говорите, я вас слушаю, – мужественно произнес австрийский самодержец.

– Согласно полученным сведениям, между Францией и Сардинским королевством подписан секретный договор, по которому Париж оказывает Виктору Эммануилу вооруженную помощь в борьбе против нас за обладанием Ломбардией и Венецией.

– Какая неслыханная подлость, Буоль! Принудить нас подписать крайне опасный для нас договор, объявить Дунайские княжества своим протекторатом и вести за нашей спиной сговор с итальянцами! Это недостойно императора французов! Я понимаю интриги против нас со стороны русских, но интриги против собственных союзников – это совершенно недопустимо для европейского монарха! – возмущался Франц Иосиф, голос которого звенел от гнева и обиды.

Буоль дал монарху возможность вылить на голову парижского интригана справедливое негодование, а затем продолжил говорить сдержанным тоном:

– Наполеон дал господину Кавуру согласие на присоединение к Сардинии, кроме Ломбардии и Венеции, также Пармы, Модены и Тосканского герцогства. Папская область лишится Болоньи и выхода к Адриатике. В отношении Неаполитанского королевства планы сторон мне неизвестны. Взамен сардинцы объявляют войну России и уступают императору Савойю и южную часть Пьемонта.

– Иными словами, он хочет получить все то, что Франция потеряла в Италии по решению Венского конгресса 1815 года, – хмуро подытожил император.

– Совершенно верно, ваше величество. Теперь все слова императора Франции, сказанные им относительно дальнейшего будущего Европы, приобретают конкретное подтверждение.

Император нервно пожевал свои пухлые губы, а затем поинтересовался у министра:

– Насколько достоверны полученные вами сведения, господин министр? Нет ли здесь ошибки или, того хуже, чьей-то тайной игры против нас? Возможно, русских?

– Вы слишком хорошего мнения о способностях русских дипломатов, ваше величество. Смею вас заверить, что подобное им пока не под силу. Что же касается нашего источника информации о переговорах господина Кавура с французским императором, то у нас нет никаких причин подозревать его во лжи или двойной игре. Сведения, полученные от него, всегда находили свое полное подтверждение, – с достоинством заверил собеседника Буоль.

– И кто же этот честнейший человек, позвольте вас спросить, господин министр? Если все обстоит так, как вы говорите, его уже давно пора наградить орденом Марии Терезы, – ехидно осведомился император.

– Боюсь, что это не представляется возможным, ваше величество. В силу особо сложившихся обстоятельств награждение нашего агента орденом Марии Терезы, как, впрочем, и другими орденами Австрийской империи, совершенно невозможно, и потому его поощрение будет исключительно в денежном эквиваленте.