Дэвид Джерролд - День проклятия

- Что вы думаете об этом? Она покачала головой.

- Не знаю. Любой из наших специалистов в первую очередь связал бы это с половой функцией. Допустим, они спаривались. Тогда понятно, почему хторры реагировали так бурно. Как бы вы сами отнеслись к тому, что вам помешали?

Я вытаращил глаза.

- Разве у них четыре пола? Флетчер рассмеялась.

- Едва ли. По крайней мере, из их генома это не следует. Пока что все пробы тканей, которые мы исследовали, - настоящий кошмар для генетиков. Мы не знали, что искать, но все-таки сумели идентифицировать хромосомные структуры. И они, похоже, присущи всем особям. У них нет ни X, ни У-хромосом, ни их аналогов. Судя по всему, у червей только один пол. Это очень удобно, так как шансы найти партнера удваиваются. Но… скучно. Хотя, конечно, хторране могут думать иначе.

- Но тогда возникает другой вопрос. Она снова взглянула на часы.

- Только покороче, пожалуйста.

- Я вас задерживаю?

- Вроде того. Мне надо в Сан-Франциско.

- Что? Я думал, город закрыт.

- Для большинства.

- Вот как?

- Я член Консультативного Совета, - пояснила Флетчер.

- Вот как? - растерянно повторил я. Флетчер окинула меня задумчивым взглядом.

- Кто-то из родственников? Мать? Нет, отец. Я не ошиблась?

- Отец. - Я кивнул. - Мы так и не получили никаких вестей, ни дурных, ни хороших. Я… э… понимаю, что это глупо…

- Нет, не глупо.

- Но мой отец… Он так любил жизнь. Я просто не представляю его мертвым.

- Вы думаете, он до сих пор жив и находится где-нибудь в городе?

- Мне… просто хотелось бы убедиться самому. Вот и все.

- Вы просто хотели бы попасть туда и увидеть все своими глазами. Надеетесь разыскать отца, верно? - Она в упор посмотрела на меня зелеными глазами. Ее чересчур прямолинейные манеры обескураживали.

Я пожал плечами:

- Пусть будет так.

- Не вы первый, лейтенант. Каждый раз я сталкиваюсь с одним и тем же: люди не хотят верить, пока не убедятся лично. Ну ладно, возьму вас.

- А?

- Вы же хотите попасть в Сан-Франциско? - Она придвинулась к терминалу и застучала клавишами. - Сейчас я оформлю пропуск. Маккарти… Джеймс Эдвард. Лейтенант… - Она нахмурилась, глядя на экран. - Где вы получили «Пурпурное сердце» [3] ?

- В Денвере. Помните?

- Ах, это.

- Эй, - запротестовал я. - Что за тон? У меня остались шрамы. И колено болит! А главное, все произошло на следующий день после того, как я получил звание. Так что все по закону.

Она фыркнула.

- Тогда вы испортили отличный экземпляр червя.

- Но ведь он выжил!

- Еле-еле… - уточнила Флетчер. - Вы когда-нибудь имели дело с ранеными червями?

- Тысячу раз.

- Это разные вещи. Там были нормальные черви. - Ее пальцы бегали по клавишам. - Ого! - Она замерла. - Любопытно.

- Что?

- Да так… Я такое уже встречала: ваше личное дело частично засекречено.

Она продолжила работу.

- Да, верно. - Я догадывался, что это касалось дяди Аиры. Полковника Аиры Уоллакстейна, ныне, увы, покойного. Но объяснять ничего не стал.

- Все в порядке, - сказала Флетчер. - Вы допущены под мою ответственность. Не стоит напоминать, что и вести себя вы должны подобающе. Договорились?

- Конечно.

- Отлично. Мы еще сделаем из вас человека.

Она стянула халат, бросила его в корзину для прачечной и осталась в темно-коричневом комбинезоне, великолепно подчеркивающем цвет ее волос. Я только не понял, сама ли она проявила такой вкус или это заслуга формы.

Я пошел за Флетчер к лифту. Она вставила контрольную карточку в сканер. Прозвенел звонок, и двери лифта разъехались. Кабина пошла вниз. На какой этаж - я не знал, потому что цифры не высвечивались.

Флетчер пришлось предъявить карточку дважды, прежде чем мы очутились на эстакаде, ведущей в просторный гараж.

- Вон моя машина.

Она указала на один из вездеходов. Как она ее узнала, непонятно. По мне, все они одинаковы. Флетчер села в кресло водителя, я устроился рядом.

- Почему здесь такие строгости? Флетчер покачала головой.

- Думаю, из-за политики. Наверняка это как-то связано с Альянсом стран четвертого мира. Мы не можем допустить утечку информации до тех пор, пока они не откроют границы для наших инспекционных групп. Хотя, по-моему, мы сами себе ставим подножку. - Она отпустила тормоза и направила джип к выходу. Когда мы миновали последний контрольный пункт, она, понизив голос, добавила: - Все здесь стали чересчур… осторожными. Сейчас. Агентство и дальше готово сотрудничать с армией, особенно со Спецсилами, но подчас это утомляет. Как будто всех нас заперли в большом сейфе с надписью «Совершенно секретно».

Я задумался. К моей чести, она была на удивление искренна со мной. Мой ответ был осторожен.

- Конечно, как ученый вы правы. Мы должны обмениваться информацией, а не скрывать ее.

Флетчер как будто согласилась.

- Это все из-за доктора Зимф. Она начала свою карьеру с закрытой темы по биовойнам и всю жизнь проработала в обстановке секретности. Видимо, она и сейчас считает, что эти игры необходимы. Но знали бы вы, как это мешает работе! - И неожиданно раздраженно добавила: - Порой мне кажется, что она ни перед чем не остановится. Я ее боюсь.

Доктор Зимф была председателем Экологического агентства. Я удивленно посмотрел на Флетчер.

- А мне казалось, вы ею восхищаетесь.

- Так было, пока она не превратилась в политиканшу. Мне она больше импонировала как ученый.

Я в замешательстве промолчал. Впервые я увидел доктора Зимф в Денвере и был покорен. Поэтому не хотелось слушать о ней такое.

Дорога повернула на запад, потом на северо-запад. Слева от нас металлом сверкал залив Сан-Франциско. Солнечные блики на поверхности воды вспыхивали разноцветными искрами.

- Чудной цвет, - заметил я.

- Залив заражен слизнями, - сухо ответила Флетчер. - Пришлось залить его нефтью и поджечь. Экосистема до сих пор не восстановилась.

- Вот оно что.

- Мы постоянно следим, не появятся ли слизни опять. По-видимому, они уничтожены под корень, но это лишь маленькая победа.

- М - м… Помните, мы говорили о том черве из Денве - ра и вы отметили его ненормальность? Поясните.

- А вы останетесь нормальным, если вас так изуродуют? Вы отстрелили ему глаза, всмятку разбили жевательный аппарат, сломали обе руки. Все это не способствует полноценному мироощущению. Ко всему прочему, у него облезла шерсть, и бедняга потерял всякое ощущение реальности.

- Облезла шерсть?

- Представьте себе. Отчет изъяли, и вы не могли его видеть. И в довершение всех напастей бедная тварь не могла принимать пищу - ее тошнило. Мы решили, что он подхватил какую-нибудь инфекцию, и стали вводить ему герромицин. Тогда его мех начал отваливаться кусками. Отвратительное зрелище: он действительно напоминал розового облезлого червяка, только гигантских размеров.