Дэвид Джерролд - День проклятия

Я кивнул.

- И еще я думаю, что это удерживает всех вместе, - добавила Флетчер. - В прошлом году были случаи, когда люди возвращались к нормальной жизни. Они были растерянны, нуждались в интенсивной терапии, но вновь обретали сознание. За этот год из стада не ушел ни один. Ни один - с тех пор как это началось.

- Расскажите о вернувшихся, - попросил я. - Как им удалось?

- Обычно уход связан с каким-нибудь потрясением. Например, один парень сломал ногу. Боль была такая сильная, что он начал кричать и неожиданно позвал доктора. Была поставлена на карту жизнь, и ему пришлось как-то реагировать. Ни один из типов стадного поведения не подходил. Тогда он извлек кое-что из глубин своего мозга. К несчастью - для него, разумеется, - в его памяти всплыло все, связанное с травмой. Он был вынужден войти с нами в контакт, чтобы объяснить, где и как болит, так что пришлось ему снова воспользоваться самосознанием.

- Вы же можете разрушить стадо, - предложил я. - Переломайте им ноги.

Флетчер рассмеялась.

- Если бы все было так просто, Джим! Некоторым можно вернуть самосознание с помощью шока, но большинство этому не поддаются: они не желают вновь обретать свое «я».

- М-м, - только и выдавил я.

Эта мысль заслуживала всестороннего изучения. Я вертел ее так и эдак, пытаясь понять подтекст и вытрясти из него возможные следствия.

Я остановился и задумчиво посмотрел на стадо. Здесь было еше что-то, недоступное моему пониманию. Это

«что-то» я не мог сформулировать, объяснить и потому злился.

Флетчер присмотрелась ко мне и осторожно спросила:

- Вы думаете об отце? По-прежнему считаете, что он жив? Что он в стаде?

Ее слова вернули меня к реальности. Какое-то время я размышлял, потом отрицательно мотнул головой:

- Нет. Я не могу представить отца потерявшим рассудок. Только не это. Лучше считать его мертвым, теперь я могу в это поверить. Спасибо.

Она погладила меня по шеке.

- Я знаю, Джим, для вас это потрясение. Но гораздо лучше, что вы…

Ее лицо окаменело - за моей спиной что-то происходило.

Обернувшись, я увидел, что к нам направляется высокий плечистый мужчина с широкой грудью, обнаженный, мускулистый, как Геракл. На загорелой коже блестели капельки пота. Настоящий жеребец. Точнее, бык. У него были светлые глаза и весьма решительное выражение лица. А еще он демонстрировал такую эрекцию, что не заметить ее было невозможно.

- Не ваш ли это пропавший ученый?.. - начал было я, но Флетчер оттолкнула меня.

Она шагнула навстречу быку, оскалилась и зарычала.

Он заколебался. Она зарычала снова. Бык начал сникать. Флетчер чередовала рычание со злым ворчанием. Бык попятился. Она ощерилась и закричала:

- На-на-на-на-на!

Бык повернулся и быстро пошел прочь.

- Очень эффективно…

Но тут я заметил, что лицо ее стало пепельным.

- Что случилось?

- Ничего.

- Чушь, - возразил я. - Вы не умеете лгать. Флетчер хотела уйти, но я схватил ее за руку.

- Вы никого не одурачите.

Она выдернула руку, повернулась ко мне спиной и закрыла лицо ладонями; плечи ее подрагивали. Нащупав платок, она вытерла глаза.

- Мы любили друг друга. Я до сих пор не могу спокойно смотреть на него. Особенно… когда он ведет себя так. Простите.

Я не знал, что сказать, поэтому промолчал, взял Флетчер под руку и повел к джипу. Мы сели в машину, но она не заводила мотор.

- Поэтому вы интересуетесь стадом? Она кивнула.

- Я хочу знать, что с ним все в порядке. Я обязана делать это ради него.

- И еще?.. - подсказал я. Флетчер вздохнула.

- И еще я надеюсь понять стадо. И… вернуть его обратно.

Она потерла нос. Глаза ее покраснели.

- Он вам дорог? Она кивнула.

- Он был… не такой, как все. Настоящий мужчина, ласковый и безупречный, как джентльмен. - Она посмотрела на толпу - Иногда…

Фраза осталась незаконченной. Я проследил за взглядом Флетчер.

- Это ведь очень заманчиво. Они живут в своем мире. Наслаждаются и радуются. - И она добавила: - Они, наверное, единственные на планете могут себе это позволить.

- Хотел бы я знать, сколько они протянут, если о них перестанут заботиться. Такие наслаждения - опасная роскошь. Не думаю, что мы с вами когда-нибудь позволим себе так радоваться жизни. Во всяком случае, не скоро.

Она не ответила - смотрела на стадо. Бык нашел себе партнера для дневных развлечений - подростка, не сводившего с него восторженных глаз. Но теперь бык не так возбуждался. Я искоса посмотрел на Флетчер: это была прежняя Флетчер, хладнокровная и решительная.

Джип завелся с пол-оборота, и мы покатили обратно в Окленд. Она молчала, пока мы не доехали до середины моста.

- Можете сделать мне одолжение? - попросила она.

- Конечно.

- Не говорите никому об этом.

- Я там не был.

Флетчер благодарно улыбнулась:

- Спасибо.

Теперь настала моя очередь.

- Между прочим, я бы не хотел, чтобы Дьюк знал о моей… реакции.

Она включила автопилот и оттолкнула от себя руль.

- Об этом он никогда не услышит.

- Спасибо.

Флетчер потянулась и похлопала меня по руке: мы заключили тайный договор. Теперь все о'кей.

Она высадила меня у казармы, помахала на прощанье и пообещала внести мою фамилию в список для свободного входа в лабораторную секцию. Я смотрел ей вслед и думал о том, сколько раз в неделю она ездит в Сан-Франциско. Впрочем, это действительно не мое дело.

Дьюка дома не оказалось, но он оставил записку: «Ложись спать пораньше. Подъем в шесть». На койке лежали новые инструкции. Я пролистал их за едой. Корректировка стрельбы? И ради этого нас выдернули из Колорадо?

Чепуха какая-то. Я лег расстроенный, всю ночь ворочался, слышал голоса. Но они так ничего и не объяснили.

В. Что хторранин носит в коробке для завтраков?

О. Два кусочка ржаного хлеба и Чикаго.

В. Чем хторранин пользуется вместо зубочистки?

О. Отбойным молотком.

Из кислого винограда обычно получается кислое вино.

Соломон Краткий

Утро наступило досадно быстро. Я встал с койки, включил автопилот, покинул свою телесную облочку и пришел в себя уже в джипе - меня разбудил шум. Мы катили по маслянистому потрескавшемуся гудрону Ок-лендского международного аэропорта, где в конце взлетно-посадочной полосы ожидал полностью готовый «Бан-ши-6» с уже ревущими двигателями.

Дьюк подогнал джип к самому вертолету. Зажав уши, я следом за ним взбежал по трапу. Едва мы ввалились, как люк автоматически захлопнулся. Пилот не стала ждать, пока мы займем места, и взялась за штурвал. Я бросил вещмешок и упал в кресло. Дамочка вознесла нас так шустро, что я не успел застегнуть привязные ремни.

Она говорила в микрофон:

- … Ложусь на курс три-пять-два. Можете выпускать своих пташек. Мы подхватим их над заливом Сан-Пабло.