Марк М. Одер - Конец Антропоцена

Мама Арины, Валентина Никифоровна, ударилась в слезы и проплакала часа три кряду, не меньше. Все понимали, что поделать ничего нельзя. Рано или поздно Роберта бы все равно забрали.

Нельзя сказать, что мужа Арина до сих пор любила безумно. Нет, это была любовь, выдержанная временем – тихая, спокойная. Это была та самая любовь, когда ты в муже любишь и мужа, и друга, и брата. Каждую черточку любишь, каждое проявление характера.

Мирон был немного выше Арины – сантиметров на восемь, – но при этом имел довольно обширные проблемы со здоровьем: и высокое давление, и хронический гайморит, и варикозное расширение вен. А самое главное, что Мирон имел лишний вес, из-за которого он даже не мог бегать. И если, положа руку на сердце, у Роберта были неплохие шансы вернуться, с его физической подготовкой, то у Мирона хорошие шансы были бы вернуться, если бы он служил в тылу, на работе, не предполагавшей встречи с врагом. Тем не менее время было такое, что в армию призывали абсолютно всех, поэтому деваться было некуда. И через месяц после начала войны и Роберт, и Мирон уехали в лагеря подготовки, а потом и на передовую.

Война шла своим чередом. Жизнь простых жителей по обе стороны земного шара менялась, и каждый теперь так или иначе ощущал влияние войны на себе. Большинство банков, особенно с участием иностранного капитала, были закрыты. На их месте были организованы временные дополнительные госпитали. В платных клиниках в принудительном порядке также организовали госпитали. И хотя многие владельцы были недовольны, им пришлось смириться с новым положением вещей. В кафе и ресторанах были организованы продуктовые точки, где люди могли покупать хлеб и товары первой необходимости. Какое-то время многие большие магазины работали по-прежнему. И кто мог, конечно же, купил большое количество еды про запас. Интуиция Арины давно подсказала ей запастись и едой, и водой в достаточном количестве, чтобы эта еда просто была и находилась в нескольких местах, где к ним будет доступ у всей семьи. В пятидесяти километрах от Москвы по Каширскому шоссе у них была дача – с огромным подвалом, который Арина заботливо укомплектовала несколькими сотнями банок тушенки, мясных консервов с кроликом, с печенью, рыбными и овощными консервами. Она также закупила, сколько смогла, необходимых медикаментов, теплой и спортивной удобной одежды и обуви.

Какие-то запасы стояли в квартире на Ленинском проспекте, недалеко от метро «Университет». Там Арина также организовала небольшой запас еды и предметов первой необходимости. Еще у нее имелось два охотничьих ружья, газовый пистолет, несколько добротных и удобных топориков, ломов и, самое главное, с десяток различных охотничьих ножей. Арина начала запасаться всем необходимым с тех пор, как ее начали регулярно посещать те странные сны. Поэтому, когда началась война, Арина была абсолютно уверена, что все сделала правильно.

Несмотря на то, что мужа и сына Арины забрали в армию, другим членам семьи также необходимо было принимать активное участие в обороне страны, даже оставаясь на гражданке.

Аринина мама, Валентина Никифоровна, работала в походном госпитале недалеко от дома Арины. Она ставила уколы, капельницы, помогала врачам. Арина же должна была восемь с половиной часов в день помогать собирать различные комплектующие на фронт.

Большинство оружия безусловно, собирали на заводах, но, учитывая масштабы развернувшейся войны, прежних заводских мощностей не хватало. Так что помощь была нужна всегда. Оружия необходимо было собрать много.

Работа была разная. В иной раз необходимо было укомплектовать аптечку для бойца, в другой раз – паек или еще что-то. Но работа была постоянная, и ее всегда было много.

За то, что и Арина, и ее мама работали, а на фронте воевали два члена семьи, на всю семью выдавали достаточно большое количество еды. И никому не приходилось голодать.

Через какое-то время, наработав связи, Арина смогла достать костюмы химзащиты на всю семью, а также достаточное количество бензина про запас. На заправке бензин можно было залить раз в две недели и строго по карточкам. Арина понимала, что если придется бежать из Москвы, то бензина необходимо будет много.

По прошествии трех с половиной месяцев в Москву вернулся муж Арины. Вернулся не сам. Их с сыном разделили после лагеря подготовки. Роберта отправили в сторону Белгорода, а Мирона – в сторону Выборга. Арина каждый день ходила в мобильную информационную часть. И если о Мироне первые полтора месяца были вести, то о Роберте вести прекратились почти сразу же.

Мирона вернули в родную Москву в совершенно ужасном состоянии. Арина не зря беспокоилась о муже. Мобильность и скорость передвижения были у него на самом низком уровне. Поэтому, когда их часть попала под минометный обстрел с одновременной бомбардировкой сил коалиции с воздуха, шансов выжить у него было немного. Ему, что называется, повезло. «Повезло» выглядело следующим образом: осколочное ранение в живот; разрыв селезенки – в результате попадания осколка; переломы обеих ног; пневмоторакс правого легкого вследствие перелома трех ребер; контузия головного мозга и контузия глазного яблока. Арина читала диагноз и невольно удивлялась, смотря на мужа: как же он еще жив остался?

Муж Арины был достаточно сильным, поэтому боролся и отчаянно цеплялся за жизнь. Первые две недели после возвращения Мирону надлежало пробыть в военном госпитале, находившемся на Щукинской улице. Поскольку это было на другом конце Москвы, Арине пришлось ездить к нему на автомобиле. Она делала это каждый день. Чтобы бензина хватило, отчиму Арины, Владлену Митрофановичу, пришлось тоже заправлять свою машину, а затем сливать бензин в машину Арине.

Мирону сделали операции на ногах, зафиксировали ребра, пролечили, как могли, и через две недели попросили забрать пациента домой, поскольку госпиталь был переполнен. Арина договорилась с врачами, чтобы Мирона перевезли домой на «Скорой». С переломанными ногами да после операции в обычной машине это было бы крайне сложно сделать. Медики дали ему с собой запас медикаментов и обезболивающих на неделю и подписали выписку и приказ, в котором говорилось, что Мирону, как военному, положено усиленное питание, дополнительные медикаменты, а также обязательный уход родственников, поэтому рабочие часы Арины и ее матери сократили, чтобы они могли ухаживать за больным самостоятельно, не привлекая к этому медицинские учреждения.

С этой выпиской и приказом Арина направилась в филиал Нового военного министерства по взаимодействию с населением и бойцами во время Третьей мировой войны. Бумагу от врачей там приняли неохотно, но тем не менее подписали, благодаря чему Арине сократили рабочий день до шести часов, а ее матери – до четырех с половиной. Сократили, не урезав при этом паек, а увеличив, с учетом прохождения лечения раненым бойцом дома.