Хейк Кёниг - К югу от Рая

Группа: Альфа В

Номер в группе: 02809Е

Галактика Млечный Путь

Пояс Ориона

Звезда спектрального класса G2V Солнечная

Планета Земля

Евразийский континент, территория Восточная Карелия

Западное побережье Ладожского озера

Община Ладога

Апрель 2048 года по стандартному времени Вселенной 02809Е

‒ Послушай меня, принцесса, мне нужно будет отлучиться. Совсем ненадолго, правда…, а ты побудешь пока с дедом Митричем, – Костя стоял перед дочерью, преклонив одно колено к дощатому тротуару и бережно сжимая её хрупкие детские плечики в своих широких заскорузлых ладонях, ‒ пообещай, милая моя красавица, пока я не вернусь, слушаться во всём дедушку, хорошо?

‒ Хорошо, папочка! – ответил ребёнок и часто закивал головой, ‒ только ты не долго будь и скорее возвращайся, ладно?

‒ Ладно, мой малыш! – сказал Костя, улыбнулся и, задорно прищурившись, подмигнул дочке, ‒ непременно вернусь!

Он лёгким движением руки взъерошил непослушную копну дочкиных волос, нежно прикоснулся губами к бледной коже её высокого детского лба и бодро поднялся с колен, потянув следом за собой ремень лежавшего на земле старенького, но надёжного автомата АКС-74.

Чуть поодаль стоял дед Митрич. Старик в задумчивости хмурил брови, отчего лицо казалось ещё более морщинистым и старым. За его спиной прятался худощавый, бледнолицый, с длинными спутанными светло-русыми волосами, паренёк, на вид лет пятнадцати. Совсем недавно он с небольшой группой беженцев прибился к общине, спасаясь бегством из Суходольского поселения, разорённого чужаками, пришедшими с юга.

Костя бросил на подростка полный решимости взгляд, на секунду закрыл глаза и поднял на уровень своей груди ладонь, крепко зажатую в кулак, выражая таким образом пареньку свою всецелую поддержку.

‒ Не дрейфь, пацан! Всё будет «зер гуд»! – весело сказал юноше Костя и обратился к старику, ‒ Митрич, давай-ка отойдём, потрещим по-взрослому.

‒ Давай потрещим, коли есть о чём, ‒ согласно кивнул Митрич.

Они вышли за калитку и, отмерив по проселочной дороге изрядное количество шагов, остановились.

‒ Слушай, Митрич, прошу тебя, что бы ни случилось, присмотри за дочерью, ‒ попросил Костя, поглядывая на юг, где на расстоянии всего в пару километров от посёлка, в абсолютной тишине, опускающейся на пролесок серой ночи, за редкими стволами деревьев, всё ярче разгоралось странное желтоватое свечение.

‒ Присмотрю, отчего ж не присмотреть, ‒ пообещал Митрич, хлопнул себя по бедру, выбивая застарелую пыль из полы потёртого ватника и с уверенностью добавил, ‒ да ты не переживай за дочку, всё хорошо будет! Главное сам не подставляйся! Пуля ведь дура, как молва говорит…

‒ Непонятно, чего ждать от этих чужаков, ‒ Костя в эмоциональном порыве развёл руки в стороны. ‒ Глава не оставляет надежды попытаться договориться с ними. А по мне, так прежде надо разобраться, кто они вообще такие. А главное, как без ущерба для себя пересекают «Полосу отчуждения»? Мы за все годы после Великого Падения, вдоль всей его границы, от мыса Марьин нос и вплоть до Ласкового пляжа проходили туда и обратно не единожды. Всё до миллиметра прощупали! Нет там проходов! Везде фон такой – мама не горюй. Знающие люди говорят: ширина полосы до шестидесяти километров на юг уходит, а где и более!

‒ С недобрыми они намерениями тут, ‒ с грустью в голосе сказал Митрич и покачал головой, ‒ слышал ведь, что беженцы из Суходолья рассказывают…, чужаки людей силой угоняли, а кто противился сверх меры, убивали на месте! Боюсь, с ними договориться не получится!

‒ Посмотрим, чем чёрт не шутит, пока Бог спит! Не получится, так по зубам настучим, чай и мы не из соломы сделаны! Ты вот что, Митрич, если вдруг жарко станет, дочь мою, Милену, в охапку и в погребе схоронись! А лучше в лес, к озеру уходите! Там, дай Бог, на Коневец переправитесь, к духовникам. Правда, на озере лёд уже хлипковат, но для пешего хода он ещё крепок.

‒ Не переживай, Константин, дочь твою в обиду не дам! Иди с Богом и постарайся себя сберечь!

‒ Ну и ладушки!

Они пожали друг другу руки и Костя, закинув автомат за спину, поспешно зашагал к пролеску. Митрич ещё немного постоял на просёлочной дороге, провожая взглядом уходящего к пролеску человека, и вернулся обратно к своему дому. Он устало плюхнулся на приталенную у покосившегося забора скамейку и прикрыл глаза.

‒ Зачем они все туда идут? – взволнованный голос юноши заставил старика вздрогнуть от неожиданности, ‒ там же чужие! Людям не надо туда идти! Всем нам надо уходить отсюда! Бежать, скорее!

‒ Успокойся! ‒ прикрикнул на него Митрич и потянул паренька за рукав, ‒ успокойся и присядь! Напомни старому, как тебя зовут-то?

‒ Миша…, ‒ ответил тот, и осторожно, с видимой опаской, присел рядом.

‒ Послушай старика, Миша! Наши мужики не лыком шиты, и вооружены отнюдь не палками. Да и наш глава общины ‒ чай не дурак! Понимает, как нужно поступать в данной ситуации! Поэтому, отставить панику! Лучше посиди спокойно, дух переведи.

На скамейку с правой стороны от Митрича, по-детски неуклюже перебирая ручками и ножками, взобралась Милена и удобно примостившись под боком, прижалась щекой к прохладной ткани рукава стариковского ватника.

Они сидели в полном молчании, всматриваясь в южный пролесок на противоположной окраине посёлка, где за обширной линией лишённых листвы деревьев, разгорался ярким и одновременно мягким, пульсирующим свечением желтоватый свет. На общину надвигалось нечто большое и бесформенное, с подсвеченными, неясными очертаниями, при этом не издавая ни единого звука. Лишь сумеречный шорох стылого весеннего леса, да гомон собравшихся вдоль оград собственных домов, жителей, нарушал эту странную тишину.

Свет за пролеском вдруг замер, перестав разгораться и испускать жёлтые блики. Только беспокойно колыхающиеся ветви черных деревьев заставляли неохотно отзываться расплескивающимся мерцанием это странное и чужое свечение. Время потекло медленно и размеренно. Митричу даже на миг показалось, что всё навеянное тревожным ожиданием позади, и худому уже не суждено случиться, как вдруг тишина взорвалась яростными звуками разгорающегося боя.

Миша испуганно вскочил на ноги. На его лице явственно отобразилась маска неистового страха. Он глубоко и часто задышал, ошалело озираясь по сторонам, а в следующую секунду резко сорвался с места и стремглав бросился в противоположную от пролеска сторону.

‒ Стой же, полоумный! Куда ты?! – закричал дед Митрич и бросился было за ним вдогонку, но вовремя остановился, осознавая, что прежде выдохнется, чем догонит его.

Парень пробежал метров сто, остановился, резко развернулся к старику и неистово замахал руками.