Денис Ранюк - Мутация. Начало

Василия я нагнал уже внутри бокса. Тот резко обернулся, но узнав меня, расслабленно выдохнул и заулыбался.

– Чего Толстуха орала? – спросил я

– Опять наехала, что сроки затягиваю. – Улыбка Василия сразу померкла. – Даня, там кошмар с проводкой. Машину топили раз десять, а я должен из говна и палок собрать новую косу. Совсем рехнулась дура.

– Не спорю, дура полная, – подтвердил я, – но тебе еще подвеску делать, а там вообще мрак.

– Иди ты, – отмахнулся электрик, – Со своими железками сам разбирайся.

И я пошел. Переодеваться. День обещал быть не простым. Наличие коробок с новыми запчастями на это указывало совершенно однозначно. Отлынить не получится.

– Видел клячу на площадке? – спросил Василий, когда я переоделся и вышел покурить в знак начала трудового дня.

– Как-то не обратил внимания, – признался я. – Что за кляча?

– Выйди и глянь. Её за мусорный бак выгрузили. Хотя надо было на свалку утащить.

Я вышел из бокса и глянул в указанном направлении. За большим мусорным пухто спряталась «буханка». Когда-то она возила рыбаков и охотников, а еще раньше какого-нибудь совхозного председателя. Но сейчас машина представляла собой совершенно печальное зрелище. Грязная, ржавая, без фар и на спущенных штатных колесах.

– Это чья? – почесывая в затылке спросил я у Василия, дымящего сигаретой.

– Да хрен бы ее знал, – ответил тот, улыбаясь не без ехидства. – Кому-то понадобилось воскресить это корыто. Так что работенки тебе прибавится в ближайшие пару недель. А Петя Шпакля и вовсе чуть не упал, когда увидел всю эту ржавчину.

– Ты не скалься, уверен, там и электрику есть над чем голову поломать, – шутливо осадил я товарища.

– Это «буханка», там проводов не много, – парировал он. – Плевое дело.

Мы бросили окурки в банку с водой и разошлись по рабочим местам. А то, чего доброго, Толстуха выползет из своей конуры и облает нас уже двоих.

Работалось легко. Я всегда быстро втягиваюсь в процесс и даже забываю о перекурах. Сегодня моим пациентом был «Патруль» девяносто лохматых годов. Заказчик хотел модернизировать подвеску, но долго тянул с покупкой новых запчастей. Теперь же все рычаги, сайлент-блоки и амортизаторы приехали. К тому же, в отдельной коробке лежали запчасти для капитального ремонта двигателя и коробки передач. Так что возни ожидалось много, но такая работа мне в радость.

Перекур я устроил ближе к полудню. Выйдя под жаркие солнечные лучи, я столкнулся с мрачным Василием и нашим кузовщиком Петром по кличке Шпакля. Оба они что-то обсуждали у «буханки». Петр озадаченно чесал в затылке. Его комбинезон был покрыт слоем шаклевочной пыли, что говорило о его плотной занятости небольшим внедорожником Сузуки Джимни, пригнанным в прошлый четверг.

Я присоединился к обсуждению потрепанной жизнью машины, с сочувствием поглядывая на кузовщика. Ему предстояло неслабо так покорячиться с этим железным трупом, чтобы привести его в божеский вид. Мы курили и вяло перешучивались. Тема разговора сама собой плавно свернула в сторону гуляющих по миру мутантов.

– То есть это когда-то были обычные люди, а теперь превратились хрен знает во что? – предположил щуплый Петр, водя ладонью по ржавому боку «буханки».

– Слышали про вирус? – спросил Василий. – Это что за штука такая, что людей так коверкает? Неужели с нами такое же может быть?

– Мне кажется это какие-то американские эксперименты опять, – предположил кузовщик. – Или китайские. Вечно оттуда всякая пакость лезет.

– Если оттуда, то чего границы не закрывают? – задал резонный, в общем-то, вопрос Василий. – У нас ведь тоже эти бродят. Народ поговаривает, что их быстро отлавливают и куда-то увозят. Видать изучают. Препарируют.

– Да, народ чуть ли не в каждом дворе их видел. – подтвердил Петр, – И менты, вон, носятся, как угорелые. Значит много у нас этой заразы. Только по телевизору говорят, что опасаться нечего, случаи единичные и скоро все само пройдет.

– Ага, у нас все само проходит, – усмехнулся Василий. – Как триппер – капать перестало, значит прошло. Целая страна вот так взяла и «прошла», а мы сидим, лопухи развесив. Даже лапшу уже не снимаем. Привыкли.

– Началось, – выдохнул Петр. – Завел старую шарманку. Тебе что, живется плохо? Квартира есть, машину, вон, новую купил, жена, ребенок.

– Ну, да, жену и ребенка мне президент лично выделил, – захохотал Василий. – Спасибо ему огромное. Только машина моя в кредит на пять лет. Хорошо хоть квартира от родителей досталась. Да и то пришлось им дом в деревне покупать, чтобы разъехаться. А так, в ипотеку бы пришлось лезть на четверть века. Здорово.

Я слушал вполуха. Ничего нового от моей компашки услышать я не ожидал. Все эти россказни говорены-переговорены на сто рядов. Вступать в ненужную полемику не хотелось. У каждого своя правда.

Словно в подтверждение слов кузовщика, совсем близко завыла сирена. Василий аж вздрогнул от неожиданности.

– Ладно, побалакали, и будет, – резюмировал я. – Продолжим вечером, когда Толстуха уйдет.

И вновь прохлада бокса, грязное брюхо «Патруля» и куча матюков, которые я привычно складывал на гайки и болты, что упорно не желали выкручиваться. Но такова тяжкая доля механика. Тем более, что я тут и за моториста, посему забота о всех сношениях с движком тоже на мне. Но, повторюсь, работа мне реально нравилась. Особенно если Толстуха не подгоняла.

Отработавшие свое элементы подвески я складывал в железную тележку. Мы с мужиками собирали всякий лом и раз в две недели вывозили его в металлоприемку. Копейки, если посчитать, но общая копилка постепенно заполнялась и к концу года мы делили все нажитое на троих. Выходила новогодняя премия, которую мы платили сами себе. За что было бы не лишним поблагодарить и Толстуху, как бы парадоксально это не звучало. Она не совала нам палки в колеса и в долю не лезла. Да и не зачем ей это? Бездетная баба, живущая в свое удовольствие на солидную зарплату и более, чем внушительное наследство. Её брат Сергей, вложился в этот автосервис, а она свою долю прожигала, как хотела. Впрочем, это ее дело.

С подвеской я провозился до шести вечера. Пропустил почти все перекуры – так увлекся. Если бы не Василий, я бы и до ночи колупался.

– Ты чего, на трудовой подвиг нацелился? – поддел он меня. – Толстуха укатилась, можешь больше не стараться. Но мы скажем ей, что ты пахал, как вол. Может, мадам приголубит смазливого мазуту.

– Мадмуазель, – поправил я его, не обращая внимания на колкость. – Она – мадмуазель. Если предложит близость, я сразу соглашусь. Потом займу ее место и буду подгонять вас кожаной плеткой. Особенно тебя. Точнее, только тебя.

– Почему это только меня? – возмутился Василий.