Максимилиан Жирнов - Темная дорожка

Покончив с укладкой вещей, Кларенс вскрыл упаковку с «убедителем», напоминающим старинный электрошокер. Такая же ручка, кнопки, только вместо электродов – полупрозрачные зубчики излучателя. На дне коробки лежала маленькая книжечка – руководство по эксплуатации. Кларенс пробежал ее взглядом, повертел прибор и сунул его в рюкзак.

Потом Кларенс долго размышлял, держа на ладони две похожие на карандаш ракеты, У одной носик был окрашен в синий цвет, у другой – в красный. Обычная и ядерная, вернее, аннигиляционная. Какую взять с собой в незапланированный поход? Пригодиться может любая, в запасе их достаточно, вот только на проходной они, скорее всего, вызовут подозрение. В конце концов Кларенс вщелкнул во встроенную в разрядник пусковую установку ядерную ракету. Пусть будет. Мало ли когда понадобится самое мощное на Флегетоне оружие?

Прикрыв глаза, Кларенс съежился на жестком сидении старенького автобуса. От дробного рыка изношенного мотора дребезжали зубы, в салон летели выхлопные газы. Голова разламывалась. Наконец взвизгнув тормозами, передвижная душегубка остановилась возле желтого трехэтажного здания, украшенного высоким шпилем

Кларенс распахнул плечом тяжелую деревянную дверь, и застыл на пороге, в изумлении раскрыв рот. Стены и потолок были расписаны романтическими сценами в стиле «морская жизнь». В центре древний корабль с фигурой полуобнаженной девушки на носу гордо танцевал на волнах, даже не думая спускать паруса перед лицом начинающейся бури. Справа, выложенный разноцветными камнями, пароход бесцеремонно вспарывал океан высоким прямым носом. Жирный черный дым стлался из трубы, пятная украшенные белыми барашками волны.

Над единственной работающей кассой стилизованные буквы желали пассажирам «светлого пути и темной дорожки». Любопытное напутствие. Кларенс внимательно изучил расписание, наклонился к окошку и спросил билет второго класса.

– Нет второго! – ответил резкий женский голос за занавеской. – И первого нет! Только третий. Скажи спасибо, что двухместные каюты остались!

– Ничего себе, сервис!

– Не твое дело, лунатик! Берешь? Удостоверение!

Кларенс сунул в окошко запаянную в пластик карточку и деньги. Невидимая кассирша долго звякала монетами и шуршала бумагой, ругалась, наконец, швырнула билет так, что он свалился с полочки и, кружась, упал на пол.

– Каюта пятьдесят четыре, нижнее место! Касса закрыта на перерыв!

Из окошка вылетели деньги. Кларенс хотел возмутиться, но, в конце концов, нервы дороже. Он смиренно подобрал валявшийся на выскобленном добела мраморном полу жалкий листок бумаги, забрал сдачу и направился к причалу.

Справа от морского вокзала высилось огромное сооружение, к которому примыкал трехметровый металлический забор. Возле распахнутых ворот стоял служащий в отутюженной синей форме с серебряным шевроном на рукаве. Он быстро глянул билет и махнул рукой в сторону большого судна, недавно выкрашенного белой краской.

– Второй причал! Светлого пути и темной дорожки!

– Спасибо, – сказал Кларенс, – ну и хам сидит в кассе. Ругается, швыряет деньги на пол. Я понимаю, война, но должны быть хоть какие-то рамки.

– Одну минуту. Подождите, пожалуйста.

Служащий потянулся к телефону. Управляющий появился, как из-под земли – маленький краснолицый мужчина. На нем была та же форма, что и на его подчиненном, только вместо шеврона на обшлагах поблескивали две золотые полосы.

– Моя фамилия Турен, я управляющий портом. У вас претензии? Я весь внимание.

Кларенс вкратце рассказал свои злоключения.

– Сегодня смена Катти, – сказал Турен и почесал седеющую макушку. – Она вежливая и обходительная девушка. Не знаю, что с ней произошло. До отплытия два часа, пойдемте со мной, разберемся.

В помещении кассы было темно. Управляющий щелкнул выключателем, и небольшую комнату залил печальный желтоватый свет ламп накаливания. Мягкий стул, стол с кассовым аппаратом, телефон, бланки билетов и огромный, в рост человека, сейф – вот и вся нехитрая обстановка. И никаких следов Катти.

– Все правильно, – сказал Кларенс. – Кассир сказала, что уходит обедать.

Турен вытаращил глаза.

– Да вы что? Мы работаем без перерыва! Технические, конечно, есть, но Катти должна была бы вернуться.

– Код сейфа 432513?

– Откуда вы знаете? – поразился управляющий.

– На бумажке написано! Открывайте немедленно!

Управляющий нажал кнопки, потянул ручку и едва успел подхватить выпавшее тело. Чуть синеватый цвет кожи говорил сам за себя.

– Это Катти! – заголосил Турен. – Боже, она мертва!

Кларенс осторожно положил хрупкую, удивительно легкую девушку на пол и приложил пальцы к шее. Пульса не было. Но какое-то смутное чувство, от которого сердце покрылось ледяной коркой, говорило, что не все потеряно.

– Вызывайте медиков, или кто там у вас есть! Быстро! – его голос вместо тягучего, с ленцой, стал похож на наждачную бумагу.

Турен метнулся к телефону.

Кларенс встал на колени, положил на грудь девушке руки, и несколько раз резкими толчками надавил, прогибая грудную клетку. Раз… два… тридцать! Запрокинул Катти голову, прижал свои губы к ее губам и пару раз выдохнул воздух в легкие – сейчас не до гигиены. Снова надавил на грудь. Повторил процедуру. Еще и еще. И вдруг кожа чуть порозовела. На шее забился слабый, едва уловимый, но все более четкий, ощутимый пульс. Кларенс повернул девушку на бок, схватил со стола бланк и поднес к ее полуоткрытому рту. Тонкий лист бумаги едва заметно задрожал – есть дыхание!

Лицо управляющего побелело, губы беззвучно шевелились. Кларенс, задыхаясь, вытер ледяной пот со лба.

– Вам тоже реанимацию сделать? Что встали столбом? Помогайте же!

Турен не успел сдвинуться с места. В коридоре затопали, и в комнату влетел молодой человек в белом халате – очевидно, фельдшер.

– Была остановка сердца! – сказал Кларенс и без сил плюхнулся на стул. – Есть рестарт!

Медик достал из чемоданчика шприц, перетянул руку девушки жгутом и быстро сделал укол. Внезапно Катти со свистом втянула воздух и с ужасом уставилась на управляющего огромными глазищами. Турен помог санитару уложить ее на носилки.

Фельдшер обернулся и сказал:

– Повезло. Еще двадцать минут – и было бы поздно.

– Наверное, Вы имели в виду пять минут? – отозвался Кларенс.

– Мозг умирает через полчаса после наступления клинической смерти. Это прописная истина.

– Счастье, что с анатомией у нас с вами все одинаково, – сказал Кларенс, вытирая со лба ледяной пот.

Турен вышел вместе с медиками. Через некоторое время он вернулся в сопровождении двух дюжих мужчин в незнакомой темно-синей форме.