Александр Козин - Enclave

Никто не знает, кто нанес первый удар. Кто-то говорит, что первый был выживший из ума русский президент, кто-то – что оборзевшие вконец американцы. Да и какая теперь разница? Этот город небольшой бомбанули гуманно. Так, уронили пару бомб, да и все. Все чистым осталось, никаких следов ни химического оружия, ни тем более оружия ядерного. Оно и понятно – Европа рядом. Не хотели добрые соседи никаких сюрпризов, все чисто-гладко прошло. Вот только вся электроника погорела кругом. Связи не было совсем. Те, кто ушел к границе, не возвращались. Ходили слухи, что область окружена со всех сторон войсками НАТО и никого никуда не выпускают.

Район у реки остался почти нетронутым, обвалилась пара домов, да в центре общины воронка от бомбы метров двадцать в диаметре. В ней – импровизированное озеро. Как разольется река, отступит, там бассейн получается на потеху детворе. Народ в домах уцелевших живет, где-то даже свет есть иногда. Нашлись в развалинах строительного магазина неподалеку и генераторы, и проводка всякая. Беда в том, что топлива нет. Дефицит страшный, изредка у приходящих барыг пару-тройку литров дизеля можно купить. Но есть и альтернатива – остатки солнечных батарей, солидный UPS мощностью пару киловатт и куча светодиодных ламп – все из того же магазина неподалеку. Так что свет какой-никакой есть. Главный здесь – Николай Иваныч, бывший вояка, мужик колоритный. Похож на Чапаева, усат, хитер и легко может стать героем анекдота, ибо случаев забавных тут немало. Хотя жизнь свою в общине начал он совсем не смешно. Когда только люди это место заселять начали, повадились к ним всякие элементы криминальные шастать, жратву вымогать да дела нехорошие творить. И в эту нелегкую пору заявился сюда наш «Чапаев». Причем никто точно не знает, откуда он, что с его родственниками стало и так далее. Служил вроде где-то на границе да после конфликта сюда вернулся, в родные пенаты. Окинул он хозяйским взором это место обжитое, самодельным забором обнесенное да с одной стороны рекой прикрытое, и с ходу предложил план обороны. Усатая рожа его приглянулась проживающим, и они согласились наконец дать решительный отпор зловредным соседям. Забор укрепили, единственное место, через которое можно было войти, снабдили крепкими воротами, а самое главное – соорудили в режиме абсолютной секретности яму, хитро замаскированную. Нападавшие, естественно, тоже прознали про укрепления и приехали «в гости» на самом настоящем БТР, чудом уцелевшем после конфликта. Из люка его торчала довольная башка бандита по имени Волына, известного в округе ублюдка. И все вначале шло для нападавших хорошо, БТР доехал до ворот, местные не сопротивлялись, но внезапно грянул взрыв, БТР провалился в яму, наполненную какой-то смесью, которая, как выяснилось, отлично горела. Бахнул первый выстрел, яма вспыхнула, Волына выскочил из машины, но бахнул второй, и на одно отверстие в голове храброго главаря стало больше. Нападавшие смешались, бросились отступать, но с другой стороны их встретили автоматными очередями несколько нанятых человек из соседних селений. В результате ушли немногие, да за их поимку пообещал Николай Иваныч гору патронов, так что вскоре большинство членов банды Волыны отправились на встречу с ним. Наш герой стал человеком уважаемым в округе, обрел власть в общине и ввел довольно строгие порядки. Во-первых, регулярное обучение военному делу даже баб и стариков. Во-вторых, круглосуточное дежурство по периметру. В-третьих, попасть в общину стало непросто, надо было доказать свою нужность и адекватность, причем ответ держать перед самим Николаем и несколькими выбранными личностями из числа старожилов. А вскоре в небе начали появляться самолеты с неопознанными знаками, принадлежавшие какой-то гуманитарной организации. С них стали падать… нет, не бомбы, а ящики с гуманитарной помощью, в основном с едой и медикаментами. Таким образом стало понятно, что где-то люди уцелели и даже готовы помогать выжившим. Только странно было то, что никакие уцелевшие приемники, ни спутниковые, ни наземные, не принимали никаких сигналов от дальних соседей. Добычу содержимого ящиков поставил в ряд первоочередных задач Николай Иваныч, и в этом деле люди из общины преуспели. Конечно, попасть в число жителей «Московской» (так по имени улицы стали называть общину) хотели многие. Все-таки порядок да и пусть относительная, но справедливость ко всем живущим были далеко не везде. Да, кругом были еще поселения, но «Московская» была самой лучшей. Да еще и самой вооруженной. Непонятно, откуда привозили какие-то хмурые люди множество боеприпасов, но этих людей брали в общину сразу, они были отличными стрелками, все с военной выправкой, к самому Николаю Иванычу относились как к командиру. «Это сослуживцы мои», – коротко ответствовал он на вопросы местных жителей. Благодаря этим людям нападения на общину прекратились полностью, нападавших истребляли быстро и полностью.

Санька этот, пацан пятнадцати лет, был сыном учительницы физики и какого-то мужика, скрывшегося за горизонтом сразу после того, как мальчик появился на свет. Через двенадцать лет Сашкиной жизни грянула война, но он вместе с матерью уцелел, на даче был вместе с ней. Вообще, многим повезло, в воскресенье народу в городе было мало, большинство на дачах, в лесах или на море были, потому и выжили. Ну да не об этом речь сейчас. В общем, когда открыл Сашка для себя учебник химии, захотелось ему практики в создании взрывчатых веществ. И смешал он первый в своей жизни состав. Но пошло что-то не так, вдруг запузырилось все в ведре, начало нагреваться оно. Сашка, естественно, струхнул, вылетел из своей «лаборатории», коей служил ему сарай со стеклянной тарой, помчался он в сортир, который был неподалеку, и быстро слил все в очко. Все бы ничего, да зашел туда после него дядя Паша, «правая рука» нашего Николая Иваныча и заслуженный снайпер общины по совместительству. Зашел туда дядя Паша, по привычке присел на стульчак и закурил сначала. А спичку горящую вниз бросил… Громыхнуло. Взлетел дядя Паша метра на два, крышу, естественно, головой пробил, да на голове каска, к счастью, была, ибо шел дядя Паша с дежурства.

Да и крышей это картонно-фанерное покрытие назвать сложно, так, вид один.

– Где этот сучонок? – сиплым голосом вопросил он после того, как откопали его и отмыли. – Где он? Я ему сейчас оторву все, что у него болтается!

– Нет его нигде, Паша, – отозвался Николай Иваныч, – как поймаем, я ему сам всыплю по первое число. Ты, главное, лежи, не двигайся!