Николай Зайцев - Чёрные короли. Свинцовые небеса

– Ну ты… – слова у него подходящего не было, не сразу нашел, – лейтенант! Хоть бы не портил момент!

Я не успел ответить. В разговор влез задумчивый новобранец. Кадык на его шеи смешно дернулся. Цыпленок, да и только. Доходяга. Даже синий такой же.

– А их есть можно?

Капрал поперхнулся. Задумчиво сдвинул пилотку на макушку дулом огнеметом и на всякий случай переспросил:

– Это падальщиков-то?

– Ага.

– Протеин! – обрадованно засопел здоровяк и потянулся вперед, желая сделать первый шаг к обгоревшим тварям.

– Стоять! – оборвал его капрал. – Они товарищей наших жрали!

– А теперь мы их!

– Так можно или нельзя? – спросил с большой надеждой новобранец у меня и посмотрел печальными глазами. Я вздохнул. Странная троица. Взять того же капрала: мундира нет, тельник разорван, весь в саже, синяках и царапинах. Зато в пилотке. Самоуверенность так и прет. И дело тут не в огнемете. Не в седых бакенбардах. Что? Транспортник разбился, и ты непонятно где в джунглях? Ерунда. Сейчас все решится. Это же армия! Здоровяк с плазменной винтовкой ему под стать. Знай улыбается, скаля огромные белые зубы. Для полного счастья ему как раз поесть не мешает. Появились из ниоткуда. Устроили истребление фауны. Что теперь местные жители скажут? Конечно, солдатам чихать до дипломатии.

Я с надеждой посмотрел на новобранца.

Пожалуй, самое слабое звено. Поможет разобраться в происходящем. С него и начну.

– Кто офицер?! – привычно рявкнул я. Мальчишка смешался и вжал голову в плечи. Только сейчас я заметил у него в руках нелепый топор. Не аварийный, привычно оранжевого цвета, а какой-то аборигенский: с вытравленным по железу знаками, с перьями на топорище и цветными веревочками. Весьма странное оружие. Особенно в руках космического рейнджера.

– Я спрашиваю: кто офицер?

– Вы, – неуверенно ответил новобранец. Лицо его исказилось, и он неожиданно заплакал, выронив топор в грязь.

Я растерялся. Капрал осуждающе покачал головой и чуть приобнял пацана, говоря мне:

– Что ты от него хочешь?

Такого хамства я снести не мог. Поэтому, решив, проигнорировать старика, обратился к здоровяку:

– Офицеры есть?

– Ага, – радостно улыбнулся рядовой. Я облегченно перевел дыхание, машинально приглаживая хохолок справа у затылка, – всегда торчит, как ни стригись. Проверил, застегнута ли пуговица на воротнике. Посчитал, что привел себя в полный порядок: грязь все равно не счистить. Теперь готов к встрече полностью. Наконец-то все решится. Выходит, ошибся и не с того начал. Мог бы время сэкономить. Хорошо, когда ситуация под контролем, и старшие офицеры уже решают сложные вопросы.

– Где? – спросил я, сердито хмуря брови, а сам попытался вглядеться в мокрые деревья и найти среди стволов штаб. Чутье подсказывало: парни с лампасами рядом. Не удивлюсь, если парочка наблюдает за нами в бинокль и тихо давится в смешках.

– Здесь, – здоровяк улыбался во все тридцать два зуба. Я с непониманием смотрел на него. – Да ты у нас и офицер.

Я долго справлялся с заминкой. Солдат похлопал меня по плечу и сделал шаг вперед, глядя на побоище. Покряхтел то ли восхищенно, то ли недоуменно. Поприседал, разводя руками, создавая ракурс объема, спросил, не выдержав:

– А ты зачем на себя атаку шиши спровоцировал?

– Кого? – не понял я, не сразу приходя в себя: мир рушился – нет штаба – нет старших – из офицеров только я.

– Шиши, – здоровяк повернулся ко мне и снова расплылся в улыбке, – стаей они кого хочешь загрызть могут. Мы на базе от них только огнеметами и спасаемся, когда они помойки оккупируют. Не пойму: ты же один был против стаи? Зачем так рисковать? Или повод серьезный?

Капрал кашлянул и принялся сбивать с уха засохшую глину. Видно, мои действия проняли и старика, но в беседу он предпочел не вклиниваться.

Я замялся, подыскивая веский и серьезный повод:

– Да тесак хотел у своего сержанта снять и с груди наклейку с именем отодрать, – мой ответ никого не вдохновил. Ветеран равнодушно смотрел на меня и тер очищенное от грязи место. – Для отчетности, – подумав, добавил я, сжимаясь под пытливым взглядом старика и чувствуя неловкость.

– Ага, – солдат кивнул. Такой вариант его устраивал. Отчетность в армии святое. Он отошел от нас метров на семь и вернулся довольным. Протянул мне тесак в чехле.

– Рукоять немного оплавилась, – опечалился он, – и с наклейкой беда. Обгорела сильно.

Я принял предметы. Прочитал на клочке материи начальные буквы имени Дж… И прислушался к себе.

Ничего. Молчание. Вздохнул.

– Вот что… морячок, – начал бывалый капрал, который устал от нашей бесполезности, – давай без амбиций. Мы тебе не подчиняемся. Но ты можешь пойти с нами.

– Вы меня зарыли, – напомнил я и засопел от негодования.

– Так то не со зла! – развел руками старик. – Не взыщи. Нойдманы шастали. Передовой отряд за нами увязался. После сражения из восемнадцати нас только трое осталось. Дрались почти голыми руками.

– А потом я нашелся винтовку! – радостно сообщил здоровяк. – Случайно!

– И вовсе не случайно, – загорячился капрал, – я знал, где примерно должны быть боеприпасы. Вот и привел отряд к месту.

– Знал он! – хохотнул рядовой. – Нойдманы, видно, тоже знали. Сориентировались на месте и тоже нашли винтовки. Хорошо, что плохо стреляют.

– Плохо? – изумился старик. – Почти всех выкосили!

– Да где там. Половину точно с собой в плен увели. Теперь запытают. Я стрелял несколько раз по нашим, но не достал – далеко.

Новобранец заплакал. Дождь смывал слезы. Гримасы страха и отчаяния оставил. Я содрогнулся.

– Лучше бы все полегли, – согласился капрал. – Нойдманы – звери.

– Вот-вот, – поддакнул здоровяк.

Я кашлянул, привлекая к себе внимание. Покачнулся, упираясь о ствол деревца, и тихо спросил:

– А кто такие нойдманы?

Солдаты переглянулись. Хотели заговорить разом. Каждому было, что сказать, но капрал поднял руку, призывая к молчанию.

– Ты с какой планеты?

– Кенариум восемь, – машинально ответил я и удивился, замирая от боли в пояснице. Вот оно что, оказывается, я с Кенариума восемь. Мир пошатнулся, готовый рухнуть. Нет, нет, нет. Только не сейчас. Взять себя в руки и немедленно побороть в себе страх. Я ведь только справился со стрессом: нашел себя, для того чтобы снова потерять? Нет, не должны быть воспоминания такими сокрушительными для психики. Кенариум восемь! Я посмотрел вверх на свинцовые небеса, надеясь увидеть далекую планету.

Конечно, ничего не увидел.

– Понятно, – старик разочаровано выдохнул. Он даже не удивился, – вы там что, для титанов строите? Город подводный? Хозяева любят потайные места. Как упрячут какой город, потом сами не найдут. Да не тушуйся ты. Все знают про ваш Кенариум и подводный город, – капрал покривился, воспринимая мою реакцию по-своему. – У нас тут сложнее обстановка. Кенариум – дикая планета. Там местных теперь почти нет. Титаны их сразу истребили. Зачистили территорию. Не стали мудрить. Вы там больше для проформы плаваете. Мы же у титанов самый действенный полицейский кордон. У нас настоящая служба. С вашей колонией эта планета никак не сравнится. Здесь, лейтенант, периодически война происходит.