Александр Бел - Пятница

– И что мне с этим делать?

– Осваиваться со своим изменившимся сознанием, изменившимся мозгом, появившимися способностями. Какие-то изменения ты ощутишь сразу, какие-то появятся с тренировками, какие-то проявятся только в критических ситуациях. Только поосторожнее. Особенно поначалу. Не хочется терять тебя на полпути. Удачи! Мы будем иногда видеться.

Собеседник растаял. Но не бесследно как это было раньше, а растаяв в виде визуальной формы, в виде какого-то луча метнулся вдаль. И я мог ощутить направление. Посмотрев ему вслед, я чуть погодя проснулся.

Глаза открылись с трудом, всё вокруг было размытым. – Пить, – прохрипел я. А в ответ тишина. Я лежал, пытаясь разобраться со своими конечностями. Они ощущались, но полноценно двигаться отказывались. Некоторое время спустя я заметил размытое движение. – Пи-и-ить, – повторил я. Что-то загремело, протопало, женский голос крикнул в коридор – У нас пациент очнулся!

Вскоре я ощутил прохладу на губах, мне приподняли голову, и в меня полилась живительная влага. Я пил пока не опустел емкость. Попросил еще и еще. Мне протерли влажной салфеткой лицо и глаза, я кое-как проморгался, видимость стала получше. У постели стояла незнакомая медсестра, зашел еще мужчина в белом халате.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он.

– Как-то пассивно.

– Ну если вы с первых слов начинаете шутить, то похоже все хорошо. Какие показатели у него? – спросил он медсестру.

– Да они у него давно в норме. И сейчас ничего не изменилось

– Есть… хочу есть!

– Дайте ему немного чего-нибудь погуще того, чем его кормили в последнее время.

Меня накормили какой-то кашей, запил я всё это бульоном. Я лежал и разбирался в своих ощущениях. Во-первых,чувства, что я заснул только вчера не было. Ощущалось, что прошло немало времени. Во-вторых, когда я и пил и ел, появились новые ощущения. Ведь каждый ощущал, когда пьешь холодную воду залпом, то чувствуешь, как она проваливается по пищеводу в желудок и внутри становится прохладней. А я мог ощутить не только это, но и её дальнейший путь. Как она всасывается стенками желудка, как она просачивается в те места, где она нужна, как вымывает ненужное из организма. Тоже самое происходило с пищей. Когда я начал разбираться с мышцами, то пришло понимание как их можно оживить побыстрее. Я каким-то внутренним напряжением, сконцентрировавшись на какой-то мышце или конечности, пускал серию разнонаправленных импульсов и заставлял их дрожать. Чуть погодя я смог пошевелить пальцами. За этим занятием меня и застал Фёдор Иванович.

– Нда… ну вы нас и удивили! Как вы себя чувствуете? И чем кстати занимаетесь?

– Восстанавливаюсь. В чувствах своих еще не разобрался, но ничего плохого не ощущаю. Вот лежачее состояние напрягает.

– Ну а что вы хотите? После 7 месяцев беспамятства, соскочить с кровати и побежать в припрыжку?Люди неделями восстанавливаются после такого.

– Ничего себе! 7 месяцев? Вот тебе и «неделя – месяц».

– Что значит «неделя – месяц»?

– Я рассчитывал на такой срок.

– Вы наконец то объясните, что это было? Что и как вы рассчитывали? Как вы вошли в это состояние и в чём заключался этот ваш эксперимент? – в глазах пожилого врача уже не было не тени недоверия и скепсиса, они горели жаждой знать.

– Ой, Фёдор Иванович, дайте, пожалуйста, ожить после всего этого.

– Хорошо, восстанавливайтесь. Если нужно сразу меня зовите в любое время, я оставлю необходимые распоряжения.

– Можно меня ночью тоже будут поить и кормить время от времени? Понемногу.

– Да, конечно. Я скажу. Только не переусердствуйте.

Оставшееся до вечера и ночью я как робот, ел небольшими порциями, пил, пытался шевелиться, отдыхал, дремал, потом опять двигал руками, ногами, напрягал пресс, поднимал голову, потом опять ел, пил, и так до утра. Утром я затребовал санитара покрепче, мне чуть позже его предоставили, и вообще все мои просьбы выполнялись достаточно быстро и без споров, наверное, главврач действительно оставил исчерпывающие распоряжения. Пётр, так звали санитара, поднимал меня, водил из угла в угол в палате, потом возвращал обратно в постель отдохнуть, позже всё повторялось опять. И, как и в предыдущий день, всё это перемежалось едой, питьем и уже почти самостоятельным хождением в туалет. Также я не преминул искупаться в душе. Правда это было всего лишь вялое сидение на табуретке, которую занес в душ Пётр, привалившись к стене, но и такое купание было для меня великим наслаждением. На следующий день я лишь опирался на санитара. Попросил отвести меня к главврачу. Когда Пётр завел меня в кабинет, Фёдор Иванович был изрядно удивлен. Хоть наверняка ему и докладывали о моих телодвижениях в палате, он никак не ожидал, что я решусь почти самостоятельно прийти к нему в кабинет.

– Ну вы даете! Мне говорили, что скорость вашего восстановления, как и поглощения пищи кстати, идет семимильными шагами, но что на третий день вы сможете ходить, этого я и предположить не мог. – Сказал Фёдор Иванович, когда вышел санитар.

– Я стараюсь. Очень уж мне надоело лежачее положение. А скорость восстановления, думаю, ничуть не необычнее всей ситуации изначально.

– Да уж, это в точку. Так что вы мне расскажете о произошедшем и происходящем?

– Знаете, Фёдор Иванович, боюсь, что немногое могу поведать. Мне был действительно закачан в голову некий пакет информации. Кем, какой, как? Ответов на эти вопросы у меня нет, по крайней мере, вразумительных ответов. Зачем? Этот пакет, раскрывшись в моём мозгу, должен как-то повлиять на мои способности. Какие, и как, я тоже не знаю. Есть определенные догадки и предположения, но я ими пока не могу поделиться. Организовав всё это, вы мне очень помогли, и я постараюсь когда-нибудь позже поделиться с вами результатами. А сейчас, я хотел бы, чтобы вы договорились с тем же санаторием о продолжении моего пребывания там. Ведь мной был оплачен месяц пребывания, а по факту я там был меньше недели. Думаю, вас скорее послушают, а мне самому с ними спорить не хотелось бы. Так же прошу, чтобы при моем перемещении туда, мне дали сопровождающего, чтобы мы могли заехать в банк, и я мог передать вам обещанную сумму в долларах.

– Хорошо, – вздохнул Фёдор Иванович. – Чувствую, сейчас вы мне ничего толкового не скажете. Не знаете или не хотите, не суть. Но я надеюсь всё же, на ваше обещание. Будьте у себя, я зайду за вами.

После обеда он за мной зашел и сказал, что отвезет меня сам.Мы заехали в банк, Фёдор Иванович помог доковылять до ячейки, из которой я забрал всё, что туда положил 7 месяцев назад. В машине я передал ему обещанную сумму и был благополучно отвезен в санаторий, только в этот раз основной. Фёдор Иванович объяснил это тем, что здесь проще организовать реабилитационные процедуры, здесь есть и зал для этого приспособленный, и бассейн.