Граниил Орлов - Фонтан

– Ты всегда был фанатом этих бабочек.

Слэйн услышал голос Капоне над собой. Открыв глаза, он увидел, как по старым стенам пробегали воспоминания из прошлого, извиваясь своими тельцами и оставляя после своих светящихся хвостов полоски яркой слизи.

Слэйн закрутил головой по сторонам и протёр глаза. Он чувствовал невыносимую боль в голове.

Он поднялся с бетонного пола и увидел рядом с собой костёр и лицо Капоне, освещаемое язычками пламени.

Капоне поправлял дрова каким-то железным прутом, после чего наклонился над пламенем и закурил вытянутую папиросу.

Увидев, что Слэйн открыл глаза, он сказал:

– Проснулся. Ну, вот и хорошо, а я уже энергетический чай сделал…

Он снял старинного вида турку с двух палок, наклонил над кружкой и влил в неё кипяток.

После этого он размешал сероватую жидкость, ужасно пахнущую и не знакомую Слэйну.

Капоне протянул Слэйну кружку и, улыбаясь краем губ, ехидно подмигнул одним глазом.

Слэйн взял кружку в руки и сделал глоток. Его голова, ещё минуту назад гудевшая как несколько турбин аэродвигателей, неожиданно, с совершенно неестественной быстротой перестала болеть. Ему стало легче, в теле появилась необходимая энергия.

Капоне сидел напротив и подкидывал мелкие щепки в костёр.

– Полегчало? Ты пей, пей.

Полы его шляпы слегка подпалились после прикуривания у костра.

– Тебе опять снился страшный сон? Ничего, дружище, скоро всё прояснится, поверь мне, это только начало. А пока пей, пей, дружок.

Глубоко затягиваясь, он выдувал несколько выпуклых колечек дыма.

Где-то я это уже видел, – неожиданно подумал про себя Слэйн и резко произнёс, будто вспомнив:

– Гри?!

Капоне подавившись дымом, начал бесперебойно кашлять и лишь через некоторое время, продышавшись, повернулся в сторону Слэйна и совершенно изумлёнными глазами посмотрел на него. По его взгляду было видно, что он больше ничего не сможет сказать.

Слэйн улыбнулся и добавил:

– Кажется, я вспомнил твоё имя, мой дорогой друг…

Тёплый ветер с моря заботливо развевал тёмные кудри, торчащие из-под тяжёлого шлема.

Высокий, мужественного вида человек стоял, и смотрел на полуразрушенные стены города Сагунта. Это был Ганнибал Барка. Ветер доносился небольшим шёпотом в его ушах:

– Ты покоришь Рим…

Неожиданно, к нему сзади подошёл стражник, который отрапортовал:

– Генерал, к нам в стан прибыл дипломат сагунтийцев Алкон, просит начать переговоры.

– Какие же переговоры могут быть, если судьба его города уже предрешена? – с такими словами, Барка резко повернулся и направился за стражником в шатёр.

В шатре его встречали Магарбал, Гасдрубал и Магон – его верные братья и соратники. В центре шатра стоял мужчина среднего роста, на вид ему было около сорока лет. Он был одет в чёрный балахон и звали его Алкон. Этот человек являлся почётным гражданином города Сагунта.

– Ганнибал, это Алкон, он пришёл с просьбой о мире. У него даже одеяние промокло, пока он добирался до нас, – сказал стражник.

– Но отнюдь не от дождя, наивный дурак, – отвечал, смеясь Магарбал.

Взгляд всех четверых устремился на несчастного сагунтийца.

– Молви! – приказал ему Ганнибал.

Испуганный до белизны кожи сагунтиец бросился ему в ноги и начал свою речь:

– Всемогущий, величайший из рода Барки. Я пришёл просить тебя снять осаду с моего родного города. Мы отдадим всё золото, которое у нас есть, только при условии, если ты снимешь блокаду. Наши дети умирают с голоду, женщины сходят с ума, их мужья безумствуют и готовятся к самому страшному, они не сдадутся тебе, они будут биться до последней капли крови. Помилуй, Величайший из рода Барки, детей этого города – произнеся эти слова, явно исхудавший за время блокады человек стал всхлипывать и рыдать, касаясь лбом сандалий Ганнибала.

Барка смотрел суровым взглядом на унижающегося перед ним врага и говорил:

– Мне не нужны ваши дети, жёны и их слёзы. Судьба предрешена, твой город, сагунтиец, отныне принадлежит не Риму, а Карфагену. Твои просьбы пусты и не имеют никакой силы убеждения – он произнёс эти слова, и отойдя от него, направился к выходу. Перед тем, как выйти из шатра, он обернулся и сказал побелевшему как снег Алкону:

– У тебя есть выбор. Ты был рождён сагунтийцем, им и останешься, но именно сейчас для тебя настало время выбора. Или ты преклонишь своё колено перед великим Карфагеном и примешь его власть, или же умрёшь вместе с остальными на рассвете, во время нашей завершающей атаки. – Произнеся эти слова, Ганнибал вышел из шатра.

Светало.

На осеннем небе забрезжил светло-розовый рассвет. Всего лишь два часа оставалось до начала битвы. На смелом, мужественном лице виднелся небольшой шрам, Ганнибал смотрел на самую дальнюю точку горизонта и думал.

Рядом с ним стоял его верный друг Магарбал.

– Сегодня будет великий день для нас, генерал. Сам Баал и Мелькарт наполняют мужеством сердца наших солдат. Но что же тебя беспокоит?

Ганнибал глубоко вздохнул.

– Магарбал, друг мой, я думаю о том, что после захвата Сагунта мы должны прорваться к римским землям. Нам нельзя останавливаться ни на шаг, ведь любая потерянная минута будет стоить нам ценных воинов.

Магарбал запротестовал:

– Я считаю, что это слишком необдуманный и поспешный шаг, Ганнибал. Нужно будет держать оборону на всей испанской земле, ведь скоро к разрушенным вратам Сагунта слетится огромная римская армия во главе со Сципионом. Послушай, Ганнибал, мы соберём флот только к весне, и то к этому времени сколько у нас останется солдат после защиты города от римлян? Не сочти за дерзость, но я считаю, что нужно сооружать новые оборонительные ряды и призывать новых наёмников.

Ганнибал задумался и через некоторое время ответил:

– Мы поступим по-другому, Магарбал. Мы не будем ждать римлян, а сами направимся к ним.

– Но как?

– Через Альпы…

– Это безумная идея, через Альпы нет прохода!

– Мы найдём проход, с нами вся мощь и сила. С нами боги, помни это.

– Это безумство, прямое самоубийство. Но если ты так решил, конечно, я поддержу тебя и пойду до конца с тобой, но что будет с Испанией?

– Буди воинов, пришло время для наступления, – произнеся это, Ганнибал развернулся и пошёл в свой шатер.

– Надеюсь, боги нам действительно помогут, повелитель, – уже про себя проговорил его опытный командир кавалерии.

В этот же день был захвачен Сагунт – город, принадлежащий союзникам Рима. Войска Ганнибала уже без особых усилий захватили стены последней противостоящей башни, находящейся в самом центре города.

Когда карфагенские всадники вступили на главную площадь, звуками горна они оповестили оставшихся за стенами войска о том, что площадь захвачена.