Андрей Посняков - Варвар: Воин Аттилы. Корона бургундов. Зов крови

– Пойдем… те…

– Да хватит «выкать» уже! Побежали!

Болотце оказалось не очень серьезное, по краю вполне можно было пройти. Родион хотел установить метку – камень или палку, но раздумал: не очень-то честно получилось бы.

– Что там все высматриваешь, Радик? Садись, отдохнем.

– Да я и не устал особо… хотя…

Пожав плечами, молодой человек уселся наземь рядом с Катериной Олеговной. И вдруг почувствовал, как между ним образовалась некая связь – пока едва ощутимая, но крепчавшая с каждой секундою. И оба прекрасно все понимали…

– Радик, посмотри, что у меня там, на спине… под лопатками… ниже…

Они занялись любовью прямо здесь, в траве, самозабвенно и страстно. Молодой человек расстегнул на Кате купальник, а она только того и ждала и без слов привлекла его к себе, поцеловала в губы, стаскивая с парня футболку и штаны.

А Родион уже не видел вокруг ничего – ни шоссе, ни тополей, ни болотца, – только бездонные серо-голубые глаза женщины, ее стройное тело, вздымающуюся в волнении грудь…

Потом они долго лежали рядом… и снова овладевали друг другом… а потом, одевшись, не сразу поднялись.

– Ты мне нравился еще с восьмого класса… – тихо призналась Катя. – Такой был скромник, совсем дитя. Но я тебя уже тогда хотела! Представляла себе… Греховная страсть, правда?

– Не знаю, – молодой человек пожал плечами.

Конечно, в школе слыхал краем уха о подобных вещах: испокон веков бывало, что молодые учительницы до замужества заглядывались на видных старшеклассников, даже спали с ними. Но то ведь старшеклассники, почти взрослые люди, а в восьмом классе ученики совсем еще дети и потом будут, конечно, рассказывать, хвастаться…

Как уже много позже понял склонный к философствованию Родион, это все шло не от испорченности нравов, а скорее от неизлечимой инфантильности, поражающей молодежь в маленьких городках, вынужденную учиться в местных филиалах вузов. Одно дело, когда молодой человек или девушка учится и живет, так сказать, «в людях», в крупном культурном центре, что во многом, а то и полностью, меняет привычную жизнь подростка. И совсем другое, когда ничего особо не меняется: просто раньше девочка ходила в школу, а теперь – «в институт». А потом снова в школу, только уже в качестве учительницы. Если замуж еще не вышла, то по большому счету ничего и не изменилось: как жила дома с родителями, так и живет, на тех же детских правах. Так откуда взяться взрослению? Да и статус «взрослого» среди провинциальных подростков обычно достигается путем умножения сексуальных контактов и количества выпитого спиртного. И что получается? Как тут нормально развиваться девушке, молодой женщине по сути? По-настоящему взрослой она себя не считает, зрелых мужчин боится, оставаясь все той же девочкой-подростком. И из одиннадцатого-то класса кавалер страшным покажется, а вот из восьмого – в самый раз!

– Ты о чем задумался-то, Радик?

– О сексе, – честно ответил молодой человек.

– Ого! – Катерина Олеговна стрельнула глазками. – Тебе мало? Нет, в палатку не приду – стремно. Да и слышно слишком хорошо!

– Да я не в том смысле, – Родион с досадою махнул рукою. – А в плане фрейдизма, что ли…

– Чего, чего?

– Книга у Фрейда есть – «Я и Оно» называется. Там сказано, что человек слишком зависит от впечатлений детства. Я бы добавил – и юности тоже. Вот, как молодые учительницы в школах… не все, но некоторые…

– Ой, мальчик мой, ты меня пугаешь! – Катерина всплеснула руками. – Фрейда он читал! И где ж ты такого набрался?

– В армии читал, ну, в Интернете потом находил. Не только Фрейда, еще и Юнга, Фромма, – признался Родион, причем вовсе не из желания порисоваться. – Психология бессознательного меня очень интересует. И всякие там сны…

– Эротические? – оживилась Катерина. – Говорят, в армии это обычное дело.

– Да, и эротические, – юноша кивнул. – Но не только. Понимаете… понимаешь… – Родиону все-таки пришлось сделать усилие, чтобы обратиться к бывшей учительнице на «ты». Любовью заняться – дело нехитрое, но дальнейшие отношения – уже другое. – Понимаешь, мне давно сны снятся разные, странные, сколько себя помню, с детства.

– Да что ты говоришь! – всплеснула руками женщина. – И я, как ни странно, тоже сны вижу, и все разные, и тоже с детства! Может, мы оба с тобой ненормальные?

– Да вы… ты не смейся, я ведь серьезно. Причем некоторые сны повторяются. То какая-то девушка снится – неописуемой красоты…

– Понятно, понятно!

– Такая… Глаза голубые-голубые, бездонные, и волосы… длинные такие, белые, скорее даже серебристые…

– Седая, что ли?

– Нет, она очень молодая. Я бы даже сказал – юная. Но понимаете… понимаешь, не знаю даже, как объяснить… Она королева, что ли… И я точно знаю, чувствую – это моя женщина, она меня ждет, именно меня!

– Вот уж точно – Фрейд попутал! – рассмеялась Катя. – Ну, не переживай так, красивые девушки многим парням снятся.

– Нет, другим, наверное, не так. Я даже знаю, как ее зовут – Хильда.

– Ого! На немочек потянуло?

– Да ну вас… тебя! Я серьезно.

– И я серьезно. Переутомился ты, Радик, книжек умных перечитал. В твоем возрасте это, пожалуй, вредно.

– В каком это моем возрасте?

– Ох, извини, дружок, все никак не могу привыкнуть, что ты уже не мальчик, даже в армии отслужил. Хотя по виду и не скажешь. Ну, не обижайся, ладно?

– Да я и не обижаюсь, – юноша повел плечом. – Просто разобраться хочу. В себе хотя бы. Мне вот еще снится иногда, будто я и не в этом мире живу, а где-то далеко-далеко… Или давным-давно… И вот лечу я на коне, с мечом в руке, а впереди – враги, их король несется прямо на меня, секирой машет. И уже мы на круче бьемся, а под нами далеко-далеко – широченная такая река. Срываюсь и падаю туда, в эту пропасть, прямо на острые черные камни. А вода пенится, и это не вода уже, а кровь. Моя собственная…

– Господи! – Перекрестившись, женщина чмокнула собеседника в щеку. – Знаешь что, дружок, пусть уж тебе лучше снежные королевы снятся.

– Да кто был бы против!

Они вернулись в лагерь уже ближе к вечеру, когда пора было идти «на узлы». Отправились вдвоем – Родион и Валентина, как договаривались.

– Ой, что-то я переживаю… – Девушка уцепилась за локоть Радика. – Даже забываю от нервов, как булинь вязать.

– Да брось, не напрягайся, – поглядывая вокруг, успокоил молодой человек. – Завяжем.

– Так, все пришли? – Судья на этапе взглянул на секундомер. – Тогда приготовились… начали!

– Ишь, ишь, как рванули-то – не остановишь! – подначивали за спиною болельщики, друзья-марийцы. – Валька-то, Валька… О-ой, какая девушка! Родька куда смотрит-то? На узлы, что ли?

Уф-ф… упарились, но завязали. Справились быстро, хоть и вспотели оба – как и прочие участники.