Андрей Посняков - Варвар: Воин Аттилы. Корона бургундов. Зов крови

– Валенька, Радик, мы к вам сегодня в гости придем. Примете?

– Чего же не принять, только мы ориентирование ночью бежим.

– Дак и мы бежим! После водки с брусникой бежать гораздо веселей!

Кто бы спорил!

Так и шло: там постояли, потрепались, потом здесь: одна и та же компания по турслетам мотается, все друг друга знают. Тут чайку попили да немножко поговорили за жизнь, там вином угостили, а тут – водочкой. Валька, конечно, отказалась, а Радик выпил – всего-то стопарик. Все равно потом марийцы в гости придут с брусникой, а брусника у них без водки и не бывает, порядок такой. Кстати, конкурс на лучшую кухню на слетах обычно тоже проводится. Приятно проведя время, Родион и Валя явились в лагерь только к ужину, даже опоздали немножко. Все уже пиво пили, а кто не употреблял или не дорос пока, тот уныло чайком пробавлялся.

– О, явились не запылились! Как узелки?

– Завязали! В призерах будем.

– Ну, садитесь ужинать… Машенька, душенька, положи-ка им каши.

– Миски давайте, эй!

Поев, Родион, отправился в свою палатку немного поспать, чтобы набраться сил перед ночным забегом. Устроился парень по-царски – один, потому что палатка была его собственная. Но и остальные члены команды жили не хуже – по двое-трое в шестиместных «домах» с просторной «прихожей» и полиэтиленовыми окнами.

Раскатав поверх пенок спальник, Родион улегся, но заснуть не успел – не дали.

– Радик, а можно я у тебя посплю, а то у нас шумно.

– Ну, залезай…

Молодой человек гостеприимно расстегнул полог и запустил Вальку. Устроившись рядом, девушка тут же дотронулась до его плеча:

– Ой, какой ты горячий…

Вот так все обычно и начинается: сначала «какой ты горячий», потом «что у меня там на спине?». Все вроде бы невинно, а на деле…

– Чего ты так развалился-то?

– Была у зайца избушка лубяная, а у лисы – ледяная…

– Я вот тебя сейчас защекочу, понял?

– Да понял, понял – спи давай.

– Ага…

Немного полежав, девушка снова заворочалась, прижалась к парню бедром.

– Слушай, обними меня, а то что-то холодно стало. Ну правда, холодно. Только ты ничего такого не думай.

Послушно «ничего не думая», Родион приобнял девушку и обнаружил…

– Что ты маечку-то задрала, раз холодно?

– А тебе что, мой животик не нравится? Скажи честно!

– Очень даже нравится. Нормальный такой животик…

– Ну, так погладь его… Выше, выше веди…

А выше животик закончился и началась грудь. Тут и поцелуй случился – самый первый, нежный, как бутон розы… И шло все к закономерному финалу, но вдруг…

– Соль не видели, изверги? – произнес суровый голос, казалось, прямо над ухом.

– В автобусе посмотри! – отозвались тоже над головою.

– А ключи от салона где?

– У водителя!

– А водитель где?

– За пивом пошел. Или в гости. Да у Вальки-то спроси, она дежурная.

– А Валька где?

– В Родькиной палатке.

– Спят, что ли?

– Ага, спят. Милуются на весь лагерь! Эй, молодежь, вы хоть потише там!

Родион захохотал в голос, Валентина за ним, хотя в ее смехе слышалась обида.

– Валька, где соль-то?

– Ну, достаа-а-ли! Счас!

Едва не сорвав молнию, девушка выскочила из палатки. Оно, пожалуй, и к лучшему – вряд ли молодой человек совладал бы с собой при столь располагающих обстоятельствах. Да только лишнее это – молода еще Валька для таких дел.

Палатка частенько обманывает обитателей иллюзией уединенности. Да, никто снаружи тебя не видит, зато слышит прекрасно. У полотняных стен звукоизоляция никакая, а члены дружного коллектива – буквально в трех шагах!

– Вот вам соль – подавитесь! – снова зазвучал Валькин голос.

– И мы вас тоже любим! – весело отозвались туристы.

Родион вытянулся, заложил руки за голову.

– Радик, а давай завтра куда-нибудь сходим вдвоем, а? Говорят, места тут красивые.

– Можно и сходить, конечно.

– Радик, а можно, я ночью за тобой побегу?

– Беги, коли хочется.

– Счастливо пробежаться! – пожелали от костра, тронули струны гитары…

Молодой человек и не заметил, как под песню задремал. Веки отяжелели, все вокруг померкло, а гитарный перебор превратился в звон мечей средь шума битвы. Он снова сражался – все на том же берегу широкой реки, против тех же врагов. Но теперь кое-что начало проясняться. Река называлась Борисфен или Данапр, враги были из племени готов, а их предводитель носил имя Винитарий.

Откуда Родион взял все это – никто ведь ему не рассказывал? А просто знал – и все. И еще знал, что не Родион его зовут, а…

Юг России

Сон досмотреть Родиону не дали – пришли марийцы со своей брусникой и с водкой для комплекта, разумеется. Те, кто готовился бежать, водку не пили, только посидели за компанию, прикидывая маршрут при помощи полученных к тому времени карт. А там и срок подоспел, уже гудели динамики на главной поляне – что-то сообщали, кого-то звали.

– Ну, пошли, что ли? – Валентина застегнула на запястье ремешок компаса и взглянула на Радика. – Я сразу за тобой бегу, не забыл?

– О чем это они там сговариваются? – хихикнула Катерина Олеговна. – Кто знает, контрольное время сколько?

– Три часа.

– Ну, Радику столько и не надо, он минут в сорок уложится.

– Да ладно – сорок!

– Так что ты, Валюша, за ним можешь и не успеть.

– Это я-то не успею?! Еще поглядим!

Месяц, зацепившийся за вершины сосен, покачивал рогами, словно тоже сомневался: пробежит ли Родион Миронов маршрут за сорок минут? «Нет, вряд ли», – подмигивали звезды теплой южной ночи.

– Ой, ребята, погодка-то какая! – поправив фонарь под тентом, защищавшим стол от возможного дождя, улыбнулась Катерина Олеговна. – Луна какая! Звезды! В такую ночь романтические прогулки совершать нужно, а не ориентирование бежать.

– Вот-вот, – хмыкнул кто-то. – Заодно и прогуляемся. Романтически.

– А с погодой и впрямь повезло. Помните, в прошлом году какой дождь зарядил!

– Не в прошлом, а в позапрошлом.

– В прошлом тоже капало.

– Ну, что? – Михаил Валентиныч поднялся с самодельной лавки. – Пойдем-ка на старт, други. Карты, компасы, часы не забудьте!

Зрелище вокруг разворачивалось прекрасное и удивительное: по всему лагерю оранжевыми цветами пылали костры, взлетали в небо искры, и везде, словно отражение звезд, сверкали фиолетово-синим огнем холодные искорки фонарей. На главной поляне вдруг вспыхнули разноцветные лампочки, и фонарики стягивались туда целыми стаями, будто светлячки.

Настроение у всех участников было приподнятым, раздавались шутки, смех, пожелания удачи. На посторонний взгляд могло бы показаться, что все эти мужчины и женщины, солидные люди, на две недели вернулись в пионерское детство – с палатками, песнями у костра, стенгазетами, линейками, конкурсами художественной самодеятельности и оценками «за быт». Ну и с водкой, конечно, не без этого, взрослые все-таки. Впрочем, спиртное употребляли аккуратно, для настроения.