Александр Белов (Селидор) - Вторжение

Ирландец нервно сжимал пальцами виски. Наконец-то всплыли «Геркулесы»! Он врал себе, что знал с самого начала, что эта история с осведомителем, убитым в Куинсе, выведет его к самолётам.

Оперативники РУМО уже несколько дней вели наблюдение за Хоупом, но в эти дни Ковальски с ним не встречался. Поскольку ничто не указывало на связь предположительного шантажиста с линией Гукстейбл –Хоуп – ЦРУ, к оперативным мероприятиям по предстоящей встрече Зигель привлечён не был.

Ковальски выбрал пустующий пляж в Клифсайде. Ноющий ветер с Гудзона терзал душу. Он был как нельзя кстати, поскольку глушил прослушку. Трэвис настоял на присутствии двух телохранителей. Их массивные фигуры в чёрных плащах маячили на небольшом отдалении.

Ковальски выдвинул условие не использовать при беседе записывающих устройств. Трэвис согласился. Ковальски проверил его с помощью датчиков волнового контроля, настраивая портативную станцию, висевшую у него на кожаном ремешке на шее. После этого он совершил ещё одну ошибку. Ковальски показал Джо карточку специального сотрудника ЦРУ Тимоти Рой Беркли.

Трэвис хорошо запомнил это имя, но всё равно повторил его несколько раз про себя. Он даже запомнил личный номер Беркли. Почему Ковальски воспользовался «сгоревшей» ксивой? Во-первых, потому, что он не был Джеймсом Бондом и не имел поддельных документов на любое имя. Агенты Ковальски пользовались этой фальшивкой, вклеивая на место фотокарточки свою голографическую физиономию. А главное – Баллок не доложил Ковальски, что засветился со своим документом перед полицией. Знай об этом Ковальски, он никогда больше не воспользовался бы фальшивкой на имя Тимоти Роя Беркли. Но Баллок соврал, что после убийства его отход прошёл гладко.

– Итак, я слушаю вас, – высокомерно заговорил Трэвис.

Ковальски понимал, что от его умения построить беседу сейчас зависело всё. Другого такого случая не будет.

– Три самолёта, мистер Трэвис, не много ли? – начал он, постепенно разогревая себя для интеллектуального натиска. – Комиссия запретила эксплуатацию этих машин. До особого распоряжения.

– Вы что-то собирались мне открыть по этому вопросу?

– Совершенно верно. Представьте себе, что существуют технологии, которым под силу дистанционно вызывать неисправности в работе механизмов и агрегатов самолёта. Нет-нет, я вовсе не утверждаю, что эти технологии были использованы по «С-130». Хотя и такую возможность не стоит отрицать. Речь идёт о другом. Чтобы восстановить репутацию «Локхида», ситуацию легко уравновесить. Например, создать кое-какие проблемы ещё у кого-нибудь. Без трагедий, без человеческих жертв, разумеется.

– Если я вас правильно понял, вы хотите, чтобы я купил у вас парочку аварий? – прищурив лисьи глазки, спросил Трэвис.

– Считайте, что я этого не слышал. Кто торгует такими вещами?! – деланно возмутился Ковальски. – Конечно, нет. Я просто предлагаю вам испробовать эту технологию. Под вашим контролем. Разговор останется между нами, никаких обязательств, только «да» или «нет». Под вашим контролем, – повторил Ковальски. Он прекрасно понимал, что время называть денежные суммы ещё не настало.

– И вы уверены, что это возможно?

– Я не стал бы тратить ни вашего, ни своего времени, если бы сомневался. Это может принести большие выгоды, поверьте.

– Хорошо, – согласился Трэвис, – я подумаю.

Ковальски поздравил себя с успехом. В случае, если их разговор всё-таки писало ФБР, он всегда мог оправдаться тем, что всего лишь вербовал агента. Джо Трэвис согласился участвовать в показательной аварии «Боинга». Если этот факт придать огласке, можно себе представить, какие последствия он возымеет для Трэвиса.

Ковальски шёл к своей машине, не подозревая, что регистрацию нескольких десятков оставленных вблизи пляжа машин, в том числе и его «Меркурия», уже проверяли агенты РУМО.

По выражению лица О’Брайна Зигель понял, что дело получило новый поворот.

– Снова всплыл агент Беркли, – констатировал полковник. – И как ты думаешь, в чьей машине он уехал со встречи? В машине Гилберта Ковальски. Показания Баллока подтверждаются.

Когда Зигель ушёл, О’Брайн задумался. Какую игру затеял Ковальски? То, что в ЦРУ окопался предатель, полковник не сомневался. Ковальски изобличён. Всё складывалось как нельзя лучше: обнаружены технологии, с помощью которых выявленный преступник создавал аварийные ситуации с «Локхидами». Дебют DPI состоялся. И какой дебют! Теперь отделу выделят бюджетные средства, увеличат штат. Конечно, было бы лучше, если бы преступником оказался какой-нибудь араб или серб. О’Брайн понимал, что в год выборов президента, когда Клинтон выставил свою кандидатуру на повторный срок, ЦРУ не допустит скандала. Но скрыть проблему было уже невозможно. Одно дело ухлопать никому не приметного юппи в Куинсе, другое – шантажировать «Локхид». Зачем он пошёл на это? Если бы Ковальски был террористом, то никогда бы не цапнул Трэвиса, выдав себя с головой. Значит – просто негодяй, желающий заработать на каком-то чудотворце.

Полковник неожиданно вспомнил эту фамилию, Ковальски. Ну конечно, сомнений быть не могло. Он знал его раньше. В памяти О’Брайна возник дождливый вечер 31 августа 1983 года. На глянцевую от дождя полосу Анкориджа садился корейский «Боинг» рейса KAL-007. Всё шло по графику. Светящиеся точки окошечек медленно плыли в обожженном вечерней зарёй небе. Тугие колёса «Боинга» коснулись бетонки, вспарив на ней лужи. Самолёт уселся на колёсные лапы и, чувствуя уже всем весом землю, пронёсся по ней почти до конца полосы. Потом отрулил на резервную, подальше от плоского здания аэровокзала.

О’Брайн и ещё четыре сотрудника РУМО вошли в полосатый фургончик аварийной службы, уселись на лавки, и машина, крутя мигалками, заспешила к «Боингу».

Ещё одна машина технической службы аэропорта подрулила к семьсот сорок седьмому. Из неё вышли люди в синих комбинезонах и, установив под самолётом монтажные стойки, принялись монтировать в тайник под фюзеляжем специальное оборудование 34 34 радар флангового видения типа «SLAR» (Sideways Looking Airborne Radar). Позволяет проявлять радарные данные во время полёта и передавать их наземным станциям слежения или другим воздушным объектам .

Первым на трапе самолёта появился Ковальски. Он приказал стюарду-корейцу закрыть дверь и спустился навстречу румовцам. Ковальски предъявил документы, после чего поздоровался с каждым за руку.

– На этом мои полномочия заканчиваются, – объявил Ковальски. – Кто полетит с корейцами – вы?

О’Брайн отрицательно покачал головой и обернулся на своего помощника.

– Я должен передать вам данные по пилотам, – продолжал Ковальски, – Командир – полковник резерва Чун Бюн Ин, второй пилот – подполковник Сон Дун Вин. Оба – наши агенты. Мы долго подбирали экипаж для этой операции, остановились на их кандидатурах. Летчики они первоклассные, Чун работал командиром президентского борта, прекрасно знает район. Ваша связь с ними поддерживается по внутреннему радио через позывной «Джангл». В личный контакт не вступать. Разумеется, до введения плана «Z» 35 35 план «Z» предусматривал имитацию угона корейского авиалайнера «террористами», что и объясняло его отклонение от полётного трека на участке «Анкоридж-Сеул» . Это всё.