Кирра Уайт - В тупике бесконечности

– Ну что, Малышев Карл Вениаминович, будем разговаривать по-хорошему или как обычно? – развязно спросил Кротов.

Старик едва заметно дернул уголком рта. Егор сдержал вздох: Димка сегодня перегибал по всем параметрам. Образ крутого полицейского хорош со шпаной и всякой швалью, а к владельцу лавки нужен другой подход. Старикан не простой, его такими наездами не возьмешь; и лавка у него непростая, скорее всего, служит для прикрытия, иначе с чего бы дед платил за аренду? Вряд ли продажа поеденных молью ковров и прочего старья приносит доход. Да и девушку, если уж говорить начистоту, Кротов вспугнул. Сразу было видно, что она очень напряжена. Смотрела большими темными глазами, как загнанная волками косуля, хотя явных причин для страха не имелось. Изловчившись, Егор все же незаметно просканировал ее сумочку: ничего интересного нет. Тогда чего испугалась?

И вот, когда удалось разговорами о писательстве немного снять ее тревожность и подготовить к доверительному диалогу, Кротов влез со своей остротой про письма отцу-зэку. Юморист, блин! Егор физически ощутил, как разорвались нити доброжелательности, которые протянулись между ним и девушкой. Она сразу замкнулась, сквозь невесомое облако аромата духов пробился адреналин едва сдерживаемой злости. Теперь даже если что-то и знает – не скажет.

Решив, что за Татьяной Литвинцевойследует понаблюдать, Егор кивнул Кротову:

– Капитан, проводи посетительницу. Убедись, что все в порядке.

– Не вздумайте пугать девочку! – возмутился старик. – Бедняжка зашла в лавку за покупками, а попала на допрос! У граждан Федерации есть права, и вы, уважаемые, обязаны их защищать.

Дмитрий задернул тяжелую портьеру, прикрывавшую вход на склад. Пыль слетела с ткани и облаком захороводила вокруг статной фигуры в черно-серой форме. Кротов едва сдержался, чтобы не чихнуть.

– Как раз этим мы и занимаемся, – бросил он и толкнул дверь.

Колокольчик взвизгнул, дверь с хлопком закрылась за спиной полицейского. Включив IP-ком, Егор еще раз проверил по базе лавку Малышева. Ничего подозрительного. Либо дед и впрямь божий одуванчик, либо адский мухомор.

Виртуальная папка с данными на «Предметы старины» погасла, и стальная дуга наушника IP-кома сделалась холодной. Таким же был голос Бестужева.

– Мы к вам, гражданин Малышев, собственно, вот по какому по делу, – сказал Егор, глядя в мутное окно на светлое, без единого облачка, Питерское небо. – Нужны списки покупателей и опись товаров, которые поступали в продажу в «Лавку древностей» за последний год.

– Может, присядете? – предложил дед.

Егор облокотился на стойку.

– Список, – с нажимом повторил он.

Малышев развел руками:

– Увы, я не веду списков покупателей. Эта лавка работает много лет, ко мне приходят разные люди и по разным причинам. Кто-то с упоением собирает уникальные статуэтки или часы, а кто-то наоборот, хочет продать барахло, найденное на чердаке у бабули. Как правило, они редко возвращаются обратно, а своих постоянных покупателей я знаю в лицо. Нет смысла вести реестр.

– А в этом есть смысл? – Егор щелкнул по коммуникатору и вывел голограмму состава смеси из пакета, найденного в лаборатории. Завидев названия трав и ряды химических формул, старик рассмеялся. Каркающий смех пронесся по лавке, из угла его подхватил попугай.

– Ну, что же вы, молодой человек? Так бы и сказали, что вам нужно вернуть мужскую силу! Понимаю, в клинику стесняетесь обращаться… там ведь запись в биочип внесут, а какой юной гагарочке понравится знать, что у ее избранника, ну-у-у… – он заговорщически кивнул. – С жезлом не все в порядке.

Шумно выдохнув, Егор убрал голограмму. Голос зазвенел металлом:

– Перестаньте паясничать. Это порошок от болезней печени, а не от импотенции. Вы торгуете подобным?

– Юный друг, вы слишком серьезны. Это плохо отражается на печени. Учитесь легкомысленности. Это привилегия и особое искусство; это поиски поверхностного теми, кто, поняв, что нельзя быть уверенным ни в чем, возненавидел всякую уверенность. [6] Эмиль Мишель Чоран «Искушение существованием».

– Предлагаю проехать в отделение. Там у вас будет прекрасная возможность собрать вокруг себя неофитов. А вашу лавку в это время полиция перетрясет сверху донизу.

По губам Малышева скользнула улыбка:

– Ну что вы так сразу? Если вас интересует порошок, то его продают многие, может и у меня когда-то был. Сложно вспомнить.

– А имя Валери Соларес часом вспомнить не желаете?

Дед как-то сразу сдулся. Вся бравада и апломб куда-то подевались, на лице появился испуг. Старик отлип от стойки, попятился, пока не уперся спиной в массивный шкаф из красного дерева, покрытого потрескавшимся от времени лаком. Большие настенные часы с маятником громко отбили полуденное: «Бум! Бум! Бум!»

– Валери Соларес? – пробормотал он. – Надо подумать. Списки я, как уже сказал, не веду…

– По сусекам поскребите, иначе я сам поищу.

Старик поджал бледные сухие губы, кивнул и послушно полез под стойку. Вот, сразу бы так, а то начал хорохориться.

Открыв распухший от бумаг ящик стола, он стал выкидывать на пол исписанные мелким почерком листы, бормоча под нос:

– Где-то тут… Где же? Ох!

Дед вдруг закряхтел, посерел лицом и качнулся назад. Морщинистая ладонь легла на грудь, пальцы судорожно расстегивали пуговицу вельветового жилета, из кармана которого тянулась золотая цепочка часов. Сквозняк тревожно зашелестел тетрадными листами.

– Малышев, что случилось? Вам плохо?

– Ох… Сердце прихватило… – слабо прохрипел старик.

– Дайте руку, я просканирую биочип и вызову медиков.

– Там, в шкафу лекарства… Переносной медицинский модуль… Ох…

Черт, может и не дотянуть до приезда медиков!

Егор кинулся к шкафу. Выдвинул один ящик, второй, третий. Какие-то тряпки, бумаги, бусы, портсигары и прочий хлам. Ну, где же? Краем глаза он видел, как Малышев сполз на пол, рот широко открыт, дыхание тяжелое, хриплое.

Вот и переносной модуль. Небольшой стальной ящик с голограммой красного креста. Достав его, Егор тут же щелкнул замком. В модуле аккуратными рядами лежали ампулы; в соседнем отделе шприц-пистолет, сканер биочипа и портативный доктор.

– Вколите мне… – зашептал Малышев.

– Не волнуйтесь, я знаю, что делать.

Из многочисленных инструктажей по оказанию первой помощи Егор действительно знал. Он склонился над модулем, выбрал ампулу «метрофастерона», зарядил в шприц-пистолет. А вотзаветной красной колбы с нанотеком не обнаружилось. Без нее никак.

Только собрался спросить о нанотеке, как вспышка синего света блеснула на стекле ампул. И прежде чем Егор услышал статический треск разряда, висок прошило нестерпимой болью. Он кулем рухнул на пыльный паркет.