Виталий Денисов - Золото Ригаса

– Миров Руслан, – тихо сказал он. – Неделю назад закончил одиннадцать классов седьмой школы.

Сержант, раздумывая и вытянув вперед губы, смотрел на голые ноги Руслана.

Руслан, предчувствуя недоброе, сглотнул слюну и, надеясь, что сержант отпустит, просительно произнес: – Я не виноват.

– Как не виноват! – брызгая слюной, закричал Конь. – Вон и Жаба подтвердит, как ты ударил меня удилищем.

Жаба все еще стоял в стороне.

– Кто начал первый? – спросил у него Кузьмич.

Глаза Накопляева еще больше выпучились, а зрачки заметались из стороны в сторону. Весь вид его, жалкий и испуганный. Он поднял руку и показал на Руслана.

– Мы шли, никого не трогали. Он первый зацепил нас, ударил Коня.

– Какого коня? – не понял Кузьмич.

– Вон того, – Накопляев показал на Глотайло.

– А жаба кто? – уточнил сержант.

– Я, – без запинки отвечал Накопляев.

– Тебя как по-людски зовут? – обратился сержант к Глотайло.

– Мой отец начальник милиции! – выпалил в тот. – А его, – он показал на Накопляева, – заместитель председателя горсовета, и мы…

– Постой-постой, – остановил его Кузьмич, – какой это такой начальник милиции?

– Твой начальник! – с вызовом выпалил Глотайло и добавил: – Мой отец – полковник милиции Глотайло. – В его голосе слышалось торжество.

Желтоватые, словно кошачьи глаза Кузьмича хитровато сузились. Он стал осматривать каждого из троих, останавливая предвзятый взгляд на Руслане.

– Кто твои родители?

– Сирота он! – с какой-то радостной поспешностью выпалил Евгений Накопляев. – С больной бабкой кукует, рыбку ей носит, – он злорадно рассмеялся.

Руслан рванулся было к обидчику, но сержант резко одернул его.

– Значит, говорите, он первым начал избиение? – По поведению Кузьмича было видно, что он явно склонялся на сторону влиятельных отпрысков.

– Конечно! – в один голос воскликнули Геннадий и Евгений.

– Тогда все ясно. – Кузьмич задвигал усами, словно принюхиваясь к правонарушителю, и крепко сжал его руку. – В отделении разберемся.

– Вы меня извините, пожалуйста, – стал проситься Руслан. – У меня бабушка очень больная. Ей срочно нужно лекарство купить. Я приду в милицию, когда скажете, – в юноше таилась надежда на человеческие чувства грозного Кузьмича.

– Да нет, парень, – Кузьмич сделался еще серьезнее. – У нас как – попался, отвечай по всей строгости закона.

«Вот и купил лекарство», – с огорчением подумал Руслан.

– Мы еще встретимся, босоногий! – услышал он вслед торжествующий голос Коня. – Мало тогда не покажется!

В дежурной части отделения милиции, куда Кузьмич с силой втолкнул Руслана, находилось несколько милиционеров. Они стояли кругом и о чем-то беседовали. Руслан услышал, как кто-то из них произнес: «Таракан – та еще сволочь. Ему бы только выслужиться перед Глотайло. Стал его личной ищейкой».

У стола с тремя телефонными аппаратами, стоял молодой черноволосый, майор среднего роста, милицейская форма ладно сидела на нем. Взглянув на Руслана, влетевшего в дежурное отделение, майор неприязненно посмотрел на Кузьмича.

– А полегче нельзя, сержант?

Из милиционеров, стоявших посредине комнаты, кто сел за свой стол, а кто вышел из дежурного помещения.

Сержант Кузьмич уселся за один из свободных столов, снял фуражку. Провел ладонью по вспотевшему морщинистому лбу.

– Ну и духота, – ни к кому конкретно не обращаясь, произнес он.

Руслан стоял перед его столом с ведерком и удочкой в руках. На сердце был горький осадок: он впервые попал в милицию, к тому же ни за что ни про что. Ему сержант не поверил, рассудив, что правы те, у кого родители занимают высокие посты.

Кузьмич, гордо восседал за столом, скептически рассматривая Руслана.

Чернявый майор, отодвинув бумаги на край стола, повернулся к ним.

– Что, Кузьмич, еще одного рецидивиста доставил? – В его карих глазах заискрились смешинки. – Того и гляди из сержанта в прапорщики возведут за беспримерное усердие. Вон сколько за год малолеток успел оформить. А где же профилактическая и воспитательная работа с несовершеннолетними? За ними ведь будущее страны.

Сержант кашлянул, потом шмыгнул длинным носом, на котором почему-то стала буреть бородавка.

– Вы, товарищ майор, ошиблись, – как можно серьезнее произнес он. – Я сегодня не вора привел, а злостного хулигана, – он довольно потер руки.

– Рыбу или удочку украл? – усмехнулся майор и дружески подмигнул Руслану.

Милиционеры, сидящие за столами, со скрытыми улыбками слушали разговор. Было, похоже, что перед этим они о сержанте Кузьмиче вели речь, называя его «тараканом» и личной ищейкой начальника милиции.

– Ни то ни другое, товарищ майор, – не чувствуя подвоха в осуждающих словах офицера, произнес сержант. Поковырявшись в носу, он вырвал из ноздри волосинку и, держа ее перед глазами как предмет, заслуживающий пристального внимания, повернулся к окну и на свету стал изучать ее. Видимо, удовлетворив свое любопытство, глубокомысленно изрек:

– Сколько себя помню, столько и рву волос в носу, а он, гадость такая, растет и растет. Ох, и живучий. Наверное, корни все же остаются.

– А ты, Кузьмич, отрежь их вместе с носом. Они расти не будут, нос меньше станет и совать его, куда не следует, не будешь, – советовал майор. Его привлекательное лицо с четко очерченными губами и темными бровями вызывало доверие и симпатию. – Тебе при этом, – продолжал майор, – забот поубавится, усам под носом больше места будет, заодно и от бородавки избавишься. Да и вообще, Кузьмич, я бы на твоем месте все лицо одними усами зарастил. Смотри, какие они у тебя шикарные и подвижные.

Кузьмич, повернув голову, внимательно слушал майора, не понимая, шутит тот или говорит серьезно, при этом усы его шевелились, точно живые.

Комната взорвалась громким смехом.

Молоденький младший лейтенант, скрывая улыбку, обхватив голову руками, склонился над столом.

Старшина, хохоча, держался за живот.

Пожилой старший лейтенант, навалившись грудью на стол, смеялся до слез.

Грузноватый капитан, смеясь, ходил по комнате размахивал руками.

Руслану тоже хотелось смеяться, но он не забывал своего незавидного положения. Но, как не держался, глядя на смеющихся милиционеров, не выдержал и тоже заулыбался.

Смех в дежурке не успел стихнуть, как сержант Кузьмич, будто на пружинах, вскочил на ноги, вытянулся и сложил руки по швам, при этом подал голову вперед и «поедом ел» кого-то взглядом.

В дежурной части стало тихо, как в мертвецкой.

– Застоялись, жеребцы! – раздался за спиной у Руслана властный голос.

В дверях стоял коренастый мужчина в милицейской форме и с большим животом. Заложив руки за спину, он, не спеша, по-хозяйски прошелся по комнате.