Вадим Филоненко - Гонка на выживание

– Можно его напоить, док? – спрашивает боевик, который принес емкость с водой.

– Что? А… да, пожалуйста.

Боевик достает из кармана комбинезона плоскую фляжку. Откручивает крышку и подносит к моим губам. Жадно пью напиток, который оказывается энергетическим тоником. Классная штука – быстро снимает жажду, усталость и придает сил. Мы употребляем такой во время гонок.

– Спасибо, братан, – говорю боевику. – А теперь, может, поговорим?

– Да вроде не о чем, – отвечает тот и спрашивает врача: – Он вам еще нужен?

– Нет, все, я закончил, можете убирать.

– Что значит убирать? – настораживаюсь я. Но тут боевик делает какой-то жест за моей головой, и я погружаюсь во тьму.

У, блин, до чего же трещит голова. Ну, я вчера и набрался! Только бы Билл ничего не узнал – нам ведь категорически запрещено пить все, что крепче пива, да и то в ограниченных дозах. Запрет на алкоголь – один из пунктов моего контракта, и если Билл узнает, меня ждет нехилый штраф. Это первая мысль, которая слабо шевелится у меня в голове. А вторая: ох и гад этот Сятя, так меня подставить! Найду, убью мерзавца! Стоп! А кто такой этот Сятя? И что я делал вчера? Нет, не помню. Весь вчерашний день полностью стерт из памяти, словно ненужный файл.

Открываю глаза и сажусь, придерживая руками тяжелую, как гиря, голову. Я у себя дома в кровати. Абсолютно голый, что неудивительно, я всегда сплю именно так. Удивительно другое – моя правая нога. Она в медицинском панцире, похоже, я ее сломал. Вот только как и когда? Вот бляха-муха, ничего не помню. Голова просто раскалывается, и жажда неимоверная.

К счастью, на столике рядом с кроватью обнаруживается бокал с тоником и зеленая пилюля, внешне похожая на «похмелин» – принимал такие однажды после официально санкционированной попойки в честь победы Мартина на «Кольце Вселенной». Несколько мгновений пытаюсь поразмышлять на тему: кто же это так обо мне позаботился; но голова звенит, трещит, гудит, и я оставляю эту затею до лучших времен.

Запихиваю пилюлю в рот и жадно выпиваю тоник, не переставая удивляться сам себе. Вот это я вчера погудел! Очень интересно, где же я был и с кем так надрался. И подрался. Вообще-то, это не в моих привычках – пить и бузить, да еще за неделю до гонки. И дело здесь даже не в штрафе и не в контракте. Я искренне уважаю спортивный режим и знаю, что это очень нужная штука для гонщика. Если этот самый гонщик хочет быть победителем, конечно. Я хочу. Гонка – это моя жизнь…

Смотрю на часы: скоро одиннадцать. Твою за ногу! Проспал! Билл, небось, там уже рвет и мечет. Странно, что он еще не оборвал мне коммуникатор. А, кстати, где мои клипса и браслет? На столике у кровати их нет…

И тут, словно отвечая на мои мысли, громко пиликает вызов визор-связи. Звук – будто ножом по стеклу. Зажимаю уши руками. Нет, вообще-то мелодия у визор-фона приятная, сам устанавливал, взял мелодию моей любимой группы «Пилигримы Космоса», но сейчас звук кажется противным донельзя.

– Отключить! – рычу я. Не хочу сейчас разговаривать ни с кем, а уж тем более с Биллом. Мне надо вначале забраться под душ и немного очухаться.

– Принято, Брайан, – откликается Барабашка.

Наступает благословенная тишина. Несколько минут наслаждаюсь ею и чувствую, как под воздействием пилюли утихает головная боль. А затем встаю и ковыляю в туалет, прихрамывая на правую ногу.

Вообще-то эти медицинские панцири – очень удобные штучки. Они заменяют и гипс, и костыли одновременно. Внешний контур панциря сделан так, что при ходьбе нагрузка приходится не на ступню и уж тем более не на сломанную кость, а выше, в моем случае на колено и верхнюю часть голени, так что при желании и известной ловкости я смогу даже бегать. Правда, к панцирю сначала надо привыкнуть. А пока я могу только ковылять.

Прохожу мимо ванной и вдруг слышу шум воды в душевой. Что за хрень?! Распахиваю дверь кабинки.

– Ты уже проснулся, милый? – щебечет стройная симпатичная шатенка примерно моего вкуса и возраста. Фигурка и личико у нее что надо, и капли воды заманчиво блестят на коже. Да, она была бы просто класс, если бы не один недостаток – я ее совершенно, ну то есть абсолютно не знаю!

– Ты кто?

– Ты не помнишь? – Она обижена. Или делает вид. – Мы познакомились вчера в баре «Три кита», пили, танцевали, а потом приехали к тебе… Рассказывать дальше?

– Валяй.

Она подходит вплотную, обнимает меня за шею, заставляя склониться к ней, и мурлычет:

– А дальше мы сделали вот так.

Она целует меня взасос, а ее руки весьма умело делают массаж некой части моего тела. Ничего не имею против – все равно на тренировку я уже опоздал, а на час или на два не имеет значения. Но тут Барабашка сообщает:

– Брайан, к вам посетитель.

– Гони прочь, – бормочу и слышу в ответ:

– У него имеется экстренный допуск.

Это означает, что он все равно войдет, разрешу я или нет. Какого черта?! Я никому не давал экстренных допусков в свою квартиру! Даже Мартину и Биллу. Ко мне «экстренно» войти может разве что полиция.

– Подожди-ка, милая, сейчас выставлю кое-кого вон и продолжим. – Отодвигаю девушку в сторону, накидываю банный халат, иду в гостиную и рычу: – Это у кого еще там экстренный допуск, интересно?!

– У меня, – спокойно откликается мужчина лет сорока на вид. У него подтянутая спортивная фигура и цепкий взгляд. И он тоже мне абсолютно незнаком. И мне не нравится его внимательный, «рентгеновский» взгляд, который тщательно изучает мою наверняка помятую физиономию и задерживается на покалеченной ноге.

– Ну а вы еще кто такой? – Я раздражен, и это неудивительно. Терпеть не могу незнакомых людей в своем доме. Мой дом – моя крепость и все такое. К тому же у меня опять начинает болеть голова и снова хочется пить, причем жажда усиливается настолько, что я сейчас, кажется, выпил бы и океан. – Барабашка, тащи бутылку тоника… – Смотрю на гостя. – Будете пить?

– Да, кофе со льдом, если можно. – В отличие от меня незваный гость невозмутим, словно астероид перед носом знаменитого космического лайнера «Титаник».

– А мне Маргариту, – появляется на пороге шатенка. Она и не подумала одеться. Присутствие постороннего ее нисколько не смущает.

– Бутылку тоника, кофе со льдом и Маргариту, – командую я.

– Принято, Брайан, – откликается Барабашка.

– Итак, мы, кажется, остановились на том, кто вы такой? – спрашиваю у гостя.

– Минуточку, – возражает он, – вначале представьте мне вашу… э… знакомую.

– С какой это стати? – возмущаюсь я. Мне почему-то стыдно признаться, что я совершенно не помню ее – ни имени, ничего. Вообще-то мне случалось снимать в баре девчонку на одну ночь, но я хотя бы помнил об этом, а сейчас – в голове полный провал.