Юрий Панов - Два перстня Рюрика

Бронислав, увидев, что на занятия собрались у реки почти все вчерашние слушатели, неожиданно произнёс. ─ Спасибо вам за ваше единство!

И к радости присутствующих, он поклонился им, делая это каждый раз. Они тут же вскочили, поклонились ему и снова сели.

Батура, сидевший на своём месте, с интересом воззрился на своего деда.

─ Не понимаю, почему в жизни так сложилось: дома мать, дед и сёстры гоняют меня как сидорову козу, чтобы я делал как можно больше всего, а здесь дед кланяется и благодарит! ─ подумал он, понимая, что кто-то опять начал его подзуживать, стимулируя его интерес к занятиям. ─ Посмотрим, что интересного нам расскажет дед в этот раз!

─ Сегодня, дорогие мои друзья, мы рассмотрим одно очень важное дело… ─ Батя встал, чтобы видеть каждого из сидящих мальчишек. После вчерашнего события ни одна девчонка не пришла на занятия, но он, казалось, вовсе этим обстоятельством не был расстроен. ─ Это ведическая военная традиция!

Ребята, услышав слово «военная» тут же заинтересованно закрутили головами.

─ В ведической культуре каждый мужчина был воином и охотником, поэтому обряд воинской инициации начинался с самого рождения: повитуха обрезала пуповину наконечником боевой стрелы, тем самым мальчик с рождения готовился стать воином.

Не успел он произнести до конца свою мысль, как все мальчишки начали задирать рубахи и осматривать свои пупы. Батура не был исключением.

─ Ну, так чё? Наконечником обрезали или нет? ─ он осторожно трогал свой пуп пальцами руки, пытаясь понять, наконечником стрелы ему обрезали его или нет. ─ Ничего не понятно! А спрошу-ка я у деда.

─ Деда, скажи, а мне обрезали пуп наконечником или нет? ─ не удержался он, обращаясь с улыбкой к Брониславу.

─ Не сомневайся, наконечником обрезали! ─ кивнув ему головой, подтвердил свои слова дед.

─ А у меня? Меня? Меня? ─ загалдели мальчишки, пробиваясь к Бате с голыми животами.

Батя уже пожалел, что произнёс это, но стойко осматривал животы и кивал головой даже тогда, когда было непонятно. Наконец, довольные мальчишки тем, что они теперь тоже в какой-то степени люди военные, успокоились, дожидаясь того, что им теперь скажет Бронислав.

─ Как только парню нашему исполнялось три года, его сажали на коня, опоясывали мечом и три раза обвозили вокруг двора. ─ произнёс дед, начиная жалеть о том, что завёл этот страшный разговор. ─ И начинали учить мужским обязанностям. Даже прикрепляли к опытному воину.

─ А почему меня никто не учил этому? ─ вдруг произнёс Батура.

─ А ты посмотри на себя: маленький, хилый, болезненный! ─ дед пытался хоть как-то выкрутиться из той ситуации, в которую сам себя загнал. ─ Разве такого можно обучать военным приёмам? Конечно, нет!

─ А сейчас? ─ не сдавался Батура. ─ Я подрос. Почему меня не учат военному делу?

─ Женщины были против. ─ тихо произнёс дед, понимая, что проиграл этот бой.

─ И у меня тоже! ─ произнёс рядом сидящий с Батурой Огнедар.

─ И у меня! И у меня! ─ разнеслось с разных сторон.

─ Ну, вот! ─ обрадовался Батя, понимая, что они спасают его авторитет.

─ Но я хочу обучаться воинскому делу, как следует! ─ сжав кулаки, произнёс Батура. ─ Деда, помоги мне! Так они никогда меня учиться военному делу не отпустят!

Галдящие мальчишки вдруг замерли: они почувствовали, что сейчас произойдёт что-то очень важное!

─ Хорошо. ─ Бронислав уже пожалел, что затеял этот разговор, который настойчиво избегали все родители, так как он лишал их детской ласки. ─ Попробую. У меня когда-то был один друг воин-волхв по имени Световид. Но жив ли он, я не знаю!

Вздохнув, Бронислав поднялся, оглядел всех мальчишек и произнёс. ─ Мы с Батурой, скорее всего, уедем далеко, поэтому занятия на время прекращаются. Но вы помните то, о чём я вам говорил! ─ он поклонился своим слушателям, которые тут же повскакивали со своих мест и тоже ему поклонились.

На лицах большинства из них было разочарование, но никто не произнёс ни слова.

Когда дед Батуры произнёс то, что поведал ему внук, родной тётке Батуры, она кинулась к нему и, прижав его к груди, крикнула. ─ Не пущу!

Слёзы полились из её глаз. Двоюродные брат с сестрой подошли к Батуре и молча прощались с ним, обливаясь слезами. Лишь дед, выплакавший ранее свои слёзы, не мешал им делать то же самое.

Так прошло некоторое время и все родные постепенно поняли, что разлука с Батурой неизбежна. Сначала двоюродный брат, притянув к себе Батуру, обнял его и поцеловал молча. Потом это сделала тётя, и пошла собирать котомку на двоих в дорогу. То же сделала и двоюродная сестра, говоря ему от души что-то хорошее .

Батура с дедом ехали на двух конях на север. Позади них осталось городище Никольевка, а впереди – долгая и трудная дорога по горам, долинам и болотам. Однако и здесь Батура не растерялся: получив заряд интереса к тому, что было в культуре у его предков на занятиях деда с мальчишками, он решил продолжить занятия во время езды.

─ Деда, а ты как-то на занятиях произнёс слово «честь», но так и не сказал, что это такое? ─ спросил Батура после долгого молчания, поравнявшись с дедом, когда они ехали по лесостепи.

─ Есть такое правило у людей военных: «Душа – Богу, сердце – женщине, долг – Отечеству, честь – никому!» ─ произнёс тот, смотря внимательно на сына.. ─ Как ты понял то, что я сказал?

─ Моя Душа принадлежит богу Роду. ─ обдумывая то, что сказал дед, Батура мыслил по-своему. ─ Значит и смерть моя зависит только от него, а не от меня. Сердце принадлежит женщине: это значит, что его я должен отдать той женщине, которая полюбится мне. Про долг и Отечество пока ничего не понял. А честь я не должен никому отдавать. Только пока не понимаю, почему и что такое «честь»!

─ Слово «честь» всегда было главным для нашего народа. ─ голос деда как-то даже заиграл звуком от того, для него самого это было не просто так. ─ Как бы тебе получше разъяснить. Честь – это внутреннее, нравственное достоинство человека. А мы – казаки! У казака главное – это его честь, доблесть, честность, благородство души и чистая совесть. Это заверенье, утвержденье о том, что его поступок всегда будет по совести и чести, не опозорит его доброе имя, будет понят людьми и соответствует народным правилам и ведической военной традиции. Это определённый кодекс моральных правил и законов, которые воин никогда не должен нарушать. За их нарушение – презрение к нарушившему!

─ Так что же это за правила? ─ удивился Батура.

─ Поступай всегда по совести и справедливости и что есть кодекс чести воина! ─ произнёс дед, внимательно наблюдая за внуком: всё ли он понимает правильно. ─ И он делился на части.