Алексей Булатов - Камень 2. Продолжение

– Что это, Иван?

– Таковы результаты просчёта.

– Ты понимаешь, что твоя программа послала нас в поля? Нам сейчас не дадут таких возможностей, мы продекламировали, что все расчёты идеальны и ошибки быть не может. А тут вот такой вброс?

– АИР считает, что мы должны сами доводить изделие до рабочего состояния. Он считает, что без ошибок мы не получим правильного результата и цена ошибки в этом случае будет крайне высока.

– Так-то он правильно, конечно, считает, но кто ему дал такое задание?

– Ему не нужны задания, он сам принимает решение.

– Что же ты такое создал?

– Я не уверен, что его создал я.

«Ох, темнит что-то Иван, ох, темнит. АИР этот его, откуда он действительно появился? Как он смог его написать, когда у него такой массив основной работы? Не зря меня тогда военные по этому вопросу пытали, ох, не зря. Ещё и американцы с точно таким же расчётным контуром, прямо в это же время. Ну да ладно, в любом случае результаты такие, что никто разбираться не стал до конца».

– Папа, смотри, какие у меня мышцы.

– Ну-ка покажи, сынок, ух ты!

– Вот я десять раз отжался, могу двадцать, хочешь покажу?

– Не сейчас, сынок, я очень занят.

– Ваня, ну оторвись ты от своего компьютера, удели сыну пять минут, что там у тебя всё рухнет, что ли?

Иван недовольно оторвался от компьютера, так-то супруга была права, пять минут внимания сыну ничего не изменят. Но гримасу, которую он непроизвольно нарисовал на лице, он спрятать не успел. И это было ошибкой.

– Так, Иван, скажи мне, зачем ты на мне женился? Зачем мы с тобой завели детей? Я, может, тоже с большим удовольствием бы сейчас погрузилась в работу. У меня это в чём-то не хуже твоего получается, но нет, я вот с утра вам всем завтрак приготовила. В квартире убралась, а ты не можешь пять минут сыну уделить?

– Мил, ну не начинай, я уделю.

– С таким лицом? – Мила рассерженно повернулась и вышла из комнаты. Всеволод, который стал причиной этой перепалки, сейчас не понимал, что ему нужно сделать. То ли, как всегда, уйти, чтобы не отвлекать занятого отца, то ли всё-таки продолжить начатый разговор, раз уж отец откатился от компьютера, то ли бежать вслед за мамой, которой явно теперь нужно его внимание.

– Сынок, иди ко мне, – добродушно сказал Иван. – Показывай свои мышцы.

Всеволод радостно взобрался на колени к отцу и, согнув руку под прямым углом, гордо показал папе.

– Ух ты, ну-ка давай только напряги сейчас вот так, – Иван показал, как правильно напрячь бицепс, чтобы он стал твёрдым.

– Вот так, папа?

– Да, так, правильно, умничка. Молодец, что отжимаешься, это правильно.

Глаза ребёнка счастливо засветились. Ивану стало стыдно, что он так мало уделяет времени семье. Но он ничего не мог с собой поделать, мысль о работе вытесняла все остальные мысли из его головы, и он забывал про всё, кроме работы. Особенно сейчас, когда он находился в постоянном диалоге с АИР.

Марс встретил пыльным ураганом, может, он не был рад гостям с третьей планеты, а может, и наоборот. Но после посадки в иллюминаторах была серо-красная мгла от пыли, которая и не думала пропадать.

– Да, неласково встречает нас Марс, – задумчиво произнёс Александр.

– Да не думаю, что он нас вообще встречает, – вторил ему Сергей. – Мы, конечно, высокого о себе слишком мнения. Прилетели вот на чужую планету и уже чуть ли не хозяевами себя тут считаем.

– Да уж.

– Ладно, что у нас там по программе, Саша?

– Разворачивание модульной станции, но для этого нужно выйти. А выйти сейчас невозможно, поэтому можем отдыхать.

– Я вам отдохну, расслабились! Давайте сейчас все ко мне на обследование и на тренировку, за год мышцы всё равно ослабли, нужно восстанавливаться. Тут притяжение существенно ниже, чем на Земле, если расслабимся, хана, не вернёмся никогда. В день не меньше четырёх часов нагрузок.

– Ой, лучше сдохнуть, – жалобно произнёс Данила. Он был самым крупным членом команды, и ему эти тренировки давались тяжелее всех. Но именно его Иван – корабельный врач – третировал больше всего.

– Тебе, Данила, нужно быть в числе первых на тренировке, нечего расслабляться.

– Вот что ты ко мне пристал? Гоняет меня и гоняет. Что я тебе лошадь, что ли?

– Потом спасибо скажешь, когда на Землю здоровым вернёшься.

– Оставить перепалку, осмотр и тренировка, Данила, ты первый, потом я, потом Саша. Тренируемся до ужина, завтра с утра надеемся на хорошую погоду.

– Иван, так что там твой АИР, не готов сотрудничать?

– Почему не готов, Пётр Сергеевич, он нам выдал план работ на несколько лет вперёд. Так что он готов, можно сказать, по полной.

– Ты знаешь, о чём я спрашиваю, почему он отказывается считать дальше?

– Я уже много раз говорил, он считает это опасным для человечества и поэтому, что мы сами должны произвести расчёты и натурные испытания.

– Что значит считает? Он кто такой? Это же программа!

– Я объяснял, это не совсем программа. Это именно автономный разум, он сам принимает решения и сам выполняет действия, которые считает нужными.

– Но ты ведь его разработчик?

– Нууу, в общем-то, да, – Ивану всё тяжелей и тяжелей становилось врать Петру Сергеевичу, но сказать ему правду он был не в состоянии.

– И что, ты не можешь изменить его структуру?

– Нет, теперь уже нет. Как только я запустил его, он практически вышел из-под моего прямого управления.

– Что-то ты темнишь, Иван, что-то темнишь. Чтобы такой гений, как ты, создал программный продукт, который сам не в состоянии контролировать? Ты, видимо, просто согласен с его выводами и не хочешь пойти мне навстречу?

– Это не так, хоть я и согласен с его выводами.

– Вот! Ты считаешь, что затраченное время, которое мы тут потеряли, и риск жизнями четырёх космонавтов – это стоит того??

Иван знал историю АИРа про аварию на Марсе и практический провал миссии по спасению Марса, которая произошла именно из-за уверенности АИРа в непогрешимости собственных расчётов. Теперь АИР не хотел давать готовых результатов человечеству, он давал направления и основной базис, оставляя всё на совести человечества, давая ему возможность совершить ошибки малой кровью. Это был уже не первый спор Ивана с Петром Сергеевичем, поэтому он уже без эмоций, спокойно ему ответил:

– Да, мы рискуем жизнью четырёх астронавтов, но так бы мы могли отправить туда сто человек, не проверив нормально и половины агрегатов. И как бы это всё нам вышло? АИР прав, мы должны двигаться с той скоростью, с которой умеем. И лучше всё десять раз перепроверить, чем допустить фатальную ошибку.

– Я не понимаю, ты не веришь в собственную программу?

– Скорее наоборот, я ей верю.

– Тогда знаешь что? Разработай мне тексты диалога, который я смогу сказать военным. Потому что я не смогу им повторить твои слова.