Владимир Лещенко - Мертвые не умеют смеяться

Что хуже всего, дела наверху, похоже, пошли не так, как задумывалось вначале. Весь эфир был забит перекличкой самых разных позывных – его коллеги тоже пытались выяснить, что делать, у начальства. И как минимум в пяти местах ситуация была аналогична той, в какой оказался его батальон. Бунт бессмысленный, беспощадный и… непонятный. Чертовщина… Даже Бибиревский ОМОН, дернувшийся было заступить дорогу войсковым колоннам по паническому звонку какого-то идиота из Думы, после пары предупредительных танковых выстрелов покорно сложил оружие.

Может в том то и дело, что танковых? Потому как у засевших в райотделе и прилегающем военкомате бунтовщиков, имелось шесть танков, а вот у него, майора Громова, которому поручили этот дивизион «запереть» – не было ни одного. Так что неизвестно – кто кого запер. Правда, пару часов назад их предупредили из временного штаба, что возможно они понадобятся, и по получении приказа нужно будет оставить на прикрытие роту мотострелков с ПГВ и отойти к МКАД на патрулирование. Да вот, похоже, отойти будет проблематично. Как свидетельствовали однозначно и карты, и данные наскоро проведенной разведки они тут заперты надежно.

Громов плюнул в снег и мысленно в очередной раз помянул недобрым словом тех кто снабдил их картами Москвы, как выяснилось, не годящимися ни к черту. Раньше-то они, вероятно, годились, но после эпидемии «точечной застройки» – увы…

Сюда, в этот квартал на юго-западе столицы они вошли с тыла, через мостик в местной парковой зоне – как и было предписано – чтобы обойдя дислокацию мятежной части по означенному на карте «шоссе 134» захлопнуть сбрендивших «вованов» в мышеловку. Но, увы – в реальности никакого шоссе тут не оказалось, а на том месте, где ему полагалось быть высились решетчатые каркасы недостроенных монолитно-кирпичных домов, окруженные завалами строительного мусора и штабелями стройматериалов. Ко всему выяснилось, что хлипкий пешеходный мостик на прохождение бронетехники не рассчитанный, все-таки не выдержал, треснув как раз под последней машиной. Экипаж как-то умудрился вырвать БТР из капкана, но путь к отступлению был закрыт. Разве что налегке, без техники.

Куда ни кинь – всюду клин. Прорываться мимо превращенного в крепость райотдела, ощетинившегося танковыми стволами и еще хуже – с прячущимися по оконным проемам гранатометчиками – значило оставить тут не меньше половины машин. А через территорию новостройки – не уйти. Или, опять же, уходить, бросив технику.

Майор Максим Арсеньевич Громов выматерился сквозь зубы.

Его батальону в этот день и так дьявольски не везло – если конечно применительно к этой ситуации вообще можно было говорить о везении. В круговерть они угодили совершенно случайно: просто в бригаду пришло распоряжение – отправить на учения «Зимняя гроза» наиболее укомплектованный и подготовленный батальон. Но поскольку все подразделения их бедолажной бригады, уже третий месяц находившейся под сокращением, были примерно в равной степени сирыми и неухоженными, и.о. начштаба полковник Степаненко просто послал первый по списку – то есть его, Громова, воинство. Затем командованием учений был оглашен приказ… И сразу после этого батальон еще пощипали, сняв роту и отдав в резерв – стоявший где-то в районе Рублевки. Бог бы с ней с ротой, но с ней остался и самый толковый офицер батальона – старлей Торопцев. Заодно, кстати поступил приказ – оставить там же взвод тяжелого оружия, в их батальоне представленного минометами.

И ведь сам Громов тогда только вздохнул с облегчением – тащить эту обузу, малоэффективную в городских условиях, в лабиринт улиц мегаполиса, тем более, когда, по словам людей из штаба этого самого ВАС, согласно пресловутому плану «Вьюга» который никто не видел, но который де был составлен на случай гибели первых лиц страны (кто именно порешил оных лиц Громов предпочитал не задумываться – не до того было) предполагалась лишь «кинжальная» короткая операция было бы глупо. А вот сейчас минометы им ох, как бы не помешали. Накрыть мятежный райотдел, пользуясь суматохой, пока там чухаются, бросить на штурм роту при поддержке НСВТ с БТРов…

Несколько раз он запрашивал помощь у командования. Но задерганные усталые полковники и генералы посылали его к другим коллегам. Или просто посылали, предлагая выкручиваться своими силами. Прорваться в штаб ему так и не удалось.

И он понимал – почему.

Громов был человеком неглупым. И сейчас, из переклички раций, из коротких злых ответов вышестоящих и из пресловутой «общей атмосферы», как из мозаики он приблизительно сложил картину происходящего. Непонятно, как и что нарешали там деятели из ВАС, или те кто их направлял, но они действительно планировали закончить все одним ударом в считанные часы. Но теперь, когда у них что называется, не пошло – не растерялись, а вытащили из рукава, заготовленные заранее на такой вот случай планы.

Надо полагать, сейчас их задача такова: имеющимися в распоряжении силами захватить все оставшиеся административные здания, заткнуть последние, истошно верещащие на весь свет независимые радиостанции, перекрыть каналы связи через интернет или какие еще там есть, после чего, от имени действующих чиновников, и прочих имущих власть личностей, разослать на места факсы с приказом повиноваться новой власти. Максимально жесткие, не оставляющие выбора, сулящие все кары на головы ослушавшихся. А главное – максимально высвободить имеющиеся силы, и собрать их в единый кулак, который можно в случае чего поднести к носу заартачившихся местных царьков. В этом раскладе, взбунтовавшаяся танковая рота ВВ или отказавшееся повиноваться училище связи были не более чем досадной мелочью, на которую нельзя, просто невозможно отвлекаться. Бунтовщики – не бунтовщики, не важно – если все пройдет, как задумано, то через два-три дня, лишенные подвоза продовольствия и боеприпасов, они сами сдадутся. Или будут уничтожены, как только освободятся силы. Как там у классика? «Если враг не сдается…»

А десятки бойцов батальона, перешедшие в категорию «двухсотых» и «трехсотых», уже внесены в графу «неизбежные потери». И вскоре там вполне может оказаться и он сам.

Громов отошел от заложенного новеньким кирпичом наполовину (благо, стройка под боком) окна и устало сел в кресло, скрипнувшее под его грузным телом, веса которому добавляла тяжелая амуниция.

…Старший лейтенант Андрей Земцов, командир мотострелкового взвода – три БТР и двадцать пять «гавриков», половина из которых – зеленые сопляки – изучал в бинокль обстановку во вверенном ему секторе обороны.

Пустая улица, обрамленная типовыми грязно-серыми девятиэтажками, упирающаяся в насыпь железной дороги. Запорошенная ночным снежком, уставленная превратившимися в сугробы машинами, и – абсолютно пустая.