Николай Липницкий - На развалинах старого мира

После сытной похлёбки опять захотелось спать. Лось откинулся на шкуры и задремал. Разговоры за стенкой шатра, визг детей и топот коней нисколько не мешали. Его разбудил Зуб, осторожно потряхивая за плечо.

– Что такое? – недовольно прокряхтел Лось.

– Гонцы пришли.

– Зови.

Гонцы робко зашли в шатёр, тут же сдёрнув с голов меховые треугольные шапки.

– Как сходили?

– К нам готовы присоединиться шесть родов, – доложил старший. – Это три раза по две руки. Из них мужчин три руки и ещё два пальца.

– Отлично. Кто не присоединился?

– Один род. Они у реки сидят.

– Зуб! – закричал Лось.

– Что?

– Барсука позови.

– Сейчас.

Барсук, лучший воин племени, пришёл минуты через три, степенно, осознавая свою нужность, перешагнул через порог и слегка наклонил голову.

– Что звал, Лось?

– Возьми своих людей и езжай за реку. Вот он покажет. Там род не захотел к нам присоединиться. Выжечь там всё.

Высокий, широкоплечий кочевник молча кивнул и вышел из шатра. Старший гонцов вышел следом. Почти сразу раздался зычный голос Барсука, созывающий своих бойцов, а потом удаляющийся конский топот оповестил о том, что отряд ускакал. Лось ещё немного полежал на шкурах, но сон не шёл. Мимолётная злость на отступников взбодрила. Он поднялся, прошёлся по шатру и вышел на улицу. Лагерь жил своей жизнью. Бегали дети, хлопотали у очагов женщины и мужчины степенно занимались своими делами, или просто откровенно бездельничали. Количество народа радовало. На краю лагеря, вдруг, возникло оживление. Дети, позабыв про игры, бросились туда. Только пятки засверкали.

– Что там? – поинтересовался Лось у крутящегося неподалёку Зуба.

– Новые роды приходят. Те, которых гонцы сагитировали.

А вот это хорошо. Лось довольно усмехнулся и расправил пятернёй бороду. Над лесом со стороны реки поднялись дымы пожарищ. Это непокорные познали силу нового хозяина этих мест.

Крики, конский топот и гиканье разбудили рано утром. Практически, ночь ещё не отступила толком. Разве темнота стала прозрачней, и звёзды уже слегка потускнели. Выскочив на крыльцо, напарники увидели отблески пожаров. По улицам метались люди, крича от страха и отчаяния.

– Что случилось? – не понял Женька.

– На город напали! Быстро собирайся. Катя! Одевайся. Уходим!

Самим барахольщикам собираться особо не надо было. И так они должны были выходить, так что всё было собрано с вечера. А вот Катерине нужно было помочь. Быстро покидали всё необходимое в большую котомку.

– Лошадей не берём, – скомандовал Кот. – На них мы заметнее. Огородами уходим в сторону развалин.

Наконец, всё было собрано, забежали за угол дома, и Кот ударом ноги выбил из забора несколько досок.

– Лезьте быстрее.

Дождавшись, когда Катерина и Женька юркнули в дыру, полез следом. Уже пробегая через соседский огород, увидели, как полыхнул их дом. Жалко. Всё-таки уютное было гнёздышко, но тут свои жизни бы сохранить. Бегом перебежали улицу и нырнули в следующий двор. По улице проскакали несколько всадников, размахивая факелами.

– Кто это? – задыхаясь, поинтересовался женя.

– Дикари.

– Что за дикари?

– Кочевые племена. Раньше они не рисковали нападать на города. Только крестьян грабили. Видать, в силу вошли.

– И что теперь?

– А что теперь? Раз в город ворвались, всё. Город погиб. Проспала охрана на воротах.

Пробив дыру в очередном заборе, прошли ещё один огород. Впереди опять оказалась улица, по которой несколько конных дикарей гнали испуганную толпу горожан. Переждали и перемахнули улицу. Стало светлее, только непонятно, то ли от пожаров, то ли от того, что утро потихоньку вступало в свои права. Катя тихонько скулила, украдкой размазывая по лицу слёзы. Оно и понятно. Для женщины дом гораздо больше значит, чем для мужика. Особенно, если этот мужик – барахольщик.

Наконец, показались ворота. Охраны не было, воротины нараспашку, а возле помещения дежурной смены гарцует дикарь, размахивая саблей. Женька вскинул самострел и с одной стрелы сбил с лошади захватчика.

– Стрелу подбери! – пробегая мимо, прокричал Кот. – Сейчас каждая стрела на вес золота будет.

Не останавливаясь, Женя выдернул стрелу из трупа и побежал следом. Выскочив за ворота, сразу рванули вправо и укрылись в одном из домов.

– Вот тут и пересидим пока, – Кот плюхнулся на грязный пол. – Потом дальше будем уходить.

– Куда?

– Город обойдём и в лес. Там решим, куда идти.

– Можно деревеньку поискать какую-нибудь. Типа той, в которой я жил, когда меня из общины турнули.

– Не пойдёт. Нужно на север уходить.

За окном раздался топот. Осторожно выглянули в окно и увидели группу всадников, выехавшую из города. Дикари проехали немного, потом остановились, нерешительно покрутились на месте и вернулись назад.

– Не лезут в развалины, – проговорил Кот. – Боятся. Неуютно им здесь.

Решили пока немного отдохнуть. Женьке даже вздремнуть получилось. Потом Катерина приготовила завтрак, перекусили и пошли дальше. По улице идти не рискнули. Лучше продираться через заросшие кустами дворы. Безопаснее, по крайней мере. Опять вышли к центральной улице спустя два квартала.

– Слушай, Кот, – поинтересовался Женя, – а что это мы к центральной улице жмёмся?

– Легче ситуацию контролировать. Кто знает, куда ещё эти дикари полезут. Не хватало ещё, чтобы они нам на головы свалились.

Солнце уже миновало зенит, когда вдали опять послышался цокот копыт. Отряд из десяти человек во главе с косматым широкоплечим дикарём проскакал мимо, словно выискивая кого-то.

– Вот разъездились! – возмутился Женька. – И что им в городе не сидится?

– Проверяют, можно ли ещё здесь чем поживиться. Ничего. Пошастают и убедятся, что ловить нечего. А если ещё на зверьё нарвутся, вообще дорогу сюда забудут.

Словно в подтверждение его слов, вдали раздался собачий лай. Дикарям бы сразу ретироваться, но они, видимо, решили показать свою молодецкую удаль. Тишина разорвалась ржанием лошадей, криками, рычанием и лаем собак, скулежом, шум схватки продолжался минут пятнадцать, после чего назад на полном скаку промчались четыре потрёпанных всадника, нещадно погоняющие своих коней.

– Ага, – удовлетворённо заключил Кот. – Получили? Хоть на что-то собаки сгодились. Ох, как не люблю я собак!

Присутствие волколака Женька почувствовал сразу. До конца обращаться уже не требовалось. Слегка погрузившись в нужное состояние, всего до слегка розового оттенка в глазах, он вышел из комнаты и спустился во двор.

– Привет, брат. Вижу, ты поправился.

– Да, брат. Уже всё в порядке. Я рад тебя видеть.

– Я тоже.

– У вас, я вижу, дела не очень хороши.

– Да. На наш дом напали.

– Что делать собираешься?