Вячеслав Камедин - З.И.М.О.Р.О.Д.О.К.

Птицы мигрировали за день до катастрофы, точно предчувствовали смертельную опасность, мелкие животные вымерли от облучающих ударов. Крупные же либо генетически видоизменились и сторонятся всякого контакта с человеком, вызывающим у них ненависть за свершенное над ними, либо сбиваются в стае и атакуют ненавистного врага, причем опять же бесшумно. Так что до столкновение – тише воды. Поэтому так напрягся бывалый скиталец проклятой территории, услышал незнакомые вибрации в воздухе. Как будто дятел бьёт кору дерева. Частые-частые удары клювов, эхом разносящиеся по рыжему лесу. В них скорее угадывалось приближение какой-то неизвестной аномалии, чем естественное проявление экологии. Она, должно быть, таким образом предупреждает о своём существование, подобно тому, как электра треском разрядов. Попасть в новую, незнакомую ловушку, испытывая жуткий лимит времени, – пара пустяков. Сталкер снова чуть слышно застонал, заставляя себя сосредоточится, полностью сконцентрировать всё своё внимание. Вот почему тридцать пять часов чудовищно мало!

Лес как будто ожил, реанимированный присутствием пульсирующего перестука. Словно сердце, насыщенное после долгого молчания горячей кровью, снова гонит её по артериям ржавого древесного насаждения. И по деревьям прошлась нервная дрожь, стряхнув листопадом пораженный болезнью, изъеденный ливнями, отравленный химическими продуктами утлый наряд. Осыпаясь скрюченными, со следами окислов, с чёрными прожилками, рождающимися уже старыми листьями лес зашептал. И шёпоте том слышались странные голоса, шелестящие, доносящиеся отовсюду, на каком-то непонятном языке. Казалось, слова перепрыгивали с ветки на ветку, соударялись, мешали друг другу донести смысл. Наполненные эмоциональной окраской мольбы, они неприятно оседали в сознании путника горьким привкусом. Да, он их чувствовал даже на языке, как пилюлю бисептола, что даже захотелось отплеваться, заесть, запить чем-нибудь. Кто-то издалека как будто звал на помощь, и отчего-то это откликалось в нём приступами тошноты. С каждым ударом отдалённого дятла он чувствовал, как волна неприятного, противного спазма ползём по пищеводу, подбираясь к горлу.

Он догадывался, вернее знал, что происходит с ним. Он также понимал, что с этим нельзя справиться при помощи оружия. И всё-таки машинально потянулся за рукоятью «Джерихо-941 FB», который для краткости называл Магнум по имени компании разработчика… Ладонь поглаживала рельефные накладки пистолета, средний палец дотрагивался до спускового крючка, а сам бродяга в сердцах ругал себя последними словами за полусознательные действияобходимо заглушить динамики шлемофонов, твердило в мозгу логическое мышление, разбиваясь о гранит инстинктов.

Резь в глазах застилала окружающую панораму, а в ушах больно рождалось то, что можно сравнить с работающей фрезой, когда ею проводят по зубной эмали. Самое верное, что необходимо было предпринять сейчас, – идти. Как можно скорее выходить из зоны поражения производимой атаки. И как бы это не было сложно, передвигать онемевшими, не чувствующими земли под собой ногами. Или – упасть и ползти. Да! верно. Трава смягчит ментальный удар, поглотит и рассеет какой-то процент излучения… Придорожная канава. Там много гнили, отравленной химикатами влаги и вони, но она заросшая этим спасительным зонтом.

Он упал в канаву навзничь, не сгибая колен. Чувствуя, как от падения ударяются друг о друга челюсти, как разбиваются дёсны, как рот заливает теплая, солёная кровь. И он пополз. По-пластунски, всаживая в вязкую гущу локти. И уже жалел, что пренебрёг СИЗом. Горькая, вязкая вода с радужными бензольными разводами на туго затянутой плёнкой каких-то реагентов глади, забивалась, не заливалась, именно забивалась в ноздри. Перекрывала дыхание. Переваливалась через нижнюю губу в полуоткрытый рот. Как его только не вырвало? А он продолжал усердно работать, вытягивая всосавшуюся в трясинообразное желе руку, чтобы переставить дальше. Иногда руки проваливались по плечи. И стоило неимоверных усилий, чтобы заставить это придорожное болото отпустить их. Но боль уменьшалась, становилась не такой нестерпимой, как вначале. Теперь она походила на мигрень.

…проанализировав, сколько времени ушло на преодоление непредвиденной трудности – двадцать две минуты, – сталкер кивнул себе головой. Нормально. Ещё несколько минут у него ушло, чтобы привести себя в порядок и проверить средства индивидуальной защиты на наличие повреждений. Порядок. Нет, – решил он, – больше не стоит расслабляться, подвергаясь неоправданному риску.

Брошенная в очередной раз гайка как-то странно приземлилась. На ребро, вернее даже, на одну из граней. Вроде бы, и ничего – упала и упала, ну, и что из того, что не плашмя. Однако за годы, проведенные здесь, он не видел, чтобы гайка вставала на грань. Вероятность, конечно же, есть, но списывать на простую вероятность в зоне ничего нельзя! Любое проявление отклонения от системы необходимо досконально проверить, только потом относить его к случайности… Обойти, что ли, это пятно на дороги. В лес же соваться не хотелось; под деревьями почти полуметровый слой рыхлого перегноя, и нарваться на ловушку там проще, нежели на твёрдой почве. У него не было сканера аномалий, приходилось полагаться только на металлические резьбовые кругляки, на счётчик Гейгера, который упорно по-прежнему отмалчивался, и собственную интуицию. Последняя неспокойно поёрзывала… Более чем неожиданно… ещё нелепей, чем в предыдущий раз: вторая посланная им гайка не просто упала рядом с первой, она аккуратно встала на первую, образовав тем самым пирамидку. Так что случайность опровергалась. Впереди явно, устроившись посреди дороги, искривлённая напряжённость пространства. Он перебрал в памяти все виды аномалий, всю воображаемую картотеку, систематизирующую чудеса зоны, все качественные характеристики каждой из них. Подходить могли многие, и тем самым не подходила ни одна.

Решение было одно: потратить ещё несколько кругляков, чтобы хотя бы определить размеры ловушки. Он стал бросать гайки одну за одной, отклоняя каждый бросок вправо от пирамидки под небольшим углом. В идеале выглядеть должно было так: он метает третью гайку так, чтобы та смогла приземлится, ну примерно, сантиметрах в двадцати правее. На самом же деле гайка описывала в полете изогнутую кривую, и пирамидка становилась на «этаж» выше. Чем дальше отклонял он бросок, тем круче становилась дуга полёта и тем выше вырастала башенка. Только когда оставалось в запасе всего лишь два кругляка, железка плюхнулась на землю отвесно, обозначив границу аномалии. Значит, радиус аномального образования – два метра. Хорошо. Просто нужно обойти по обочине дороги. И – ничего неприятного. Жаль вот, только все гайки потрачены, в зажатой ладони оставалась лишь одна. Сталкер успокоил себя тем, что должен выпасть шанс раздобыть столь необходимый материал по пути в дальнейшем. Как, впрочем, и оружие. Блуждать по зоне с один пистолетом – просто сумасшествие.

Читать дальше