Федор Березин - Атака Скалистых гор

Однако ни одно из заданий не предусматривало борьбу с себе подобными, то есть с машинами, затаившимися в трубно-туннельных развилках.

Вот они, вожделенные ворота наисекретнейшего объекта «Прыщ». Последняя линии обороны. В смысле, из тех, что снаружи. И ведь действительно, как и предупреждали, вписываются в скалу и почти незаметны; специальный пластиковый и цветовой камуфляж. Но все в курсе, подготовлены. И к тому же рассматривать их с предельной тщательностью основной массе отряда недосуг. Да и не с предельной, кстати. Мельтешение окружающего фона списываем в избыточность знаний – издержки второго века информационного взрыва. Когда в этом фоне компьютерная засветка метит нечто находящееся на дистанции уверенного поражения, открывается огонь. Но пусть отстрелом охранников, контратакующих на своей же позиции, занимаются покуда другие. Герман Минаков озабочен передней полусферой. Прямо как в древние времена, когда командир каких-нибудь викингов бросался в атаку первым. Его обязанность все-таки осмотреть ворота. Ведь в плане подступов к объекту уже выявились некоторые неточности. Отряд поплатился за это двумя потерянными людьми: один, упакованный в «панцирь» труп они тащат с собой, другой остался где-то там, у второго ряда колючей проволоки; сейчас недосуг совершать за его телом рейд. Так что, вдруг здесь, прямо в воротах или рядом, имеются стрелковые ячейки? Или даже дистанционно наводящийся пулемет? Кто может такое исключить? Неизвестно какими путями добывался план позиции. Может, разведчики Центра вытаскивали эту информацию под пытками, и тот, кого пытали, оставил эдакую язвинку, маленькую неточность в показаниях, в отместку за мучения, как возмездие-справедливость? Или добытый план просто-напросто устарел? Пока то-се, рядили, разрабатывали, готовились, здесь «раз!» – и просверлили в горе бойницу для пушки! На столь близкой дистанции даже сверхновый «панцирь» тоже может подвести; вдруг, пулеметная лента, выпущенная в упор, все-таки протаранит фуллерит?

Естественно, тут не экскурсия по странам и континентам. На порядочный, эдакий плановый осмотр-рекогносцировку времени, разумеется, нет. Все на бегу. Но, правда, со значительно меньшей, чем ранее скоростью, всего-то километров пятнадцать в час.

– Давай, Кэт, работай! – командует Герман в микрофон.

Вообще-то отрядная радистка Кэт – Лиза Королева – тут, рядом, уже извлекла из защитного контейнера свою сложную оснастку. Ее дело открыть эту пятисоттонную или сколько-то там – дверцу. Точнее, нет, пока это все же дело не ее – Миши Гитуляра, должного по плану давно дежурить где-то выше по склону горы. Ну а уже он, своими секретными методами раскупорит ворота. Будем надеяться, этого трюка никто от сил вторжения не ждет. Вот удивятся те, кто сейчас рассматривает «пульсарцев» через наружные камеры наблюдения. Там наверняка ждут, что сейчас они начнут закладывать в ворота какие-нибудь фугасы, разматывать запальные шнуры и так далее в этом же духе. Наверное, уже в предвкушении. Ведь особо приятно наблюдать за чем-то эдаким, бестолковым, из абсолютной безопасности тоннеля.

Вот тем, что снаружи, несколько хуже. Им, конечно, так и так придется начать серьезную атаку, но вот если пришлые террористы станут навешивать на входные двери пластиковую взрывчатку, то атаковать понадобится срочно, а умирать, как всегда, не хочется. Ибо поначалу они, весьма вероятно, совсем ничего не боялись. Потому как, пусть противник и снабжен «панцирями», о чем, конечно, легко догадаться, но экзоскелет надежная штука против всяческих кое-как вооруженных неоколониальных партизан или щадящей инфразвуковой тарелки, но уж никак не против батареи автоматических пушек, способных создать сплошную зону поражения на подходе к объекту, с любой стороны от входных ворот. Даже в воздухе, если потребуется, ибо уже сорок лет назад изобретен способ пролома ворот с помощью высокоточных крылатых ракет. Это когда первая взрывает входные створки, а вторая тут же пролетает в пролом, дабы взорвать схороненное нутро.

И сейчас рассуждение несколько опешившей с непривычки, но, наверное, еще не паникующей охраны простое. Поскольку крылатых ракет не наблюдается, взлом произведут менее новаторским способом. А значит, несмотря на провальное начало боя – победа будет за нами. Ибо что тут такого эдакого – перестрелять скопившихся в одном месте нападающих? Теперь они вроде не прыгают, не скачут, да и дыма стало поменьше. Сейчас развернем пушечки поудобнее, перегруппируемся и…

Вообще нот-хау тем и ценно, что в первый раз всегда шокирует. А у отряда «Пульсар» их целый мешок. Вот, пожалуйста! Без всяких скрипов, стонов отъезжают, отваливают в сторону пятисоттонные – или там еще более – ворота. Кое для кого это абсолютный сюрприз!

Пища переварилась, то есть хинин преобразовался в электричество. И по идее теперь подзаряженный «Трубный лазутчик» должен был тронуться в путь. Ибо первичная, и доселе только им самим не забытая цель, начатого почти три миллиона без мелочи секунд назад путешествия, была все-таки в возвращении обратно. Однако для начала следовало сориентироваться, где и с какой стороны от путешественника находится этот самый «Прыщ»? Что здесь, собственно, сложного, скажут некоторые. И будут не правы. Для начала мысленно поместите себя во внутренность огромной горы. Воткните себя воображением в темную, чрезвычайно узкую нишу, пропитанную запахом дохлятины, и представьте, что вам надо найти совершенно небольшой, относительно объема этой самой горы, подземный штабной комплекс. И учтите, он совсем не подсвечивает вам фонариками и не кликает «Ау!». Сравнение некорректно, скажете вы, здесь ведь в деле специализированная машина, а вовсе не человек: ей «до лампочки» всякие «вонизмы», аутизмы и все прочие «измы». Однако там, где чрезмерно отрубают, там обычно нехватка и чего-либо еще. Так вот, устройство ориентации «Лазутчика № 1» отличалось даже от системы ориентации миллиботов, а уж тем паче от человеческой. Он вообще-то запоминал маршрут. Делалось это весьма грубо, и, кстати, намеренно грубо. Его блок памяти фиксировал, сколько оборотов корпуса, и с какой скоростью совершено и какую из встретившихся развилок (право, лево, верх, низ и даже, первая направо, либо лево и т. д.) выбрана далее для перемещения. Но вот градусы поворота, наклона и т. п. он запоминал весьма приблизительно. Зато за счет именно сего «допуска грубости» трубный путешественник имел некоторый люфт принятия решений. То есть, по сути, отклонившись от первично и весьма приблизительно заданного маршрута, например для преследования мыши, он имел возможность возвратиться обратно.