Андрей Круз - Люди Великой реки (том 2)

Но тысяча… это очень много. Столько у меня просто нет. Есть, правда… я задумался. Есть «максим» новенький на барже. «Дегтярь» ему там не конкурент ни по какой статье, ручник против станкача не боец. Но это если мы и дальше пойдем на барже. Но вот куда? У нас вроде как портал впереди, и дальше неизвестно куда. А баржа вообще не наша, можно и нарваться на приключения на такой. Загребут как грабителей, и никакая тверская контрразведка не поможет. Баржу надо бросать и валить с нее.

– Уважаемый… а как ты насчет обмена? – осторожно поинтересовался я.

– Что на что? – задал логичный вопрос продавец.

– «Максимку» на «дегтяря». Почти нового. На трех ногах. И шесть коробов лентами к нему, но это уже на обмен. Снаряженные на ленты на ящики с пачками. Как, а? Зачтешь «максима» за полторы, подкинешь на разницу чего-то там, договоримся…

– С ума сойти изволите? – хмыкнул продавец – У меня «максим» на колесном станке и со щитом тысячу четыреста стоил и продавался с трудом, а ты мне за полторы на треноге впариваешь. Не, за восемьсот возьму, если новый и все с ним нормально, а больше не дам. Ручник продать легко, а кто станкачи покупает?

– Да любое подворье или хутор – пожал я плечами.

– Подворья? У Смотрящих теперь с пулеметами проблемы нет, Нижний Новгород им подкинул – чуть не сплюнул рыжий – Половину торговли сгубили. Если только кто на баржу поставить захочет. Трудно продать будет, с ручниками проще, многие их так таскают. Восемьсот.

Ну, это он хватил. Я и сам понимаю, что ломанул цену нереальную, но и он со своими восемью сотнями пусть в цирке выступает, публику смешит.

– Ну, не хочешь, как хочешь – пожал я плечами, после чего обернулся к Орри и спросил: – Готов? Можем идти?

– Ага – сказал гном, заканчивая подгонять скрытую кобуру – Щас пойдем.

– Баш на баш сменяю – сказал продавец – Патроны в лентах на четыре диска и остальное в пачках, а пулемет на пулемет.

Вот это уже ближе к теме. Почти, но выступать уже не буду. И так нормально.

– Согласен – сказал я – Ты завтра во сколько откроешься?

– С десяти утра мы открыты.

– Ага. Ну, я где-то к полудню подвезу. Не вздумай «дегтяря» до нас продать.

– Задаток давай и не продам – пожал плечами гном – Сто рублей. Завтра верну до грошика или зачту в товар со скидкой если захочешь.

– Ты сдурел? – аж подскочил Орри – С каких это пор гном с гнома задатки брать стал?

– С таких, как в Гуляй Поле торговать взялся – невозмутимо ответил тот – Мало ли, что тут с вами случиться может? Вы же в «Ржавый шлем», так? А там всякое случалось. Задаток давайте, а завтра все верну. Чужого мне не надо.

Я полез было за кошельком, но Орри отпихнул меня в сторону и сказал:

– Я сам. Пущай потом ему стыдно будет за эдакое.

– Стыдно, у кого видно – ответил вполне людской поговоркой рыжий гном и принял от Орри монеты по счету. Затем ссыпал их в коробочку, закрыл ее и налепил сверху бумажку с надписью на двергском: «Задаток за пулемет». Культура!

– Ладно, пошли – буркнул Орри и потянул меня из магазина.

И вправду, всерьез обиделся на «соотечественника». Наверное, серьезный косяк это у них. А лично я продавца вполне понимаю – мало ли что в таком развеселом месте случиться может? Хоть местные бандюганы заезжую публику и не трогают, но сама публика тоже всякая бывает.

Толкнулись мы в соседнюю с магазином дверь и уперлись в двух орков с уже начавшими надоедать дубинками и револьверами на поясах, стоящих как изваяния возле гардероба, в котором за стойкой красовался друэгар. Над друэгаром висел огромный плакат, на котором на трех языках было написано:

«КТО ПЕРВЫЙ ДОСТАЛ СТВОЛ – ТОТ И КРАЙНИЙ, И ЗА СТРЕЛЬБУ В ЗАЛЕ ОТВЕТИТ. ПРЕЖДЕ ЧЕМ ЧТО-ТО СДЕЛАТЬ – ЧУТОК ПОДУМАЙ, ХОЧЕТСЯ ЛИ ТЕБЕ СЕГОДНЯ ПОМЕРЕТЬ?»

Доходчиво. И понятно. И никакой ложной скромности в изложении правильной и простой в сущности мысли. Достанешь волыну первым – кругом виноват. А если кого стрельнешь, то отсюда уже не выберешься. Такие правила действуют тут по всему городу, насколько я слышал. Судов, урядников и тюрем тут нет, каждая банда на своей территории свой суд вершит. А приговоров здесь всего три: могут оштрафовать и попадешь ты на такие деньги, что последние штаны продашь. А чтобы не думал, надо расплачиваться, или не надо, колдун наложит «Временную печать». Не привезешь деньги за отпущенный срок – сгоришь как свечка, и никто не погасит. А будут гасить – еще больше помучаешься. А если не рассчитаешься, но прятаться не станешь, то могут самого в рабство продать. Или убьют. Пристрелят сопротивляющегося, или как-нибудь творчески подойдут к казни сдающегося. Так что лучше сопротивляться, пуля лучше котла с маслом, например. И даже петли.

Хотя… я посмотрел на друэгара, изображавшего к гардеробщика. А друэгар то колдун. Только прикидывается скромнягой, принимающим плащи и пыльники от посетителей. И в карманах у него что-то понапихано, Силой так и прет. Наверняка какие-нибудь боевые амулеты, чтобы можно было буйных обезвреживать. И на шее под одеждой что-то висит. И посох у него с навершием к стойке прислонен. Учтем.

– Прочитали? – спросил нас один из орков, с затейливой татуировкой на лбу, над правым глазом, показав на вразумляющий плакат.

– Прочитали – кивнул я – Вопросов нет.

– Раз нет, то проходите – сказал второй орк, с огромной рубиновой серьгой в ухе.

Мы прошли за еще одни двери и оказали в здоровенном зале. Я даже сперва замер от неожиданности. Тут человек двести могло рассесться при желании. Ну, сто пятьдесят, может быть. Но не меньше. Высоченный потолок, из-под которого на цепях висят люстры с лампочками, прикрепленными к тележным колесам. Пространство на головой пересекают поперечные балки, на них террасой лежит галерея, на которой тоже столики. Длинная стойка, за которой двое в кожаных передниках. И длинные дубовые столы с длинными же дубовыми лавками. Все неподъемное, драться не получится.

Посредине зала горит огромный очаг, дым от которого уходит в широкую трубу, а отблески пламени мечутся на стенах. Вокруг него буквой «П» огромный стол, и несколько человек сидят за ним и сами себе жарят мясо на шампурах, расположив их над грудами тлеющих углей, которые служитель время от времени отгребает кочергой из пламени. Ну, такое у аборигенов часто бывает – каждый в трактире может взять жареное мясо, или потребовать сырого и зажарить себе сам. Традиция вроде как, проистекающая отчасти из опасения, что вместо нормального мяса подсунут не пойми какое.

Зал был заполнен едва ли на четверть, а то и меньше, хотя время уже было самое разгульное. Не соврал орк, похоже, что растащили тутошних наемничков наниматели. Из того, что я слышал об этом месте, тут всегда народу прорва была. Значит, местные завсегдатаи сейчас с гарнизоном Пограничного бодаются, скорее всего.