Вадим Тарасенко - Ненависть Волка

– А… резвитесь?! Ну так я прекращу ваше веселье.

Глубокий глоток из бутылки и уже пустой сосуд обратным движением, описав полукруг, с силой ударяется о куб телевизора. Звон битого стекла по эту сторону экрана, а по другую – продолжающаяся бурлящая жизнь.

– Ах так! – злым, мечущимся взглядом О’Валли Мулл оглядел спальню. В углу комнаты на специальном постаменте из редчайшего розово-голубого мрамора стояла бронзовая статуэтка юноши, олицетворяющая собой юность, красоту и прекрасность жизни.

Эту статуэтку академик заказал в то время, когда в очередной раз ветреный О’Торри Дрик сбежал от него. Но тогда еще его душа не была так сильно искромсана любовью к этому мальчишке, в ней любви было больше, чем страданий. И он, словно древние герои, которые, желая привлечь на свою сторону милость богов, заказывали в их честь храмы и статуи, заказал у модного, дорогого скульптора эту статуэтку, лицом и телом похожую на Торри Дрика. У прославленного ученого, гения, распутывающего самые хитроумные загадки Бога, был свой бог, которому он поклонялся. И в тот раз, не прошло и недели, как этот бог – мальчик с кукольным лицом – вернулся. О’Локки Сарб, директор Службы государственной безопасности, видя, что после всплеска активности проект «Молот» вновь забуксовал, приказал своим людям найти капризного мальчишку. Могущественный и жесткий директор Службы государственной безопасности хорошо выдрессировал своих людей, знавших, что приказания шефа надо выполнять несмотря ни на что. Они мигом нашли О’Торри Дрика, среди ночи вытащив его из теплой постельки какой-то девицы, и доставили к тоскующему академику.

А у О’Валли Мулла появился талисман – бронзовый мальчик с кукольным лицом и милыми кудряшками на лице.

Хозяин квартиры подскочил к бронзовой статуэтке и решительно сорвал ее с мраморного пьедестала. И вновь злой, ненавидящий взгляд в сторону телевизора. Там борьба уже закончилась – парень и девушка, наконец слившись воедино, медленно опускались на дно бассейна. Время от времени по их телам пробегала крупная дрожь, больше похожая на конвульсии.

– А-а-а! Не успел! – с отчаянным криком Мулл с силой ударил статуэткой по телевизору. На этот раз экран не устоял – голова бронзового мальчика пробила его и ушла внутрь куба. Парень и девушка так и не успели опуститься на дно бассейна, где их ждали сдернутый силой страсти желтый купальник и лежащие поверх его красные плавки, не успели окончательно излить друг в друга свою страсть. Красивый, жизнерадостный виртуальный мир исчез, сменившись унылой серо-черной пустотой с нелепо торчавшей в ней верх ногами мальчиком с кукольным лицом и кудрями волос.

Несколько мгновений О’Валли Мулл смотрел на учиненный им погром, а потом громко расхохотался. Он хохотал и хохотал, тыкая в верх ногами задранную статуэтку. Тыкал и вновь хохотал.

– Вот так… и надо… ха-ха-ха… лицом вниз… в дерьмо… ха-ха-ха… получил удовольствие и выбросил… ха-ха-ха… в дерьмо выбросил… ха-ха-ха…

Этот приступ безудержного смеха, смеха-истерики прервала мелодичная трель звонка. Ожил скрытый за декоративными панелями стен динамик.

– Господин Мулл, с вами хочет поговорить господин Крус. – Хозяин квартиры узнал голос своей секретарши.

– Хочет, а я не хочу, – пробормотал ученый, не включая микрофон.

Эти слова вновь вызвали у него смех. Он распахнул дверь бара и, не глядя, вытащил бутылку спиртного, мигом откупорил ее и жадно приложился к горлышку.

– Хочет он… многие от меня что-то хотят… зато я не хочу… – Крупный глоток обжигающей жидкости.

– Господин Мулл, ответьте, пожалуйста, – не унималась его секретарша.

– Ответьте, ответьте… вот приду в кабинет, я тебе отвечу… думаешь, если у меня был Торри… так тебе и работать не надо… – Вновь глоток из бутылки, – …ошибаешься… тем более, что Торри сейчас у меня и нет… зато ты есть… для одного раза сгодишься… попробую и выброшу… ха-ха-ха…

– Извините, господин Мулл, но в соответствии с инструкцией, если вы не отвечаете, я вынуждена проверить ваше самочувствие.

– Я тебе проверю… это я тебя проверю… не хочу никого видеть… проверишь ты у меня, – пошатываясь, академик подошел к изголовью своей широкой кровати.

Нажатие на неприметный выступ, и кровать бесшумно съехала в сторону, открывая вход в подземное убежище.

– Ну, ну, проверяй, – Мулл встал на специальную платформу, которая мигом опустила его на десятиметровую глубину. – Ку-ку, девочка.

Кровать вновь бесшумно встала на свое место.

Такие убежища были выполнены под домами всех основных ученых, занимающихся проектом «Молот». Наученные горьким опытом в период противостояния с челами и фролами, кроки старались исключить любые неожиданности. Руководство страной отлично понимало, что, собрав в одном месте весь цвет своей науки, оно определенным образом рискует. Если что, можно этого цвета и лишиться. А вот это уже будет катастрофа. Чиновника, пилота звездолета, десантника заменить можно. А вот ученого… ученого не всегда. Ученый – это штучный товар. И одним из мероприятий, повышающих безопасность крупных ученых, было возведение таких убежищ, рассчитанных на ядерный удар. Не прямой, конечно. Но разорвавшуюся в полукилометре мегатонку такие убежища должны были выдержать.

Убежища были оборудованы всем необходимым для обеспечения жизнедеятельности человека в течение целого месяца – вода, продукты питания, кислородные химические аккумуляторы, мощные фильтры, утилизатор отходов.

Когда такое убежище строили академику Муллу, он настоял, чтобы там не было никаких систем видеонаблюдения.

– Если, не дай бог, придется воспользоваться им, вам будет не до того, чтобы созерцать мою физиономию. Вполне достаточно обычной связи.

Администрация Центра, в лице его директора О’Ралли Круса, не соглашалась и настаивала на выполнение всего объема работ по убежищу. Академик Мулл упорствовал. Спор разрешил директор Службы государственной безопасности Сарб:

– Да пусть будет без видеонаблюдения. Может, у академика не стоит при мысли, что за ним могут подсматривать. Вот он и хлопочет об уединенном гнездышке. Тем более, я думаю, убежище по своему прямому предназначению не понадобится.

На этот раз Сарб ошибся.

…Звездолеты челов и фролов вышли из гиперпространства в пятидесяти—восьмидесяти километрах от поверхности Суримы. И в тот момент, когда вдрызг пьяный О’Валли Мулл стремительно опускался на платформе на десятиметровую глубину, более двухсот ядерных ракет с ядерными боеголовками еще более стремительно неслись вниз. До ядерного удара оставались считанные мгновения.

Изрядно приняв спиртного, академик сначала не понял, что случилось. Просто платформа, на которой он стоял и жадно глотал содержимое бутылки, неожиданно ушла из-под его ног, и он мешком свалился на нее.