Вадим Тарасенко - Волк с планеты Земля

И вновь первым почувствовал серую волну Лю – у этого парня была просто таки феноменальная интуиция. Время молитвы – минута – уже прошло, и комбайн был снова способен на залп. Седьмая серая волна вмиг распалась и растворилась в аммиачном урагане.

«Не отмахаемся», – тоскливо мелькнуло в голове у Андрея.

Восьмой сгусток бактерий не заставил себя долго ждать, примчался точно по расписанию. Вернее, не примчался, а возник почти в том же месте, где разнесли в клочья его коллегу по нелегкому киллерскому ремеслу. Но на пульте управления транспортером уже горела синим разрешающим светом индикаторная лампа готовности пневмопушек. Упругая струя аммиака в сотни атмосфер легко, в пух и прах разнесла мрачное порождение Гамеда.

«Все, опять надо ждать и молиться. На девятый залп силенок пока не накопили», – россиянину неожиданно вспомнилась виденная им в бытность курсантом в Рязанском институте воздушно-десантных войск картина Айвазовского «Девятый вал».

Он тогда со своим товарищем Колей Дементьевым в увольнении на выходные выбрались в Санкт-Петербург. Погуляв по Невскому, полюбовавшись Исаакием и Зимним, они свернули с проспекта, прошли мимо памятника Пушкину и неожиданно оказались перед тяжелыми чугунными воротами и двумя бронзовыми львами, будто охраняющими фасад здания. Это оказался Русский музей. Время еще было, и друзья решили зайти. Гуляя по музею, они переходили из зала в зал, осматривая выставленные там картины. Собрание икон, занявшее сразу несколько залов, особого впечатления на Андрея не произвело. Обычные мужские и женские лица, на которых написана кротость и покорность, и в то же время во взглядах сквозила какая-то снисходительность. Но пройдя несколько залов, друзья буквально остолбенели. На всю стену раскинулось огромное полотно – «Последний день Помпеи». Гений художника смог передать всю разрушающую мощь природы, легко расправляющуюся с древнеримским городом. На фоне рушащихся храмов, объятого огнем неба погибают люди. Одни уже покорились своей судьбе, другие все еще мечутся, пытаясь спастись. Но уже упали с пьедесталов их боги…

Ошеломленные увиденным, друзья перешли в следующий зал. И вновь у них захватило дыхание – «Девятый вал» Айвазовского. Бушующее море, носящее, как щепку, сломанную мачту с уцепившимися за нее людьми. Сил у них, боровшихся со стихией всю ночь, практически не осталось. А на них идет огромная волна, девятый вал – по поверью, во время шторма каждая девятая волна превосходит по силе все предшествующие. И никуда от нее не уйти. Как сейчас, в недрах Гамеда. Только вместо тысяч тонн разбушевавшейся воды на них сейчас обрушатся тысячи рентген разбушевавшейся чуждой жизни.

И все же там, в Русском музее, Андрею показалось, что для этих людей это не последний их день, не последний день Помпеи – лучи солнца уже разо-рвали мрачные низкие тучи, и вскоре стихия сойдет на нет.

– А ведь, кажется, карусель закончилась, – голос Люка вернул Андоея к реальности. – Гамед больше свои шары в нашу сторону не гоняет.

Усилием воли Кедров заставил себя убрать руки с пульта управления и с наслаждением откинулся на спинку кресла.

Несколько минут оставшиеся в живых люди в оцепенении, приходя в себя, сидели в своих кабинах. Напряжение схватки медленно спадало.

– Надо базу вызвать, – наконец заговорил землянин, – сообщить о случившемся. Попросить помощи. Не ехать же тебе одному, – Андрей на мониторе внутренней связи посмотрел на все еще растерянное лицо напарника Рахада.

– Связи нет, – будничным тоном сообщил Лю.

Андрей нажал кнопку вызова, но вместо знакомого позывного базы в наушниках раздался бессмысленный шорох помех.

– Я так и думал, – между тем продолжал его напарник. – Что-то их не было слышно, пока мы тут героически фрезой отмахивались. А то вечно орут: «Что там у вас? Сообщите базе». Будто чем-то помочь могут. Только мешают.

– Так что будем делать? – россиянин незаметно для себя взял инициативу в свои руки.

И тут же сам и предложил:

– Пусть Кармар пересядет в транспортер. Во вторую кабину перенесем тело Рахада. Мы будем работать, а ты, Кармар, будешь в тягаче, рядом с нами. Если что, подстрахуешь нас, а мы тебя. Три человека всегда лучше, чем два. Если придет помощь, отправишься на базу вместе с ней.

– Правильно, – поддержал напарника Лю.

– По инструкции, я должен возвращаться. Необходимо доставить руду на базу, – какой-то бесцветный голос уцелевшего напарника Рахада прозвучал в наушниках Андрея и Лю.

Кармар был прав. Инструкция обязывала, что если из экипажа остается один человек, то он должен продолжать выполнять ту работу, которая пред-усматривалась в данный момент. Если он работал до атаки серой волны на комбайне, то он и дальше должен был добывать руду. Если он находился в транспортере, то он и дальше должен был везти руду на базу или пустой контейнер к комбайну. Свести к минимуму потери рабочего времени. Эрцерий превыше всего!

«В чем всегда сильны высокоразвитые цивилизации, так это в порядке, дисциплине. Все случаи жизни расписаны и обставлены частоколом параграфов и инструкций. Каждый несет свое бревно куда необходимо, а не куда ему хочется. Но в этом и их слабость. Вернее, слабость представителя этой цивилизации, выпавшего из обоймы. Та же впитанная с молоком матери привычка к порядку и дисциплине в плену диктует ему – сиди и не трепыхайся. Вот тебе норма, а вот тебе паек и сотня литров воздуха за выполнение этой нормы. Эх, то ли дело русская душа! Сюда бы хотя бы еще пяток ребят с учебки ГРУ, надобывали бы мы тогда крокам „уголька“…

– И что будет, если ты не подчинишься? – землянин постарался придать своему голосу максимальную ироничность и насмешливость, на какую только был способен. Может, «ошейники» хоть толику этого донесут до собеседника. – Сошлют? Куда? Что еще может быть хуже Гамеда! Казнят? А кто им руду будет добывать? Что там еще? Изобьют, высекут за плохое поведение? Чтобы ты в лазарете дармовой паек жрал и воздух переводил? Или, может, ты боишься, что тебя в угол поставят? – Андрей уже орал на изумленного, не привыкшего к такому обращению чела.

– Так ты остаешься? – спокойный голос Лю резко контрастировал с гневным тоном землянина.

– Да… – в голосе Кармара особой уверенности не было. – А что я есть буду?

– Тогда быстро проваливай, – уже заорал Лю. – Давай, вылазь из комбайна, нам работать надо. А то приедем на базу и скажем, что ты нам работать мешал!

Кедров не выдержал и рассмеялся. Прыснул и Лю.

– И по попке получишь, – поддержал своего напарника Андрей.

Испуганный Кармар выскочил из кабины комбайна и подбежал к кабине, в которой сидел Лю. Тот, насколько это было возможно в этих условиях, неторопливо вылез из нее. Через секунду там уже сидел напуганный чел.