Андрей Горюнов - Контакт первой степени тяжести

– Инспектор из угро… – констатировал «труп».

– Инспектор Калачев, да… Все правильно. А с вами – чести не имел… Мы с вами не встречались в… А впрочем, нет… Не то! Даже не догадываюсь. Ты кто? А? – он постучал по стенке бака, пытаясь вновь вернуть «труп» к жизни: – Кто-кто в теремочке живет? Кто-кто в невысоком живет?

«Труп» с трудом зашевелился, закряхтел… Вылез из мусора наконец, сел на груде помойки…

– Да сцепщик я… Егор Игнатов.

– А-а-а… Сцепщик!..Ща! – взяв недопитую бутылку водки за кончик горлышка, Калачев опустил ее в бак: – Майна-майна-майна… На! Принимай помалу…

…Пес, сидящий рядом с баком, склонил голову, прислушиваясь… В мусорном баке что-то жадно забулькало.

– Где будем заправляться? – спросил гаишника пилот.

– В Ухте, я думаю. Ну, как обычно…

– Как на рыбалку, на Печору когда? – кивнул летчик, глядя на приборы: – По километрам почти то же самое, верно…

Тайга мелькала, проносясь под вертолетом.

– О, Господи! – сцепщик встал в баке, облокотился о край. – От смерти спас ты меня, от лютой…Как холодно мне было в этой хижине железной! И гадость снилась разная. Ты открываешь, крышку-то – все, я подумал – смерть пришла… А это ты, спаситель мой чудесный…

– Теперь рассказывай, давай…

– Все знаю! До деталей. Вижу, вижу… Расскажу! Но… Но!

– Еще бутылку и пожрать. Побольше.

– Упаковку? «Китти-кет»?

– Валяй!

– Вкуснятина! – Егор Игнатов закусил. – А кошка что на банке? Кошатина, что ль?

Калачев в ответ кивнул на пса.

– Он ел вот и нахваливал… Наверное, кошатина, ты прав.

– Ну, слушай повесть… – сцепщик проводил взглядом пошедшего вокруг бака Калачева. – Ты куда?

– Я – никуда. Я слушаю. Я просто – встать с наветренной стороны… Ведь я этого достоин?

– Безусловно… Ну вот… Так слушай… Начну тебе издалека… Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой… Как Пушкин говорил: песнь первая… Работал я в Инте, давно, хрен знает когда это было… Пошли мы на рыбалку в горы…

– Ну вот: почти и долетели! – летчик повернулся к Белову.

– Здесь можно угол срезать: жми на северо-восток.

Карта стояла перед глазами Белова как живая – профессиональная память на изображение. Он боялся, что на тот путь, который он трое суток назад измерил своими ногами, у них не хватит горючки. После Ухты они заправиться не могли – на более северных базах у летунов не было блата, а садится на авось весьма и весьма рискованно – в глухомани, в глубинке бабки еще не всегда решают все.

Белов помнил – наиболее короткий путь от железки до точки идет вдоль Косью – довольно крупного притока Усы.

Беда состояла лишь в том, что Косью в своих низовьях представляет собою не столько реку, сколько болотный край: сотни тысяч проток, островов, заводей, зарослей: своеобразные мангровые джунгли из непроходимых ивовых чащоб, растущих прямо из воды.

Но есть и ориентир: железнодорожный мост. Весной – в весеннем для этих мест июне месяце – Косью разливается, превращаясь даже в низовьях в солидную полноводную реку. Поэтому – мост. Должен быть. Мост прорезался, нарисовался далеко влево внизу, на северо-западе. Есть. Да, это он и есть! Вот он.

– Давай правее. Курс двадцать пять…

Десять минут – и под брюхом уже мелькнуло зимовье Мезенцева. Теперь не прозевать бы поворота налево, повернуть на север, в распадок, принадлежащий реке, точнее бурному, десятиметровому в ширину потоку Недысей.

Чтобы не прозевать, надо смотреть на горы. Под ноги себе можно не смотреть. Вот впереди замаячила, приближаясь, огромная серая глыба Манараги – Медвежьей Лапы, если перевести с языка коми. Ее-то не спутаешь – полуторокилометровую почти – грозно поднятую, торчащую в небе каменными когтями…

– Теперь на север – прямо по распадку… И потом чуть-чуть на восток, через перевал…

– Вот этот?

– Да. Теперь мы двигаемся прямо над истоком Хамбола. Здесь тоже угол можно срезать… Повыше подняться и прямо, поперек плато Хамбол-Нырда – точно к устью Хамбола… Хамбол огибает хребет, а мы срежем.

– А что там есть-то такое, – спросил пилот. – Бриллианты? Золотишко? Или просто рыба?

– Там «или просто рыба», – уклончиво ответил летчику Белов. – Там рыба, и еще за горой свистят раки…

– После дождичка в четверг? – усмехнулся пилот.

– Теперь все кристально ясно, – кивнул Калачев сцепщику.

– А вон, кстати, и поезд твой как раз подходит, на нем – до Ярославля, а там уже на любом – в Москву.

– Ну, – будь здоров. Ты меня крепко выручил, Егор.

– Прощай, мой друг… Не поминай лихом.

Кивнув, Калачев двинулся в сторону подходящего местного поезда", в три вагона – рабочей «кукушки» на Ярославль…

Внезапно он остановился. Мысль молнией пронзила его мозг.

Он оглянулся.

Взгляд его встретился с собачьими глазами.

Он свистнул, подзывая пса.

Тот подбежал и с радостью пошел с ним рядом.

– Вместе или никому!

– О, господи! Как здесь красиво!

Они летели между горами в заснеженных ущельях – здесь уж давно все было бело – естественно – конец сентября.

– Да… Да! Природа. Ни домика, ни тропки, ни души.

– Природа – это сказка здесь! – согласился летчик.

Сцепщик вылез наконец из бака. Поплелся к дому.

Проходя мимо коммерческой палатки, он вдруг заметил: в урне, рядом – нетронутая банка пива.

Сцепщик вынул ее, осмотрел… Вскрыл. Пиво запенилось…

– Вот чудеса-то, чудеса! – сцепщик запрокинул голову, и пиво устремилось в рот. – А главное: расскажешь – никто ж не поверит!

– Здесь!

– Здесь я боюсь садиться, – заметил пилот.

– Но нам нужно именно здесь.

– Слишком уж много снега. А что под ним – никто не знает, понимаете?

– Я знаю. Под ним галечная отмель.

– Хе-е-е… – протянул пилот недоверчиво. – Это ты сейчас так уверен… А завалимся или завязнем, – что ты споешь? «Ох, извини, ошибся»?

– Да точно же!

– Да как я могу тебе доверять, ты сам посуди – ты сюда в глушь попер без всего – без вещей, без жратвы, без одежды… На гибель, на смерть… И ничего не объясняешь. «Садись!» – передразнил он Белова. – Нет уж, я еще поживу!

– Но нам-то нужно – здесь!

– Если очень нужно, то давайте-ка вы спускайтесь по лестнице, по веревочной…

Белов собрался было вылезать из вертолета, как гаишник, встрепенувшись, будто до него только что дошло, спросил с ужасом:

– И вы вот так – на самом деле туда? Без всего?

– Да это ж – смерть! Я ж говорю, – кивнул пилот. – Возьмите вы хоть палатку-то нашу!

– Да нет, спасибо, – ни к чему…Когда еще вернем ее вам? Да и вернем ли?

– Ну уж, ребята, за эти деньги-то… Она хоть и не новая, но целая, – вполне, – гаишник достал палатку, протянул ее Белову. – Мы на рыбалку с ней летаем. Считай: это вам подарок от нашей фирмы.