Андрей Мартьянов - Танец с Хаосом

– Кажется, голова проветрилась, – сказал я. – Идем обратно.

Мы прошлись по широкому галечному пляжу, на котором пахло водорослями, солью и гнилой рыбой, свернули в поселок и добрались до площади, главными украшениями которой служили два культурных центра – церковь и кабак. За время нашей прогулки к оным развлекательным учреждениям добавились несколько повозок, одна из которых являла собой настоящую театральную сцену. Высокий борт фургона откинут горизонтально, закреплен подпорками и по углам украшен чадящими факелами. Вокруг – толпа местных. Смеются.

– Фигляры, что ли, приехали? – прищурился Дастин.

На импровизированном подиуме разыгрывалось какое-то непонятное действо. Если судить по костюмам, актеры играли незамысловатую пьеску «для простецов». Три героя – развратная девица, монах и обманутый муж-рогоносец. Тема же – вечная…

Девица, указывая на возмущенного супруга, возглашала:

– Я проклинаю твой болтающийся член – он тошнотворен и морщинист до колен!

– Мадам, душа моя черна с тех пор, как Бог толкнул меня в ваш мерзкий двор! – Супруг пытался отбиваться от напора прелюбодеицы.

Далее актерка начала демонстрировать собравшимся все недостатки благоверного, сопровождая это настолько неприличным текстом, что мы с Дастином рты пооткрывали. Сюда же добавлялась крайне двусмысленная и столь же бесстыдная пантомима. От такой пьесы, пожалуй, покраснела бы даже лошадь ломового извозчика. А простецы хохотали.

Наконец вышел монах и принялся мирить развоевавшуюся чету, закончив свой монолог словами и телодвижениями, которые всякий нормальный человек квалифицировал бы как фрикционные:

– Неутоленный этот голод: очаг остыл, но жарок молот!

– Милые деревенские развлечения, – резюмировал Дастин и повернулся к какому-то рыбаку, в голос хохотавшему над пьесой: – Эй, приятель, а когда актеры приехали?

– Так они давно здесь, ваша милость, – ответствовал бородатый селянин. – Принцев наперсник, господин Горацио, изволили приехать из Виттенберга и привезти труппу для развлечения высокородного Гамлета. Дней пять народ веселят…

– Вот как? – крякнул мой напарник. – Значит, пять дней.

Дастин нахмурился, а я так и не понял, чту именно омрачило его чело.

– Идем в замок, – сказал он. – Ночь будет тяжелой.

Если вы никогда не бывали на побережье Северного моря, а конкретно – на пляжах пролива Каттегат, тем более – поздней осенью, то потеряли вы немногое. Еще находясь в Доме, на Афродите, я порылся в файлах Навигатора и выяснил, что летописный Эльсинор Шекспира есть не что иное, как современный Хельсингер, довольно крупный город в Дании. Хозяин, судя по всему, при очередном терраформировании Афродиты, вызванном необходимостью поставить грандиозные кулисы для нового спектакля, учел любые мелочи. Пятьдесят шестой градус северной широты – это вам не солнечный Крым. В нескольких километрах напротив – побережье Скандинавского полуострова, волны в проливе огромные хотя бы потому, что здесь сталкиваются Атлантическое и Балтийское течения, где-то севернее бушует огромный водоворот Мальстрима, резкий ветер несет обжигающие соленые брызги и весьма зловеще воет в камнях и меж зубцами башен, редкие факелы бросают неясные грязно-оранжевые тени на черные валуны, несутся по небу рваные облака… Я не удивился бы, узрев парочку валькирий, пролетающих куда-нибудь по своим делам. В общем, самое время и место для появления призрака, а уж тем более такого знаменитого, как Тень Отца Гамлета.

Чего только не вытерпишь ради истины. Несмотря на меховой плащ, я продрог мгновенно, а Дастин меня успокаивал – мол, пройдет полночь, то есть время, когда всякое уважающее себя привидение являет миру свой загробный лик и одаривает живых мрачными истинами, и потом Розенкранц с Гильденстерном благополучно вернутся в замок. В замок, где их ждет горячий пунш и припасенная днем баранья лопатка. Главное – оказаться свидетелями явления призрака.

– Надо было взять с собой из Дома инфракрасный бинокль, – не уставал жаловаться я. Сидеть за камнями, нагромождавшимися у ворот Эльсинора, было холодно и противно. Вдобавок начал накрапывать мельчайший ледяной дождик, влага проникала за шиворот, в рукава и сапоги. – Скажи, зачем нам выяснять тайны датского королевского рода, когда эти тайны общеизвестны и Билли Шекспир растиражировал их по всему миру, от Шпицбергена до Новой Зеландии? Сколько времени?

– Без десяти двенадцать, – просипел Дастин из-под капюшона. – Представление скоро начнется. Я уверен – нас ждут потрясающие открытия! Все идет к тому.

– Все идет к воспалению легких, – пессимистично предположил я и заткнулся, хлюпая носом. Через несколько минут мы заметили, как створка ворот приоткрылась и на площадку перед замком выбрались четверо.

– Ага, вот и действующие лица, – тихо сказал напарник, хотя из-за рева ветра мог говорить и нормальным голосом. Все равно никто не услышал бы. – Те, что повыше, с алебардами и в шлемах – Марцелл и Бернардо, ребята из местной службы безопасности, я с ними сегодня познакомился. Факел в руке держит… не различу. Если не Гамлет, значит, Горацио.

– Где призрак? – выдохнул я. – Пора бы…

– Говорю тебе: подобное действо всегда обставляется с максимально достоверными театральными эффектами. О, слышишь, куранты бьют? Один, два… пять… двенадцать! Вот он! Ух ты! Красиво!

Абсолютно беззвучно из темноты, с уводившей к подножию скалы дороги, к воротам подошел тот, кого мы все ожидали. Черный, как ночь, плащ, бьющийся на ветру, доспехи играют бликами от факелов, закрытое забрало шлема, а поступь настолько царственная, что никакой индюк не сравнится. Я почти поверил, что перед нами настоящая Тень Отца Гамлета. Доспехи сверкали чересчур неестественно, да и двигался он как-то… замедленно.

У ворот обозначилась небольшая сумятица, и в наш закуток донесся яростный рев, принадлежавший принцу:

– Я пойду! Не держите! Марцелл, прочь с дороги!

Призрак отчетливо манил Гамлета за собой.

– По сценарию, – шепнул Дастин, – остальные останутся возле замка. Сейчас быстро идем за Гамлетом. Главное – незаметно и тихо.

– Он нас не заметит, – уверенно ответил я. – Слишком уж ветренно, да и парнишка, по-моему, излишне напуган. Он будет видеть и слышать только призрака. Уходят, давай за ними!

Вниз, вниз, короткими перебежками, прячась за валунами. Дорога спускалась к самой воде пролива, под скалу. Два авантюриста, Розенкранц и Гильденстерн, так и не выяснившие, кто из них кто, втихомолку поспешали за привидением и принцем Датским.

– Как они при таком шуме будут разговаривать? – пыхтел Дастин, мрачно поглядывая на волны прибоя. – Или придуман какой-то особый спецэффект?