Борис Долинго - Странник поневоле

– Разумеется, я понимаю, уважаемый барон! – согласился Богдан. – Для дамы подобное путешествие будет слишком трудно и опасно, вне всякого сомнения. Увы, увы – мне было бы лестно приобрести такого попутчика и друга, как вы.

– Поверьте, мне тоже! В любом случае, своим другом вы меня можете считать! – Тассилон приложил руку к груди и поклонился.

После обмена любезностями и поклонами Богдан спросил:

– Так на каком же плане мы всё-таки остановимся?

– На первоначальном, – заверил барон. – Мы готовим миссию в Свтославию, вы выступаете инкогнито. Не очень удачно, что ваше имя сейчас будут так или иначе связывать с рыцарем Бафометом Шарлемане, но тут ничего не поделаешь. Я теперь, конечно, прекрасно понимаю, как у вас оказались его оружие и лошади, но, поверьте, не осуждаю вас.

– Он сам напал на меня: увидел в странной одежде и решил захватить в плен, – оправдываясь, сказал Богдан. – У меня не оставалось выбора.

– Полноте, не оправдывайтесь, – махнул рукой Тассилон. – Как я сказал, я сам не знаю род Шарлемане, но косвенно кое-что слышал. Бафомет был простым забиякой, думающим лишь о том, чтобы покрасоваться перед дамами на турнирах и залить в глотку побольше вина и пива. У него мало родственников, здесь сейчас нет никого, и уверен, никаких недоразумений не будет. При встречах продолжайте рассказывать историю, которую вы для этого случая сочинили.

– Хорошо, так и буду действовать. Ну а дальше?

– Мы поступим так: подготовим вашу миссию, и, думаю, уже послезавтра можно будет отправляться… Хотя нет, чёрт, вы же еле сидите в седле! Потребуется время, чтобы ваш зад зажил, – барон совершенно без ехидства улыбнулся. – Плохо, что нельзя прислать лекаря – никто не должен понимать, что вы неважный наездник, ну да ладно... Значит, нужны ещё день-два. Я пришлю вам на ночь мазь, воспользуйтесь ей сами. В целом, будем действовать так: мы пошлём две миссии – одну действительно официальную, к герцогу Карлу, для отвода глаз, а вторую секретную, в Святославию, вместе с вами. Эта миссия двинется в обход основных населённых мест как во Франкии, так и у нас. При вас будет письмо от Его Величества к великому князю Болеславу Святославскому, и кроме того, вы получите подробные словесные инструкции. Пока же излишне демонстрировать ваши контакты с королём мы не будем, дабы не вызывать пересудов и не привлекать внимания осведомителей герцога Карла, которые есть и среди наших придворных. Хорошо ещё, что мы встретили вас здесь, а не столице Астерии, где вообще всё оказалось бы на виду.

– Я понимаю, – согласился Богдан, – и я к вашим услугам. Что мне делать после выполнения миссии в Святославии? Я могу следовать своим путём?

– К сожалению, я вынужден просить вас доставить нам ответ великого князя. Посему, прошу дать слово, что вы сдержите обещание. Увы, я не могу поручить это никому иному в подобной ситуации. Если князь согласится, то пока об этом не знает Его Величество, не должен знать и никто, кроме вас. Если правитель Святославии нам откажет, возникает опасность, что он объявит во всеуслышание о попытке переговоров. Естественно, это создаст большую проблему во взаимоотношениях с Карлом Франкийским. Придётся в таком случае притворяться, что эта попытка исходит не от его величества, а от кругов, пытающихся посеять раздор между Астерией и Франкией. В этом смысле ваше мнимое знакомство с Бафометом Шарлемане нам на руку: это не внушающая уважения личность, и мы всегда можем откреститься от вас, вы уж простите.

– Понимаю, понимаю, – усмехнулся Богдан. – Только сейчас подумал вот о чём: не будет ли стоить мне головы передача предложения князю? Что если я ему передам письмо, а он не примет ваших условий и прикажет отрубить голову гонцу, то есть мне? Не хотелось бы, знаете ли!

– Князь Болеслав – умный политик. Даже если он не примет наших условий, не приведи Господь, он всё равно, скорее всего, соблюдёт приличия и учтиво пошлёт ответ его величеству. Правда, в таком случае, о попытке переговоров, как я уже говорил, станет известно в Астерии, и нам придётся валить всё на вас и беднягу Бафомета.

– Бедняге Бафомету уже всё равно, а вот мне – не совсем, – пробормотал Богдан. – Да уж, во всех краях и пространствах политика – грязная вещь.

– Что вы имеете в виду? – чуть склонил голову Тассилон.

– Да то, что везде в политике сложно – что у вас, что в моём мире, на земле ваших предков, – криво улыбнулся Богдан. – Но, как говорится, взялся за гуж, не говори, что не дюж. Хорошо, ну а дальше что? Врата, которые мне нужны, находятся в Святославии. Согласитесь, не вполне резонно будет оттуда уезжать.

Говоря так, Богдан, разумеется, лгал, но, понимая, что его явно используют в каких-то интригах, и сам не собирался раскрывать все карты. Зачем Тассилону, если он не стал добрым попутчиком и помощником, знать, что «врата» на другую грань есть совсем близко?

Впрочем, сейчас Богдан уже несколько пересмотрел план, возникший у него в момент, когда барон начал излагать идею установления контакта с князем Святославским. Юноше очень хотелось совершить путешествие по этой грани, особенно если ему дадут в провожатые пусть небольшой, но хорошо вооружённый и подготовленный отряд. Это совсем не то, что странствовать одному.

Но самое главное, в Святославии как раз располагалась точка, ведущая прямо во дворец. Одному добираться туда слишком опасно, но с отрядом хороших воинов – почему бы не рискнуть проложить прямую дорогу к цели?

– Я вынужден просить вас сделать именно так, – ответил Тассилон. – После выполнения миссии и доставки ответа князя его величеству я обещаю, что вам снова выделят отряд, который сопроводит вас до «врат», клянусь рыцарской честью!

– Надеюсь, про «врата»… – начал Богдан.

– О них не узнает никто! – пообещал барон.

Неожиданным движением он вырвал из ножен меч, и Богдан невольно дернулся к оружию. Но Тассилон всего лишь поцеловал клинок и повторил: «Клянусь!», после чего вернул меч в ножны.

– Как я уже сказал вам, – продолжал он, – даже его величество в такие подробности мы посвящать не станем. Хотя у нас с ним весьма доверительные отношения, но эти сведения, узнай их король, вполне могут стать достоянием ещё нескольких людей, а сами понимаете, в этом случае уже трудно хранить секреты.

– Увы, – покачал головой Богдан, – что знают двое…

– Прошу прощения?

– У меня на родине есть такая поговорка: что знают двое, знает и свинья.

Тассилон засмеялся:

– Отлично сказано! В нашем случае, будем считать, что это знаем мы двое, больше пока не будет знать ни одна свинья.

– Хорошо бы, – кивнул Богдан. – Если нас не считать свиньями.

– Это зависит только от нас, – вполне серьёзно подчеркнул барон. – Давайте обсудим детали вашего поведения при дворе, а потом, думаю, вам стоит лечь спать, чтобы утром быть свежим и полным сил.