Борис Долинго - Странник поневоле

Он осмотрелся. Примерно в паре километров в долине снова начинается лес, из которого выбегает дорога, уходящая вправо и теряющаяся между отдельными рощицами и холмами, в которые плавно переходила возвышенность. Была ли это та же самая дорога, что пролегала рядом с королевским замком, или какая-то другая, сказать Богдан не брался. Так или иначе, путь его пересекал дорогу и далее продолжался через лиственный лес, казавшийся издали тёмной зелёной стеной: деревья росли там явно плотнее, чем в лесу вокруг замка.

Богдан выбрал более пологий участок и стал спускаться вниз. Извивающаяся тропинка, петлявшая по скалистому склону, в конце концов привела его на равнину, заросшую высокой жёсткой травой вроде осота. Возможно, это и был осот, просто Богдан, как городской житель, не слишком внятно узнавал «живьём» даже те растения, названия которых в принципе знал.

К удивлению, прямо под крутым спуском местность была заболочена – то там, то тут среди травы проглядывала вода. Прыгая с кочки на кочку и временами хлюпая по заполненным влагой ямкам, Богдан добрался до сухого участка, на котором росли первые деревья – ольха и берёзы. Только здесь он вдруг почувствовал, что немного устал, и присел отдохнуть под деревом.

Так он просидел, жмурясь на всходившее всё выше солнце, минут двадцать. «Чёрт возьми, – подумал Богдан, – каких-то тридцать или даже уже чуть меньше километров отделяют от перехода, после которого мне буквально пробежать ещё столько же – и я в безопасности. Или, точнее сказать, в той безопасности, какую может мне дать этот дворец, пока там куда-то пропал Хозяин».

Богдан встал и проверил направление своего движения. Получалось, что ему надо далее двигаться точно по северо-восточному азимуту. Задача вроде нехитрая, если никто не помешает.

До леса оставался километр, не больше. Богдан пошёл, местами прыгая с кочки на кочку, хотя они здесь были уже совершенно сухими. Одни раз нога у него соскользнула, и, если бы не удобный высокий ботинок, он мог заработать вывих. Сплюнув и выматерившись, Богдан продолжил путь дальше, уделяя большее внимание поверхности, которая попадалась под ноги.

Он уже приближался к дороге, которая здесь как раз выныривала из чащи, когда услышал постукивания копыт, негромкое звяканье железа – звуки, которые издаёт большой отряд конных людей в доспехах, едущий по дороге.

Богдан остановился как вкопанный – только этого не хватало!

Скрыться негде: трава здесь была невысокой, а до ближайших деревьев просто не успеть добежать, пока неизвестные люди выедут на открытое место. Кроме того, если он побежит, то обязательно привлечёт к себе внимание.

Как знать, кто эти люди? Вполне возможно, что это отряд короля – и тогда Богдан имеет все шансы как-то решить вопросы мирным путём. Если же это враги… Чёрт, не будь на нём кольчуги, он вполне мог сойти за какого-то «гражданского» жителя, а так…

Поэтому Богдан, не долго думая, бросился в траву, совсем не такую высокую, как хотелось бы, и постарался дополнительно укрыться за выступающей кочкой. Сделал он это вовремя: из леса как раз выехали первые всадники, и до них оставалось всего метров пятьдесят-шестьдесят. Это были рыцари – доспехи, поблёскивавшие на солнце, длинные копья, щиты и кони, прикрытые полотнищами с гербами и металлическими защитными приспособлениями, говорили сами за себя.

Вполне возможно, что пешие и не заметили бы человека, лежащего в траве в нескольких десятках метров, но Богдан не учёл, что всадники располагались существенно выше. Кроме того, он сам не мог не наблюдать за тем, кто выезжает из лесу, и чуть приподнял голову, чтобы посмотреть. Ещё на спине у него болтался «сидор», который не осталось времени скинуть.

Первый всадник на гнедом коне, со светлым продолговатым щитом, болтавшимся почему-то справа от седла, внимательно смотрел по сторонам и уже через несколько секунд издал предупредительный возглас. Можно было понять, что он заметил именно Богдана, поскольку землянин видел, что рыцарь смотрит как раз в его сторону. Возможно, выдала голова, возможно – блеск металлических пластин панциря, чего Богдан тоже впопыхах не учёл.

Всадник резко осадил скакуна, что-то ещё раз крикнул и вскинул руку вверх, давая отряду понять, что следует остановиться, после чего несколько раз показал рукой в сторону Богдана.

Богдан лежал, ощущая себя полным идиотом, и сквозь не слишком густые травинки пассивно наблюдал за развитием событий. Ничего другого ему не оставалось делать – вставать сейчас на всеобщее обозрение было не менее глупо.

Первый рыцарь начал что-то говорить воину, ехавшему рядом с ним на почти таком же гнедом. Этот второй держал знамя, упирая древко в стремя. Легкий ветерок развевал полотнище, и Богдану было видно, что там изображён большой равносторонний готический крест на фоне каких-то перекрещенных ветвей и надпись, сделанная тоже готическим шрифтом. Разобрать слова было трудно, но Богдан видел в библиотеке королевского замка такое же изображение – это были знаки герцога Новофранкийского.

«Значит, – подумал Богдан, – они двинули уже какие-то серьёзные силы, вторжение началось. Надо же, как повезло мне – прямо на отряд Карла вышел, ни больше ни меньше!..»

К первым двум всадникам подъехали ещё несколько человек – очевидно, командиры каких-то подразделений отряда. Судить о размере двигавшегося войска Богдан не мог, поскольку большая часть так и не показалась пока из леса, но создавалось общее впечатление, что движется большая масса вооружённых людей, а не маленький отряд.

Пока всадники переговаривались, остальные, кто уже показался из-за деревьев, озирались по сторонам, опасаясь засады и стараясь увидеть, есть ли ещё кто-то в поле зрения кроме залёгшего среди мелких кочек человека в кольчуге.

Всадник со светлым щитом что-то требовательно крикнул стоявшим в отделении воинам, а один из совещавшихся с ним снова направил лошадь куда-то за деревья. На открытой местности, тем более что дул боковой ветер, слова расслышать не удалось, и Богдан ничего не разобрал, продолжая лежать в траве, только вытащил наган и взвёл курок. Он решил воспользоваться револьвером, полагая, что гром выстрела может напугать людей, не знакомых с огнестрельными оружием. Увы, вновь складывалась ситуация, когда ему придётся убивать, чтобы не быть пленённым или убитым самому, но пока Богдан не торопился использовать главное и наиболее эффективное оружие – лучемёт.

Первый всадник – Богдан уже начал называть его про себя «Генералом» – сложил ладони рупором и снова крикнул, обращаясь уже к Богдану. На сей раз слова были понятны: Богдану приказывали сдаться.

Естественно, подпускать близко к себе вооружённых людей, а тем более подходить к ним самому в данной ситуации Богдан не собирался, и поэтому продолжал лежать в траве, ловя на мушку «Генерала». Откровенно говоря, он чувствовал некое более сильное препятствие, чем при пользовании лучемётом, для того чтобы выстрелить в человека из револьвера. Глупо, но лучемёт при всей мощи продолжал восприниматься землянином как «игрушка», как предмет из фантастической книги или кинофильма, убивающий «не на самом деле».